Мира Грант - Корм
Обычные линзы призваны исправлять проблемы со зрением. А я вижу отлично, разве что плохо переношу яркий свет. Специальные линзы блокируют его, но, к несчастью, в отличие от обычных, почти начисто лишают периферийного зрения. Они покрывают радужку и зрачок специальной цветной пленкой — то есть фактически формируют для глаза искусственную поверхность. Мне запрещается отправляться на выезды в линзах.
Я откинула голову и вставила на место первый кусочек пластика, потом поморгала. За первым последовал второй. Из зеркала на меня васильковыми глазами бесстрастно смотрело собственное отражение.
Сама выбрала такой цвет. В детстве мне покупали коричневые — моего природного оттенка. Но как только я чуть подросла, сразу же переключилась на голубые. Выглядят не так естественно, зато не ощущаю себя притворщицей — не приходится врать о своей болезни. Мои глаза не в порядке и никогда не будут в порядке. А если кому-то неприятно смотреть, можно всегда умело обернуть такое отношение себе на пользу.
Я разгладила руками одежду, засунула в нагрудный карман черные очки и прошлась расческой по волосам. Будем считать, вид вполне презентабельный. Сенатор сам виноват, не нравится — пусть позаботится, чтобы зомби не нападали на караван посреди ночи.
Баффи все-таки ушла. Шон вручил мне колу и МР3-диктофон и поморщился:
— Ты же знаешь, на меня твои линзы всегда наводят жуть.
— Так и задумано.
От ледяной кока-колы сводило зубы. Я залпом осушила банку и выбросила ее в корзину для мусора.
— Готов?
— Уже сто лет как. Вы, девчонки, всегда часами просиживаете в ванной.
— Укуси меня.
— Сначала анализ крови.
Я легонько пнула его в лодыжку, схватила с подноса еще три колы и вышла в коридор. Там с анализатором в руках поджидал Стив. Я смерила его недовольным взглядом.
— Это заходит слишком далеко. Мы отправились в кровать прямиком после санобработки. Вряд ли вирус водится у нас в туалете.
— Руку.
Я со вздохом переложила трофейную колу в левую руку, а правую протянула Стиву. Проверка заняла меньше минуты. Оба чисты — чего и следовало ожидать.
Охранник кинул использованные анализаторы в пластиковый пакет, запечатал его, молча повернулся и куда-то пошел по коридору. Мы с Шоном переглянулись, пожали плечами и отправились за ним.
Зал для заседаний располагался тремя этажами выше. Чтобы попасть на нужный уровень, требовался административный пропуск. Мы проследовали за Стивом по коридору, неслышно ступая по толстенному ковру, и вошли в распахнутую дверь. Баффи что-то печатала на наладоннике, сидя сбоку на длинном столе. Туда она явно забралась, чтобы не угодить под ноги советникам сенатора, которые расхаживали взад и вперед, передавали друг другу разные бумажки, что-то чиркали маркерами на белых досках — в общем, вовсю создавали видимость кипучей деятельности.
Во главе стола, подперев голову руками, сидел Райман — этакий островок спокойствия в море хаоса. Стив немедленно занял место справа от него (слева уже стоял Карлос). Сенатор поднял голову и посмотрел на вновь прибывшего телохранителя, потом на нас. Суетливые помощники один за другим побросали дела и тоже уставились на меня и брата.
Я медленно подняла банку с колой и открыла ее.
Резкий звук будто вывел Раймана из ступора — он выпрямился и слегка откашлялся:
— Шон, Джорджия. Займите, пожалуйста, свои места, приступим.
— Спасибо, что не начали без нас. — Я уселась на свободный стул и положила перед собой МР3-диктофон. — Простите за задержку.
— Не волнуйся. — Мужчина взмахнул рукой, словно отметая в сторону мои извинения. — Знаю, вы вчера из-за зачистки задержались. Несколько часов сна — едва ли достаточное вознаграждение за такое похвальное рвение.
— Меня бы вполне устроила в качестве награды парочка поклонниц. — Шон плюхнулся на соседний стул.
Я легонько пнула его, брат ойкнул, но, похоже, ничуть не смутился.
— Посмотрим, что можно сделать.
Райман встал и постучал по столу. Стихли все разговоры, даже Баффи оторвалась от клавиатуры. Оперевшись о столешницу, сенатор наклонился вперед и спросил ровным негромким голосом:
— Теперь, когда все наконец собрались… как, черт подери, такое могло случиться? Прошлой ночью мы потеряли четверых охранников, трое из них погибли возле центральных ворот. Куда смотрит система безопасности? Или я что-то пропустил, и мы решили больше не беспокоиться о зомби?
— Сэр, — кашлянул один из помощников, — похоже, имело место замыкание в переднем детекторе. Из-за этого ворота не успели вовремя закрыться, в результате чего произошло вторжение…
— Говорите-ка по-английски, или глазом не успеете моргнуть, как я вас уволю. Очнетесь в аэропорту без штанов и даже понять не успеете, как там оказались, — отрезал сенатор, мужчина побледнел и выронил бумажки. — Хоть кто-нибудь может простыми английскими словами и желательно коротко объяснить мне, что произошло?
