Юрий Никитин - Сборник "Русские идут!"
Ермаков ответил мирно:
– Ну, за три секунды у них вряд ли получится. А за пять мы и сами что-то успеем.
В тесном кузове воздух был жарким от дыхания семи здоровых крепких мужчин. На каждом был бронекостюм, На этот раз даже черные мусульмане снарядились так, будто собрались брать штурмом Пентагон.
Машина неслась как крылатая ракета, их подбрасывало, потряхивало. Дмитрий с удивлением и некоторым злорадством подумал, что слава имперских дорог все-таки завышена. На большой скорости трясет как в Люберцах на проселочной.
На поворотах его прижимало то к Тарасу, тот сидел нахмуренный, сосредоточенный, но без тревоги в глазах, то к Максу, этот дышал часто, черные глаза блестели, он часто проводил кончиком языка по пересохшим губам. Дмитрий чувствовал, что у него самого пересохли не только губы, но и глотка как кора засыхающего дерева, язык уже царапается о небо.
Впереди вырастали ворота аэропорта, которые для грозового транспорта и персонала, машина замедлила ход, затем послышалась команда, крики. Машину тряхнуло, проскрежетало железо, по борту прогремело так, словно ударили железнодорожным рельсом.
Несколько мгновений они неслись словно по люду, затем машина начала останавливаться, голос Ермакова прокричал:
– На выход!
Дмитрий выпрыгнул первым в ярко освещенный мир, готовый принять на себя град пуль. Подошвы ударились о ровный бетон взлетной полосы, вдали ровными шеренгами выстроились остроклювые самолеты, с короткими хищными крыльями. Между ними метались нелепые полицейские фигурки и люди в сером: охрана аэропорта, все суматошно стреляли из карабинов и пистолетов.
Потом грохот, шипящие струи огня и дыма, огненные струи протянулись в сторону полицейских машин. Снова грохот, автомобили как петарды взлетели в воздух. Ермаков взмахами направлял боевиков и каскадовцев, Дмитрий по его команде помчался вслед за Валентином в сторону остроклювых самолетов, На ходу выстрелил, затем еще и еще, один из полицейских упал, остальные спрятались за машинами, пугливо и неприцельно вели непрерывный огонь.
Дмитрий увидел свирепое лицо Джекобса, озаренное дикой радостью, ликованием, а сам как не пытался разжечь в себе ярость, при которой силы удваиваются, но в теле оставалось рыбье спокойствие. Этих неповоротливых полицейских отдали им на растерзание. Ишь, палят из своих игрушечных пистолетиков, пригодных только для стрельбы в тесном лифте! Двое-трое красиво передергивают помповые ружья, с каждым выстрелом красиво взлетают пластиковые гильзы, но Дмитрий стрелял прицельно, и там за машинами взмахивали руками, падали, истошно и совсем некрасиво вопили.
Когда он пробежал мимо, за машинами уже виднелись распластанные тела. Кто мертв, кто лишь притворяется, он проверять не стал, вряд ли выстрелят в спину, от ближайшего вертолета уже нетерпеливо махал рукой Тарас.
– Садимся! Да побыстрее, черепахи!
Дмитрий вскарабкался как белка по дереву. В кабине уже действовал Валентин. Быстро и красиво запрыгнул Джекобс, подал руку Вилли, а месте помогли взобравться Грязному Гарри. Пол начал подрагивать, мощное гудение растеклось по салону. Внезапно в открытом люке полыхнуло огнем, Дмитрий ощутил волну горячего воздуха, в ноздри ударил запах гари.
– Что там? – вскрикнул он.
Ствол автомата в его руках дергался, искал жертву. Тарас крикнул, не оборачиваясь:
– Это Макс поджег автомобили... А что тебе буржуйское добро?
Автомобили горели как стога сена, к тому же баки взрывались и взрывались, словно солоны были забиты полными канистрами.
– Да черт с ним, – согласился Дмитрий нервно, – пусть хоть все здесь сгорит. Что ты возишься?
Пол задрожал, Дмитрий ухватился за край люка. Вертолет медленно разворачивался. Огненная полоса сместилась вправо, багровый огонь стоял стеной, а в самом конце полосы взметнулся целый факел, ярко-красный, весь в багровых наростах, а вверху образовалась зловещая шляпка, словно после ядерного взрыва.
Со стороны разбитых ворот на поле ворвались машины. Дмитрий поднял к плечу гранатомет, палец в тот же миг нажал курок, едва крестик прицела сместился с лобовым стеклом передней машины. Отдача отшвырнула в глубину салона, а чьи-то руки захлопнули люк. Последнее, что успел увидеть в проеме: это дымный след ракеты, что устремилась к полицейскому автомобилю.
