Сергей Елис - Разбитая призма
Как оказалось, все в данный момент находятся в разъездах, и для того, чтобы собрать совет директоров, Джессике пришлось попотеть. В итоге получилась виртуальная встреча. Зато связаться удалось со всеми нужными людьми.
И вот находясь в кабинете повышенной степени защищённости, второе лицо после владельца корпорации хмуро взирало на голографические проекции, раскинувшиеся по всему окружающему пространству. Трансляция велась по помехоустойчивому каналу и была буквально пропитана различными мерами безопасности. Никто и ничто не должно было услышать эту беседу.
– Итак, начнём с главного вопроса. Почему финансовый отдел отказал в выдаче наличных средств по моему личному приказу, – сурово начала разговор Джессика.
Присутствующие в онлайн-режиме переглянулись, хотя это действие трудно было так назвать, так как находились они друг от друга как минимум на расстоянии в пару тысяч километров. Тем не менее, выглядело это именно так. Причём проступившие эмоции читались в их гримасах очень выразительно. И перевести это на обычные слова можно было, как «да что эта девчонка себе позволяет?». Конечно, они привыкли видеть Жана, главу всего конгломерата. Жёсткого и несгибаемого финансиста, этакого хищника в мире бизнеса. А здесь перед ними предстало пусть и приближенное лицо, но, тем не менее, женского пола, довольно юного возраста. Да ещё и начинает с места в карьер гнать. Естественно, все они были настроены скептически, но ответить решился лишь один из них. Остальные продолжили корчить надменные мины.
Дрожащие изгибы обвивали обнаженное тело, что мгновениями исчезало под хитросплетениями изумрудных волокон
– Уважаемая, мы конечно понимаем, что сейчас непростая ситуация для всех нас, но в данный момент мы, как более опытные управляющие, сами решаем, как правильно распределять денежные потоки. И затраты на какое-то, ещё даже до конца не опробованное лекарство, не могут быть первостепенными в списке трат. Тем более что стоимость этого нелицензированного препарата довольно существенна. А мы, скорее, озабочены стабильностью корпорации… – произнес пожилой мужчина чуть обрюзгшего вида, но с всё ещё твердым и довольно холодным взглядом.
Джессика знала его. Это был обладатель самого большого пакета акций, а так же владелец нескольких крупных дочерних компаний по всему миру. Звали его Фридрих Шольце. И он был на редкость мерзким типом. Основной чертой его характера была жадность, смешанная с этаким комплексом Наполеона. Но девушка знала, как поставить этого наглеца на место. Тем более было понятно, что он озабочен не столько ценой лекарства, а возможностью показать, кто тут главный.
– А не вы ли, господин Фридрих, в прошлом году вложили огромное количество средств в откровенно убыточное предприятие? А позже оправдывались, что ваши эксперты неправильно оценили ситуацию на рынке, – бросила Джессика «пробный шар».
У неё было припасено достаточно много подобных материалов на каждого из собравшихся. Но использовать она их хотела лишь в крайнем случае, так как намеревалась пока решить дело мирно.
– Эти деньги были целиком с моих личных счетов, так что не нужно обвинять меня в столь глупой манере, – невозмутимо парировал Шольце.
– Хм, удивительно. А по моим источникам, эти ваши личные счета пополнялись из активов корпорации. Но даже если опустить этот момент, то не забывайте, что ваши действия напрямую влияют на репутацию и авторитет нашего конгломерата. А, значит, вы в ответе за ваши проступки, откуда бы вы не брали средства на утоление своих «детских» игр.
– Подождите, давайте разберём по пунктам ваши претензии… – вновь начал было Фридрих, но его оборвала сухопарая дама. – Хватит. Оставим личные распри на другое время. А сейчас вернёмся к главной теме нашего обсуждения, – холодно произнесла Мариэтта Ковальски.
Она была той ещё стервой, но что касается бизнеса, имела отменную хватку и дьявольское чутье. Являясь, по сути, управляющей всех североамериканских филиалов корпорации, она так же отвечала за военные разработки. Не сказать, что Ковальски была приятной личностью в общении, но Дьор ценил её за ответственность и принципиальность.
– Я только «за», уважаемая Мариэтта. Поэтому у меня остается всё тот же вопрос – что происходит с нашими финансовыми потоками, если мы не можем оплатить чёртов медицинский счёт?! – слегка не сдержавшись, на эмоциях сказала Джессика.
