Alex Dalski - Парадайз.ru
– Как ты попал на Остров, Ахмед?
– Я проплыл с аквалангом по самому дну. Там существует крошечное «окно» сквозь невидимую стену. Если хотите, мы можем сплавать туда, и я покажу. На дне, кстати, так красиво, что я даже…
– Ты прибыл один?
– О да, друзья. Я всегда ныряю один…
– Сколько времени ты находишься на этом острове, Ахмед?
– Когда я закончил медресе, то поступил в колледж в Челси. Нашего ректора звали господин Сингх…
– Ты давно на Острове, Ахмед?
– Два дня…
– Зачем ты приплыл сюда?
– В Брикстоне, где я живу, на улицах всегда очень много цветов…
– Ахмед, расскажи нам. Мы очень хотим знать, зачем ты приплыл сюда?
– Там в море, совсем рядом, русские корабли. Русские знают, что Остров умер, и хотят забрать его себе. Но Остров принадлежит английской короне.
– Что ты должен сделать на Острове?
– В этом городе, друзья, есть место, откуда можно управлять невидимым барьером. Я должен взять его под контроль.
– Зачем?
– Американцы и мы, британцы, должны войти на Остров и выполнить стратегическую задачу. Мы должны сделать это раньше, чем русские.
– То есть ты должен на короткое время отключить защитное поле?
– Я вижу твои добрые глаза, мой друг. Я уверен, что ты такой же храбрый и сильный, как и я…
– А ты знаешь, где искать то место, откуда управляют полем, Ахмед?
– Да, я знаю. Поле управляется из башни.
– Кто тебе это сказал?
– Есть данные разведки. А ведь я когда-то тоже мечтал стать разведчиком. Помню, как отец…
– Ты хочешь сказать, что на Острове живет… жил человек, работающий на Великобританию?
– Да, такой человек был. Да прибудет с ним Аллах. Я не знаю, кто он. Он смог отправить всего одно сообщение, а затем наступило молчание. Знаешь, я вспомнил строки Аль-Мутанабби о разящем мече…
– Что ещё он сообщил о «Куполе»?
– Насколько я знаю, почти ничего. Мне же, друзья, известно лишь, что источник защитного поля находится в башне в Научном центре.
– В Нексусе?
– Я не знаю его названия. Возможно, что да…
– Что ещё тебе известно о защитном поле?
– Ещё я знаю, что люди, живущие на Острове, не создавали защитное поле.
– Вот как! Откуда же оно взялось?
– Оно появилось, как только в башне поселился Гость.
– Гость? Ты имеешь в виду Платона Вознесенского?
– Нет.
– Тогда о ком ты говоришь? Расскажи нам, что это за Гость.
– Я не знаю. И никто не знает.
– А тебе кто рассказал?
– Перед тем, как я отправился сюда, со мной разговаривали два человека из Intelligence Service.
– Что им известно?
– У них вообще ничего нет. Только короткая запись.
– Какая запись, Ахмед?
– Её сделали через направленный микрофон с большого расстояния. На ней слышно, как Вознесенский говорит с кем-то: «…Пока Гость с нами – его „Купол“ с нами, и бояться нам нечего». «А что будет, когда ему надоест жить в башне?» «Не беспокойся об этом…»
– И это всё?
– Всё.
– Кто сделал запись?
– Я не знаю.
– Хорошо. Где ты научился говорить по-русски?
– Давным-давно, ещё в Персии, русские строили реактор в городе, где жил мой отец. Он познакомился с девушкой, которая приехала из России и работала на строительстве. Она с рождения жила в Москве, хотя её родители были родом из Баку. Девушка была очень красивая, и мой отец женился на ней. Это была моя мать. Её зовут Лейла, что означает «нежная».
А потом мои родители уехали жить в Лондон. Поэтому сейчас я могу говорить на английском, русском и фарси.
Друзья, дайте мне, пожалуйста, воды. Мне почему-то стало жарко.
– Он спит или умер?
– Да ну тебя! Спит, конечно.
– И что нам с ним теперь делать?
– Ничего. Когда закончим, отвезем его в Управление полиции. Поживет пока там, в камере для задержанных.
– Понятно. А мы чем займемся?
– Как чем? Пойдем выкручивать сгоревшие модули. Только сначала нам неплохо было бы найти какой-нибудь склад или что-то в этом роде и убедиться, что там есть исправные для замены.
– Погоди, Сергей. Ты хочешь сказать, что я освободил тебя для того, чтобы ты, как и этот «войн», заставлял меня выкручивать модули?
