Лики звезд - Виталий Николаевич Вавикин
Глава сорок четвертая
Утро. Тишина. Завтрак на веранде. Молли. Бледная. С синяками под глазами. В сером свитере Илии и джинсах его жены. Босиком. С бутылкой холодного пива в правой руке. Она стоит в дверях и смотрит на Илию.
– Ты не умерла! – радуется Эш.
Девочка машет рукой и зовет ее за стол. Молли качает головой. Прислоняется к косяку и смотрит куда-то вдаль. Илия молчит. Ждет, когда Эш закончит завтрак.
– Иди погуляй.
– Погулять? – девочка оборачивается, встречается с Молли взглядом. – Вам надо поговорить?
Молли устало улыбается.
– Тебе уже лучше? – спрашивает Илия, когда Эш уходит.
– Немного, – Молли смотрит себе под ноги. – Извини, что взяла джинсы твоей жены. Юбка была грязная и…
– Ничего, – Илия убирает со стола тарелки. – Кто-то должен все это носить.
– Ты злишься?
– Не знаю.
– Я напугала тебя?
– Немного.
– Нужно было рассказать тебе.
– Да, – он впервые встречается с ней взглядом. – Поэтому ушел Хак?
– Не только.
– Понятно, – Илия относит поднос на кухню, возвращается с двумя бутылками пива. – Как представлю, что было бы, если бы Эш увидела нас вчера.
– Ты простишь меня?
– Простить?
– Если нет, то я пойму.
– Поймешь что?
– Что я сама все порчу.
– И снова пойдешь на крышу?
– Нет.
– Нет? – Илия смотрит на нее долго, о чем-то думая. – Ты нравишься мне, Молли, – он опускает глаза. Читает что-то на пивной бутылке. – Очень нравишься. Но если мне придется выбирать между Эш и тобой, то я выберу свою дочь.
– Я понимаю.
– Что ты понимаешь?
– Что все зависит от меня.
– И?
– Я попробую, – она ждет, пока он снова не посмотрит ей в глаза. – Если, конечно, ты дашь мне еще один шанс.
– Только шанс?
– Ну, может еще краски, если они есть у твоей дочери. Давно не рисовала пейзажи.
Глава сорок пятая
Образы. Эш стоит за спиной Молли, затаив дыхание. Самодельный мольберт. Акварельные краски. Альбомная бумага, на которой медленно рождается загородный дом Илии.
– Нравится? – спрашивает Молли. Эш кивает.
– Только я не думала, что это так долго!
– Долго?! – Молли растерянно смотрит на часы. – Увлекает, правда?
Девочка отрицательно качает головой.
– Если только сначала.
– Это потому что ты смотришь, а не рисуешь.
– Может быть, – Эш непоседливо ходит вокруг мольберта. – У меня не получается рисовать красками!
– А как же те рисунки, что висят на кухне?
– Твои лучше.
– Научишься.
– Не научусь. Ты сама сказала, что умела рисовать еще до того, как научилась читать. А мне уже одиннадцать, и я даже не могу нарисовать бабочку!
– Ты можешь.
– Но не так, как ты!
– Нужно тренироваться.
– Не хочу тренироваться! – Эш обиженно поджимает губы. – Все равно у меня никогда не получится так, как у тебя!
– Если захочешь, то получится.
– Нет.
– Получится, – Молли достает чистые листы. – Иди сюда. Вот, возьми карандаш, – она держит руку Эш, помогая ей рисовать. – Видишь? Бабочка почти как моя.
– Но это же не я нарисовала!
– А кто же тогда держал карандаш?
– Но ты помогала мне.
– Верно. Помогала. Но рисовала ты, – Молли дает девочке еще пару листов. – Теперь сядь и попробуй повторить.
– У меня не получится.
– Не думай, получится или нет. Просто сделай и все. Сделай как сможешь.
– Будет некрасиво.
– У тебя много листов.
– Ты издеваешься!
– Немного, – Молли смеется, бегая от Эш вокруг мольберта.
Илия выходит из дома, привлеченный шумом. Наблюдает за ними. Готовит еду, но обедает один, наблюдая, как Молли и Эш рисуют на поляне. Каждая что-то свое. В тишине. Сосредоточено. Отмахиваясь от редких мух и глупых бабочек. До самого ужина.