– Я же просила оставить все эти чувства на потом. А конкретно отвечая на ваш вопрос, могу сказать только одно: кто-то целенаправленно «атакует» наши активы. И это происходит по всем возможным направлениям. Я уверена, что привлечены криминальные структуры. А так же не обошлось без влиятельных лиц в правительственных кругах различных стран. Конкретно выделить «врага» мы пока не можем, но даже если и сумеем это сделать, то особой пользы это не принесёт. Слишком неожиданно и подготовлено нанесён удар. Большинство счетов корпорации уже закрыты или заморожены. На банковские сервера единовременно ведутся хакерские атаки. Нас обвиняют в более чем 145 нарушениях налогового, гражданского и уголовного кодексов. Ну и напоследок самое неприятное: наши постоянные партнеры отказываются вести с нами дела. Обобщая всё вышесказанное, можно резюмировать, что мы стоим в одном шаге от падения в финансовую пропасть, – чуть поморщившись, но все так же бесстрастно ответила Мариэтта Ковальски.
Мм, да, такая откровенность не слишком порадовала Джессику. Но хотя бы теперь она знала, в чём истинная проблема, и уже может начать искать пути её решения.
Конечно с этими «соучредителями» всё тоже понятно. Многие учуяли, что корабль тонет, и торопятся покинуть его борт, захватив с собой как можно больше. Но это мы им так просто не позволим, подумала про себя девушка. Настроена она была крайне решительно.
– Итак, теперь я вижу, что здесь происходит. И для начала скажу, что если тут кто-то решил урвать себе кусок пожирнее и сбежать, то его будут ждать очень неприятные последствия. Только общая командная работа сможет нам вернуть былую стабильность и благосостояние, – с вызовом оглядывая собравшихся, слегка пафосно молвила Джессика.
Те не остались в долгу.
– Уважаемая, здесь уже не стоит вопрос, как спасти всю корпорацию. Скорее, нужно попытаться сохранить свои вложения. Дело в том, что госпожа Мариэтта не до конца прояснила ситуацию. Охота идёт не только за общими активами компании, но и лично за каждым из совета директоров. И тут уж начинает работать закон джунглей: «каждый сам за себя».
– Вы ошиблись, этот закон гласит, что выживает сильнейший. И я покажу, кто здесь находится на высшей ступени пищевой цепочки, – с этими словами Джессика отключила соединение и прервала общую трансляцию.
Внешне оставаясь бесстрастной, внутри она буквально полыхала негодованием. Жадные ублюдки, им лишь бы сохранить свои задницы! Ну, ничего, она им покажет! Они еще будут проситься обратно в совет управления. Главное – это не проявить слабину.
Оплатить лекарство для Жана и его друзей можно из личных накоплений. За годы работа на Дьора девушка особо не тратилась, так как всё необходимое предоставлял работодатель. Так что теперь на счету у Джессики была довольно крупная сумма. Конечно, её можно было потратить и по-другому. Купить себе, например, отличный особняк на берегу моря для приятного коротания жизни на старости лет или что-то еще меркантильно-личное. Но девушка уже твердо решила, что все силы будет отдавать на спасение любимого и Людей Радуги.
Ох! Стоп! Она произнесла это слово. Пусть даже мысленно, но всё же. Значит, и в правду Жан стал для неё нечто большим, чем просто мужчина. Он стал ЕЁ мужчиной. Некстати набежавшая слеза заставила Джесс резко запрокинуть голову. Сейчас нет времени расхолаживаться, нужно многое сделать. Все чувства на потом. Коротко шмыгнув носом, Джессика поправила и так лежавшие идеально волосы и, встав, вышла из конференц-зала. Она отправлялась на битву. Пусть вместо пуль и взрывов там были акции и ценные бумаги, а за солдат – брокеры и воротилы бизнеса, суть от этого не менялась. Или убьёшь ты – или тебя.
* * *Как же тепло… Всепроникающее и расслабляющее ощущение спокойствия и уюта. Золотой плавал в этом пространстве без границ и уже стал забывать, что у него есть физическое тело. То есть он воспринимал себя, как конкретный объект, но скорее состоящий из какой-то лучистой энергии, чем материальной субстанции.
Всё происходящее было хорошо и правильно. Времени, чтобы понять, насколько долго это длится и сколько ещё продолжится, не существовало. Был только единый миг – здесь и сейчас. Эта точка сингулярности была одновременно бесконечна и сконцентрирована настолько, что ни один квант не мог выбраться наружу. Да, собственно, за пределами этого ВСЕГО ничего и не было. Так чувствовал Жан, хотя и своё имя было для него чем-то непонятным и далёким.