Вертолет пошел к небо как взлетающая ракета. Всех прижало к полу. Где-то застучал крупнокалиберный пулемет. В салоне пахло потом и порохом. Тарас прокричал с веселым изумлением:
– Как же точно они дали нам время!
– Еще бы чуть, – согласился Макс.
Черные мусульмане смотрели на всех вытаращенными глазами. Вилли сказал бодрясь, но неуверенно:
– Отбились бы!
Рядом Джекобс хмыкнул, руки его дергались, он то хватался за автомат, то засовывал их в карманы:
– Да? Если бы попали в бензобаки...
– Не попали же!
– Просто повезло.
Пол тряхнуло, Дмитрий ощутил как тяжесть растет и растет. Вертолет набирал высоту стремительно, а когда сумел повернуться и посмотреть в окошко, земля удалялась так быстро, словно падала в пропасть.
Несколько минут вертолет несся в режиме ракетного самолета. Валентин выжимал из турбин все, что мог, а Дмитрий кожей чувствовал как на отдаленных аэродромах сейчас по тревоге бегут к самолетам пилоты в тугих облегающих костюмах. Скоро в воздух поднимутся как скоростные истребители, так и транспортные, битком набитые спецназом...
Валентин сказал, не отрывая глаз от приборов:
– Пора. Дмитрий, давай координаты чемоданчика.
Дмитрий медленно поднялся. Его трясло, губы прыгали, он старался взять себя в руки, но в теле чувствовалось неприятное напряжение.
– Погоди минуту, – попросил он сдавленно.
Он ощутил себя на перекрестье взглядов. Ладонь его опустилась на кобуру пистолета медленно, но выхватил молниеносно.
Черное дуло взглянуло Ермакову прямо в лицо.
Глава 50
Тот вскинул брови, начал подниматься, но Тарас, взглянув внимательно в лицо Дмитрию, предостерегающе опустил ладонь на плечо полковника.
– Что случилось? – спросил Тарас.
– Случилось, – ответил Дмитрий. – Я не знаю, в самом ли деле те четверо «черных мусульман» были информаторами, но что сам Ермаков работает на Империю – теперь это видно невооруженным глазом.
Тарас и Джекобс смотрели неверяще. Джекобс сказал предостерегающе:
– Парень, опомнись!.. Это же твой командир!
– Заткнись, – велел Дмитрий. – Пусть он ответит, каким образом нам удалось разгромить наркобарона, всю его армию и выйти целыми? Да еще и пройти невредимыми сквозь лагерь морпехов, как нож сквозь гнилую сеть?
Ермаков разглядывал его исподлобья. Кулаки сжимались. Он процедил:
– Мальчишка! Это моя выучка!.. Мы профессионалы.
– Брехня, – отрезал Дмитрий. – Просто тебе надо было завоевать расположение и дотянуться до главной цели: ядерного чемоданчика! Для этого ты готов был угробить и несколько своих сограждан, только бы найти и обезвредить атомную бомбу! Еще бы!.. Стоит миру узнать, что на улицах имперских городов валяются русские бомбы, тут такое начнется!.. Японцев с их деньгами выметет как метлой, они боятся радиации...
Тарас напомнил:
– Но именно он вытащил из тюрьмы человека, который знал координаты бомбы.
Дмитрий непреклонно покачал головой, пистолет его покрыл их всех, время от времени поглядывая каждому в лицо по отдельности:
– Напоминаю, я стреляю очень быстро. Он вытащил, но этот человек давно уже отказался от России. Он отказался и пойти с нами... но, в благодарность за вызволение... или еще почему-то, но он сказал координаты... только мне! И потому мы все оставались живы до этого дня, этой минуты! Потому нам дали захватить самолет. Джекобс прав, нам никогда бы не захватить самолет, но нам позволили это сделать, только бы мы вывели их на след, указали бомбу! Вы что, не понимаете, что как только я назову координаты бомбы, туда высадятся дельтовцы раньше нас, а мы... мы все будет уже не нужны?
Ермаков вскипел:
– Мальчишка!.. Щенок!.. Да как ты...
Движение его было молниеносным, он прямо из кресла прыгнул на Дмитрия, что казалось невозможным, пролетел через кабину... Пистолет в руке Дмитрия полыхнул огнем. Ермаков с протянутыми руками, словно уже хватал его за горло, тяжело упал посреди салона под ноги потрясенных десантников и мусульман.
Тарас дернул ладонь к кобуре, Дмитрий повел пистолетом в его сторону. Тарас нехотя убрал пальцы, но во взгляде, который бросил на стажера, было обещание скорой смерти. Валентин вобрал голову в плечи, обе его ладони лежали так, чтобы Дмитрий их видел, но пальцами он продолжал регулировать высоту, подачу топлива.
