Наталья Резанова - На то они и выродки
— Ну что, — сказал Барон, — будем считать вопрос решенным?
Канцлер, похоже, решил сделать многозначительную паузу в лучших традициях императорских театров, коих он в свое время был большой поклонник, и вот в эту паузу умудрился вклиниться Ловкач.
— Отнюдь. Мы еще не выслушали нашего научного эксперта.
А это была уже наглость — перебивать того, кто стоит настолько выше тебя. Что-то часто стал ты наглеть в последнее время, Ловкач, я тебе это еще припомню.
— Но ведь это формальность? — осведомился Умник.
— В нашем деле формальности надо соблюдать, тебе ли, Умник, этого не знать? — отозвался Граф.
Какие-то между ними трения, надо будет это учесть.
Канцлер, похоже, тоже счел формальности необходимыми.
— Ну что ж, послушаем. Странник, мы ждем твоего отзыва.
Глава Департамента специальных исследований вылез на свет. До этого момента он сидел где-то в темном углу. Взгляды присутствующих поневоле обратились на него — без восторга. Ну и рожа, подумал Волдырь. Себя он красавцем не считал, но этот… в хонтийском фольклоре есть какая-то разновидность нечистой силы, которая летает, используя уши вместо крыльев. Этот тоже мог бы — натуральные крылья нетопыря, а не уши. На такие обращаешь внимание первым делом. Остальное тоже не вдохновляет. Безволосая черепушка — хотя не стар вроде, круглые зеленые глаза, и весь он какой-то длинный и нескладный, как из детского конструктора сделанный. Одет в какую-то нелепую куртку. Это особенно раздражало. Волдырь терпеть не мог формальной манеры одеваться, но на совещания являлся в мундире. И остальные также были в мундирах или приличных костюмах. Один этот… Странник позволял себе пренебрегать декорумом. Как будто только что выскочил из своей лаборатории, где крыс резал и жаб потрошил.
Пришить бы ему эту хонтийскую нечисть как свидетельство хонтийского происхождения… ха, смешно. Слухи-то как раз ходили, что он, наоборот, из Пандеи. То есть в отличие от Волдыря, который был пандейцем по крови, но уроженцем метрополии, Странник, наоборот, родился в Пандее — но в семье имперского функционера, который там служил. После отпадения сепаратисты всех таких, ясное дело, вырезали. Этот, по идее, тогда мальцом должен был быть, но как-то уцелел и в бывшую метрополию перебрался. Так оно или нет, сейчас определить было невозможно, но в речи Странника порой пандейский выговор слышался. Не исключено, что он и впрямь детство свое провел в бывшей колонии.
Странник шваркнул на стол пачку распечаток. Ну-ну, крыса лабораторная, шурши бумажками.
— Предыдущий докладчик подробно рассказал, в какой жопе находится наша экономика. Ему виднее — он специалист.
«Да ты, приятель, еще наглее Ловкача будешь».
Султан нахмурился и поджал губы. Но, судя по ухмылкам остальным, им такое начало научной экспертизы понравилось.
— …мое дело — оценить проект по тем параметрам, которыми он соприкасается с деятельностью моего ведомства. В чем состоит проект? Если отбросить все лишние словеса — ведущие предприятия Столицы переходят на непрерывный цикл работы. Фактически — четыре смены. Причем оплата труда вовсе снижается. Поскольку постоянного излучения для поддержания работников в тонусе явно недостаточно, предлагается использовать точечные лучевые удары, которые будут расположены на каждом предприятии. При таком раскладе рабочие будут горбатиться и вообще без оплаты, на голом энтузиазме. Производительность подскакивает, расходы минимальные, греби золото лопатой. Я верно излагаю?
Присутствующие подтвердили, что да, в целом верно.
— Я и мои сотрудники провели тщательную проверку по части возможности претворения данного проекта в жизнь и его возможных последствий. Поскольку работа передвижных излучателей напрямую зависит от вверенного мне ведомства.
А ведь верно говорит, сволочь, вдруг сообразил Волдырь. Аккумуляторы можно зарядить только у него в конторе, сами периодически это делаем.
— И теперь я спрашиваю — какой сукин сын и предатель подсунул этот, с позволения сказать, прожект на рассмотрение правительству?
Такого не ожидал никто. Кто-то поперхнулся. По столу покатился опрокинутый стакан.
— Не зарывайся, Странник! — прикрикнул Барон. А когда он говорил в таком тоне, это всегда — или почти всегда — означало, что наглецу пришел конец. Сам Барон пачкаться не любил, и Волдырь с некоторым раздражением подумал, что работенку свалил на него.