– Нравится? – спрашивает Эш, показывая отцу свой самый удачный рисунок. – Это я сама нарисовала!
– Вот как?
– Угу! – она требует Молли подтвердить. Потом ходит по кухне и срывает свои старые рисунки.
– Что ты делаешь? – пытается остановить ее Илия.
– Не мешай ей, – Молли берет его за руку.
– Но они дороги мне!
– Она подарит тебе новые, – Молли ждет, когда Эш выйдет из кухни выбросить рисунки, поднимается на цыпочки и целует Илию в губы.
– А я все видела! – кричит Эш.
– Видела что?
– Ничего, – она забирается на стул. – Ничего плохого, – детская улыбка выглядит чистой и невинной. – А завтра Молли научит меня рисовать реку!
– Покажу, как рисовать. Научить рисовать невозможно.
– Неважно! – Эш смотрит на отца и Молли, снова улыбается. – Уложишь меня спать? – спрашивает она, когда к дому начинает подбираться ночь.
– Я?! – Молли растерянно смотрит на Илию.
Он пожимает плечами.
– Не жадничай! – вгоняет отца в краску Эш. Берет Молли за руку и уводит в свою комнату.
– И что теперь?
– Читай! – она дает ей книгу и забирается под одеяло.
Молли ждет, когда Эш уснет. Выключает свет, выходит на веранду. Вглядывается в ночь, потягивая пиво и пытаясь ни о чем не думать.
– Она уснула? – спрашивает Илия, когда Молли ложится в теплую кровать.
– Давно.
– А ты чем занималась?
– Думала.
– О чем?
– Неважно, – она прижимается к нему. – Займемся любовью?
– Сейчас?
– Почему бы и нет…
И чуть позже:
– Молли?
– Что?
– Ты лучше, чем о тебе говорят.
Глава сорок шестая
Блики солнца искрятся на водной глади.
– Ты уверена, что все в порядке? – спросил Илия, когда Молли снова отказалась от завтрака.
Она посмотрела на Эш и решительно кивнула головой. Положила в сумку несколько бутылок пива и взвалила на плечо мольберт.
– Я доверяю тебе, – сказал Илия, беря Молли за руку, когда Эш уже бежала по поляне.
– Я знаю, – Молли закрыла глаза, ожидая поцелуя.
– Пожалуйста, не напугай ее, – попросил Илия, прижавшись губами к ее лбу.
Молли поморщилась. Она шла по цветочной поляне и заставляла себя не обижаться.
– Мы ведь с тобой похожи? – спросила Эш, беря ее за руку.
– Похожи?
– Ну да. Глаза, волосы.
– Наверно, – Молли обернулась, но лес скрыл далекий дом.
– Значит, мы можем притвориться, что ты моя мама.
– Я что?
– Моя мама, – Эш смутилась. – Разве ты не хочешь?
– Я не знаю.
– А я хочу.
– У тебя уже была мама.
– Но сейчас нет, – Эш попыталась заглянуть Молли в глаза. – Хотя бы на людях. Чтобы ничего им не объяснять. Они будут думать, что все хорошо, и нам тоже будет хорошо.
– А вдвоем?
– А вдвоем ты будешь той, кем хочешь.
– Тебе не нравится называть меня Молли?
– Нравится.
– Зачем тогда притворяться на людях?
– Потому что они все равно ничего не поймут. Знаешь, как я устала объяснять им, что случилось?
– Не знаю… Можно попросить их не спрашивать.
– Но они все равно спрашивают! Жалеют. А я не хочу, чтобы меня жалели! Ненавижу, когда жалеют.
– Я тоже.
– Значит, договорились?
– Только папу предупреди.
– Сама предупреди.
– Это еще почему?
– Потому что он относится ко мне как к ребенку.
– А ты не ребенок?
– Ребенок, но иногда это начинает раздражать. Знаешь, как бывает – хочешь о чем-то поговорить, а тебя никто не слушает.
– Я тоже тебя не слушаю?
– Нет. Ты слушаешь. А вот папа…
Они вышли на