— Ревун не сработал, — сказала Баффи.
Глаза всех присутствующих тут же обратились к ней. Девушка пожала плечами.
— Ревуны ставятся на любом ограждении по внешнему периметру. А ваш не сработал.
— А ревун — это?.. — вмешался какой-то советник.
— Датчик движения, реагирующий на тепло, — пояснил Чак Вонг.
Выглядел Чак неважно. Еще бы — в его обязанности входят разработка и обслуживание автоматических средств защиты для нашего каравана. Так что любая механическая неисправность ревуна, по идее, на его совести.
— Они проверяют движущиеся объекты, — продолжил он, — и фиксируют температуру. Если она ниже определенного значения — включается тревога против зомби.
— Когда мертвец совсем свежий, ревун может и не сработать, но вчера среди нападавших были зомби разной кондиции. Тревога должна была включиться, но не включилась. — Баффи снова пожала плечами. — То есть ревун сломался.
— Чак? Потрудись объяснить произошедшее.
— Не могу. Сначала нужно проверить оборудование.
— Вот и проверь. Карлос, возьми троих ребят, и проводите Чака. О результатах сообщите немедленно.
Карлос молча кивнул и направился к двери. От стен тут же отделились трое телохранителей.
— Но мне понадобятся инструменты… — возразил было Чак.
— Твои инструменты остались на стоянке, а вы как раз туда и направляетесь. Там и возьмешь все необходимое, — отрезал сенатор.
Спорить было бесполезно, и Вонг это ясно видел. Он встал и, взмахнув худыми руками, последовал за охранниками к дверям.
— А можно я с ними? — неожиданно спросила Баффи.
На нее опять удивленно уставились все присутствующие.
— Я хорошо разбираюсь в полевом оборудовании. — Девушка обезоруживающе улыбнулась. — И быстро могу определить, что и почему погорело. Независимая экспертиза.
И возможно, материал для репортажа. Я кивнула ей и тут же поймала на себе внимательный взгляд Раймана. Сенатор тоже кивнул:
— Спасибо, мисс Месонье. Уверен, наши техники обрадуются вашему предложению.
— Я перезвоню. — Баффи спрыгнула со стола и быстрым шагом вышла из зала вслед за остальными.
— Только ее и видели, — пробормотал Шон.
— Завидуешь?
— Чему? Кучка компьютерных чудиков пошла проверять ревун. Буду завидовать, если она там наткнется на каких-нибудь интересных мертвецов.
— Ну конечно.
Естественно, Шон завидовал. Я скрестила руки на груди и переключила внимание на сенатора.
Райман выглядел помятым. Он уверенно стоял на ногах и опирался обеими руками о стол, но было совершенно очевидно: спал сенатор сегодня не больше нас с братом. Волосы всклокочены, рубашка жеваная, воротник расстегнут — перед нами был человек, который внезапно столкнулся с непредвиденной ситуацией, но сумел все обдумать, собрался и теперь уж задаст виновникам жару.
— Друзья, чем бы ни была вызвана вчерашняя катастрофа, факты таковы: погибли четыре хороших человека и три наших потенциальных сторонника. И как раз перед первым туром внутрипартийных выборов. Людям вряд ли такое понравится. Получается не «Голосуйте за Раймана — он сумеет вас защитить», а скорее «Голосуйте за Раймана, и вас съедят». Нельзя допустить, чтобы у избирателей складывалось подобное впечатление. Хотя мои оппоненты и постараются на этом сыграть. Какой у нас план? — Он оглядел слушателей. — Предложения?
— Сэр, но блогеры…
— Останутся здесь, на нашем маленьком совещании. Если попытаемся что-то скрыть, они все рано или поздно раскопают, и тогда уж точно выставят нас не в самом выгодном свете. Теперь, пожалуйста, ближе к делу.
Казалось, присутствующие ждали именно этих слов. Следующие сорок минут советники сенатора яростно выдвигали предложения и контрпредложения и спорили, как лучше представить дело публике; а начальники отдела безопасности отвечали на нападки и отказывались признавать свою работу «плохой» и «неэффективной». Мы с Шоном слушали и наблюдали, но не участвовали, и спустя какое-то время про нас вообще почти все забыли. Мнения разделились. Одни утверждали, что нужно не распространяться в прессе о нападении — достаточно, мол, сделать необходимые заявления об усилении мер безопасности и все. Другие настаивали на полной открытости — только так можно справиться с последствиями столь серьезного эпизода. Иначе конкуренты воспользуются ситуацией и нанесут удар. И те и другие признавали: информация, опубликованная вчера на нашем сайте, повлияла на общественное мнение. Хотя, по всей видимости, не имели понятия, сколько внимания привлекли репортажи. Я не стала рассказывать им о вчерашнем интернет-трафике. Иногда интересно просто понаблюдать за процессом.