Но хрящеухий и не думал смущаться.
— Что, убедили, будто проект принесет немыслимые выгоды? Принесет, массаракш! В первые месяцы. А дальше что, кто-нибудь подумал? Кто-то здесь изучал последствия воздействия ударных доз излучения на психику? Нет, конечно, а я вот изучал, это моя работа. Даже обычное непрерывное излучение вызывает у среднестатистического человека привыкание, подобное наркотическому. Усиленные сеансы, проводимые дважды в сутки, для организма сравнительно безопасны. Но если особь будет находиться под усиленным излучением часами — это передозировка, психика идет вразнос. А нам предлагают держать исполнителей в таком состоянии месяцами. Нам говорят — мы будем иметь неограниченный ресурс дешевой, практически бесплатной и полной активности рабочей силы. Нет, господа хорошие, на выходе вы получите толпу буйных сумасшедших. Избавитесь от отработанного материала, наберете снова — все сначала. А ведь человеческие ресурсы не безграничны. Через несколько лет страна будет населена сумасшедшими — охота править такими? Не верите — вот данные, здесь изложены результаты исследований.
— Это преувеличение, — буркнул Султан. — Фантазии кабинетного ученого.
— Да уж, кто это проект сочинял, мыслил трезво. Представьте себе толпу в экстатическом состоянии… вы знаете, какими они бывают во время сеансов. И представьте себе качество продукции, выпущенной такими специалистами. А ведь речь идет о военном и химическом производстве. И я задаюсь вопросом, что это: глупость или сознательная диверсия?
— Мне бы тоже было это любопытно узнать, — обронил Канцлер.
— Я берусь провести следствие, — высунулся Ловкач.
Настроение среди собравшихся явно переменилось. Новички, крысюки поганые, унюхали, куда ветер дует. Кто-то из них, кажется, Туча, промямлил:
— Вообще-то обучение квалифицированных рабочих также требует расходов. И если эксперт говорит, что их придется часто заменять, выгода не столь очевидна.
Хрен с ними, с новичками, все зависит не от них. Волдырь бросил взгляд на «тяжеловесов».
Явное неудовольствие услышанным выказывал только Султан. А то! Он сидит слишком прочно, чтоб его можно было так просто свалить, но если провалится проект, которому он покровительствовал, это крепко ударит и по нему, и по его клике. Барон, хоть и осадил Странника, был рассержен скорее его хамским поведением, а не содержанием речи. Граф делает вид, что ему все равно. А Дергунчику и впрямь все равно. Худо выглядит Дергунчик, похоже, инфа о том, что боевой товарищ с травы перешел на химию, верна. А Умник слушает внимательно. Делает выводы. Или что-то он такое заранее знал? Подозревал? Вот ведь поганец.
— И сверх того, — продолжал Странник, — передвижные излучатели — это не ретрансляционные башни, где система обслуживания уже налажена и фактически сводится к охране. Данные, представленные мне, не предполагают полную автоматизацию обслуживания. То есть, ясное дело, управлять всем этим будет не техника, а люди. И что это будут за люди, находящиеся в зоне действия повышенного излучения? Обычные среднестатистические граждане станут восторженными идиотами, действия которые непредсказуемы. А остальные… — он обвел взглядом присутствующих, — просто передохнут от болевого шока. Нет, пока не изобретено средство индивидуальной защиты от белого излучения, даже заводить подобные разговоры — бред и вредительство.
— Но разработки ведутся уже двадцать лет, и безуспешно. — Ага, Граф, и тебя зацепило. — И что ты на это скажешь?
— Скажу, что прошло лишь три года, как принял Департамент. И есть у меня подозрение, что разработки эти тормозились намеренно. Не знаю уж, сами мои предшественники до этого додумались или кто-то им подсказал.
— То есть ты считаешь, что создать защиту возможно? — Похоже, и Барон сдает позиции.
— Ну, кто ж на моем месте скажет, что создать ее невозможно… — Эти круглые глаза цвета болотной ряски глядели с исключительной наглостью. — Ни завтра, ни через месяц не обещаю. Работа займет года два как минимум. Может быть, пять.
И все они — даже Султан, даже вышедший из ступора Дергунчик — уже смотрят на мерзавца с надеждой… с благоговением?
Как же легко оказалось поймать вас на простейшую приманку, великие люди, Отцы страны, вершители судеб. Пообещай вам избавление от мучительной боли, которая два раза в день уравнивает вас, великих и могучих, с самыми презираемыми, самыми гонимыми, с теми, кому отказано в праве называться людьми, — и вы уже готовы на того, кто обещает, молиться, хотя минуту назад готовы были растоптать его в прах.