23
Оставив спящего Ахмеда в кресле и для надежности сковав его, помимо скотча, ещё и наручниками, Сергей и Кирилл занялись обходом комплекса.
Склада, как такового, здесь не оказалось, но, видимо, по причине нередких перегрузок или просто, на всякий случай, запасные модули находились в здании комплекса в довольно большом количестве. Залежи контейнеров с надписью «Power Core», встречались практически на каждом уровне.
Сергей никогда раньше не видел такого оборудования, как здесь, в энергоблоке. Было очевидно, что люди, его создавшие, продвинулись значительно дальше своих коллег-энергетиков из развитых стран мир.
– Я видел нечто подобное лишь в фантастических боевиках и компьютерных играх типа «Orion Wars», – согласился с ним Кирилл. – Наши ребята в Научном центре не зря едят свой хлеб.
– Уже вечер. Нам бы успеть сегодня извлечь сгоревшие модули.
– А какая нам разница – вечер или ночь? В подземелье всё равно нет окон.
– Ты собрался всю ночь с ними возиться?
– Да нет. Просто какой смысл так уж спешить?
– Смысл спешить есть всегда.
Они снова спустились на третий уровень.
– Да не так и много тут работы, – сказал Сергей, оглядевшись. – Сколько времени уходит на снятие одного модуля?
– Примерно минут десять. Может, пятнадцать.
– Вот и считай… Девятнадцать сгоревших модулей. Нас двое. То есть в час мы сможем снимать восемь-десять штук. За два с небольшим часа управимся. Поехали?
– Поехали.
Работа была монотонная. К тому же, от тусклого красного цвета быстро уставали глаза. Для съема модуля необходимо было стоять в полунаклоне, поэтому время от времени приходилось прерываться и делать небольшую разминку – затекали спина и ноги.
– Он сказал, что служит в английском спецназе. А ты говоришь, что работаешь на американцев. Почему ты сразу не сказал ему об этом? Или ты не американец?
– Я работаю не на правительство, а на частное агентство.
– Но разве может частный детектив пробраться сюда, на край света, без помощи военных? Подай, пожалуйста, молоток.
– Держи. Большие деньги помогают пробраться куда угодно. Даже сюда. Почему ты спрашиваешь об этом? – Сергей открутил очередное крепление и решил встать и размяться.
– Ахмед сказал, что с той стороны «Купола» стоят военные корабли. Они ждут, когда им «откроют ворота». Если они войдут сюда, то Остров прекратит существование.
– Он уже прекратил существование.
– Я так не думаю. Я не против помогать тебе, Сергей, но если ты – российский агент, то помогая тебе, я предаю свой Остров.
– А если я – агент ЦРУ?
– Мне не до шуток. Американцы не так страшны, как русские. И ты это прекрасно понимаешь.
– А вот не понимаю. Объясни, пожалуйста, если не сложно?
– Да американцы фактически спасают Остров от русских!
Конечно, они присвоят все разработки, включая главную разработку – «Хрустальный Купол». Но, в отличие от визита русских, после американцев Остров всегда сможет продолжить существование. Ведь идея Острова близка американской идее. Не случайно сюда приехали люди, которые до этого всегда стремились иммигрировать из России в США или Англию, но просто не могли этого сделать.
– Не могли?
– Конечно. Получить разрешение российских властей на выезд за границу сегодня хоть и крайне сложно, но всё-таки возможно. Но куда можно выехать? Только в некоторые страны Азии и Африки. А Европа, США, Британский союз, многие страны Латинской Америки давно уже закрыли для русских въезд и даже туристам выдают одну визу на сотню заявлений.
– Ну, хорошо, допустим. А в чем, по-твоему, идея Острова? И почему она так близка американской?
– Я не писатель, знаешь ли. Но я вижу это так.
Если ты не хочешь ежедневно и до самой смерти драться насмерть с себе подобными, и не за что-нибудь, а просто за кусок хлеба, стакан дешевого вина и убогую квартирку (да и ту – только к старости), если ты, несмотря на радостное вранье «хозяев жизни» о том, что ты, якобы, свободный человек, ощущаешь свое полное бесправие и бессилие, если ты хочешь не через тысячу лет, а уже сегодня по праву иметь всё то, что подарила человеку цивилизация, которая создавалась и твоими предками тоже – ты бежишь от надоевшего тебе мира на ничейную землю, строишь новый дом и живешь так, как хочешь.
Это было идеей первых американских переселенцев. И это было идеей Острова Нового Солнца.
– А говоришь – не писатель. Я чуть было не зарыдал.
– Твоя ирония убеждает меня в двух вещах. Первая: не всем дано понимать очевидное. И вторая: ты – не американец.
