Корпорация - Владимир Александрович Дараган

Наконец я понял, что пока я там не побываю, ни о чем серьезном я больше думать не смогу. Наконец, я решился. В один из дней, пропустив обед, я направился в промзону. Оказалось, что это недалеко – двадцать минут быстрым шагом. Зона была огорожена сеткой рабицей, вход в нее преграждал шлагбаум и дощатая будка, окрашенная в зеленый цвет. Из будки вышел молодой человек в синей форме, белой рубашке и черном галстуке. – Здравствуйте, чем могу помочь? – спросил он. – Мне нужно попасть на территорию швейной фабрики, – сказал я. Я старался говорить уверенно, всем видом показывая, что у швейной фабрики начнутся проблемы, если я туда не попаду. – Разрешите? – молодой человек коснулся телефоном моего, торчавшего из кармана рубашки. – У вас ограниченный доступ, – сказал он, посмотрев на экран. – Мне нужно позвонить, это займет две минуты, подождите, пожалуйста, здесь. Я скоро вернусь. И правда, вернулся он быстро и изобразил улыбку. – Вам разрешено посетить территорию швейной фабрики. Это прямо по аллее третье здание справа. Я вошел в будку, коснулся телефоном валидатора, загорелась зеленая лампочка, открылась дверь, ведущая на территорию зоны. Я шел по аллее, разглядывая окружающие ее здания. Крепкие были эти здания – стены в три кирпича, на окнах решетки, стекла матовые. Наружу не выходило ни одного звука. «Солидно тут, – подумал я. – Как к войне готовятся». В эту секунду раздался звонок. – Ты с ума сошел! – услышал я знакомый голос. Звонила Ольга. – И тебе здравствуй! – нарочито весело ответил я. – Какого черта ты там делаешь! – Ольгин голос не оставлял сомнений, что в промзоне мне делать нечего. – Приключений захотел? Не было у тебя проблем, так ты решил их приобрести. Куда ты направился? – На швейную фабрику. – Что ты там забыл? – Мне надо проверить качество их работы. Это же моя специальность. – Ты идиот? Ольга говорила четко, как будто забивала гвозди в мою голову. – Я программист-аналитик, мое досье ты знаешь. – Я знаю, что в два часа ты должен быть на рабочем месте. А швейная фабрика обойдется без твоей ревизии. Они шили, шьют и будут шить без твоей помощи. А в данный момент ты ищешь проблемы на свою голову. Дурную голову. Мне эта голова не безразлична, потому и звоню. Мой совет – возвращайся назад, на проходной скажи, что тебя срочно вызвали в офис. Ты меня понял? – Понял, – сказал я. – И куда ты пойдешь? – На швейную фабрику. – Делай, что хочешь, но потом помощи у меня не проси. Я тебя предупредила. Я понимал, что делаю нечто запретное, но не очень. Где-то, конечно, мне поставят минус, может даже оштрафуют, зато я избавлюсь от своей навязчивой идеи. У двери третьего здания, у которой, к моему удивлению, не было никакой таблички, я поднес телефон к валидатору. Дверь открылась, я вошел в холл, в котором стояли два кресла, журнальный столик, стеклянный шкаф-холодильник с напитками, рядом стол с кофе-машиной и стопкой бумажных стаканчиков. Из темного коридора появился мужчина лет тридцати пяти в серой спецовке с телефоном в руках. – Вы Марио? – спросил он. – Мне сообщили, чем могу быть полезен? – Я из отдела контроля качества работы сотрудников, – я очень старался придать голосу уверенность и солидность. – Хочу проверить условия вашей работы, услышать жалобы и предложения. – Меня зовут Шон, – сказал мужчина. – Я тут управляющий, отвечу на все ваши вопросы. Хотите взглянуть на наш цех? – С удовольствием, для этого я сюда и пришел. Шон заулыбался, жестом пригласил меня следовать за ним. В конце коридора он приложил телефон к валидатору, открылась тяжелая железная дверь, и мы вошли в огромное помещение. Почти во всю его длину тянулись три металлических короба, окрашенных в серый цвет. Перед правым громоздилась огромная бобина, с которой в щель на передней стенке ползла лента джинсовой ткани. Чуть подальше я заметил большие катушки с нитками и полупрозрачные контейнеры с пуговицами и заклепками. Внутри короба что-то стрекотало, щелкало и стучало. Я понял, что с противоположной стороны выходят готовые джинсы. – Эта линия сейчас шьет джинсы, – сказал Шон. – Сегодня заказ на сто пар трех размеров. Через час мы сменим цвет и сошьем еще сорок пар. – А как вы задаете размер? – деловито осведомился я. – Вся информация в файле, который мы получаем утром. Там индекс фасона, цвет, количество и размеры. Этот заказ из магазинов. Где-то в базе данных есть размеры всех сотрудников корпорации. Вот, например, ваш размер брюк тридцать четыре на тридцать два. Правильно? – Правильно, – я уже привык ничему не удивляться. – А почему такая маленькая партия, вы шьете только для нашего города? С такой автоматикой вы можете продавать продукцию по всей стране. Шон пожал плечами. – Наше дело утром получить заказ, а к вечеру заполнить контейнеры готовой продукцией. Два раза в неделю приезжает грузовик, забирает контейнеры, а куда он их везет – это не наше дело. Пусть продают хоть на Марсе, какая нам разница. Я подошел ко второму коробу. Там, вместо бобины с тканью, крутились катушки с белыми нитками. Из этого короба доносились другие звуки, стрекотание было более частым, оно перемежалось глухими стуками. – Это трикотажная линия, – сказал Шон. – Сегодня заказ на нижнее белье. Хлопок самого высокого качества, пять процентов нейлона. Белье выдерживает минимум сто тридцать стирок. Может и больше, мы гарантируем сто тридцать. – Тоже маленький заказ? – спросил я. – Триста штук трех размеров, – сказал Шон. – Понятно, – сказал я. – Качество работы у вас отличное, как я вижу. А как насчет коллективизма? Я изобразил улыбку – ведь ревизор может и пошутить. – Одну секунду, – Шон ткнул пальцем в телефон. Через минуту появился молодой человек тоже одетый в серый комбинезон. Чем-то он был похож на Шона – они тут что, специально таких подбирают? – Шан, – представился он, – механик-наладчик. – Скажи товарищу, как у нас дела с коллективизмом, – попросил его Шон. – Коллективизм на уровне, – улыбнулся Шан. – Мы все трое в одной волейбольной команде. Третий у нас Шен, он сейчас обедает. – Странные у вас имена, – сказал я. – Это мы