Канделаки Коста - Доза
С того света с надеждой,
Стив Хилман.
P.S. Снук, который ты нашел в кейсе, — модифицирован, в нем минимизировано содержание прантавазина и снуксилоцина, зато по максимуму бета–снуксилоцина–6. Содержимое этих ампул — все, чего наш отдел добился в разработке анестетика. Можно колоться непосредственно иглой в ампуле, а можно использовать инъектор. Помни: максимум, что ты можешь себе позволить — это одна ампула в двое–трое суток! Это критическая доза, и лучше ее не получать, потому что желание повторить будет огромным. Не используй, если предстоит прилагать значительные физические или умственные усилия. Но не сойти с ума от зубной боли эта штука точно поможет».
Кит перечитал написанное еще раз, заставив себя вдуматься в текст и понять основное, потом вложил конверт обратно в сумку, застегнул молнию, сунул сумку в шкаф с верхней одеждой. Смысла особо прятать ее не было. Чем лучше спрячешь, тем быстрее найдут, а так — лежит простая, не первой свежести дорожная сумка на видном месте, ну что в ней может быть интересного.
Он понял одно: если бумаги Хилмана достанутся корпорации, весь мир станет гуимпленом; если они попадут к Эрджили, мама рано или поздно будет здорова.
Вспомнилась сцена у бара, на тридцать девятой, когда хозяин бросил вслед уходящему Сержу, или как там его зовут: «Передавайте привет Тони».
Если это тот самый Тони, что очень вероятно, то наверняка Серж работает на него, следя за разработками Эрджили.
Все, что нужно сделать — это передать Эрджили бумаги Хилмана и предупредить его, что в его лаборатории сидит крыса.
А Джессика…
Прости, Стив!..
Подумав немного, достал сумку, открыл прозрачную коробочку со снуком, взял одну ампулу. Мягкая пластиковая капсула со встроенной иглой. Отвинтить крышечку, всадить иглу, сдавить бока капсулы, получить два кубика снука…
А если эти чертовы химики ошиблись? Если боль останется, а к ней добавится еще и счастье? Или даже боль уйдет, но взамен придет кое–что другое?..
Повертев ампулу в пальцах, несколько раз просмотрев ее содержимое на свет, Кит все же сунул ее в маленький карман для зажигалки. Если вдруг сложится так, что не останется сил, то… почему бы и нет?
Потом достал мобильник Хилмана, набрал номер лаборатории.
- Серж Мэйсон, — ответил через минуту знакомый голос.
Крыса собственной персоной.
- Это Кит Макдауэл. Мне нужно поговорить с Эрджили.
- К сожалению, его нет.
- Где он?
- Я не располагаю такой информацией.
- Когда он будет?
- Сегодня его точно уже не будет.
- Вы не могли бы дать мне номер его мобильного? Это очень важно.
- Я не уполномочен. Попробуйте позвонить утром.
Гудки.
Ну что ж, с другой стороны он сам просил цыгана быть осторожней и сменить лабораторию.
Телефон грустно блямкнул. Замигал индикатор заряда батареи, показывая двадцать пять процентов. Ну ничего, на крайний случай у него есть еще телефон Джессики…
Упс!..
«Что ж ты такой дурак–то?!»
Кит открыл телефонную книжку, принялся быстро листать.
Разумеется, Лайза была там.
Нажал вызов.
Где–то уже на десятом гудке ему ответили. Но голос был мужской. Странно, ведь она живет одна, а Хилман был, кажется, ее единственным мужчиной. Хотя… хотя с чего это ты взял?
- Да?
- Я хотел бы поговорить с Лайзой.
- Кто ее спрашивает?
- Один знакомый.
- Ваше имя?
- Я хотел бы поговорить с Лайзой.
- Она сейчас не может разговаривать.
- Хорошо, я перезвоню.
- Не кладите трубку! Именем закона!
- Что? — Кит даже отнял от уха телефон и посмотрел на дисплей, словно надеялся увидеть там собеседника.
- Я сержант Бауэр, центральное отделение полиции восьмого района. Ваше имя?
- А что случилось, сержант?
- Ваше имя?!
- Серж Мэйсон, — брякнул Кит первое, что пришло ему в голову.
- В каких отношениях вы состояли с убитой?
- С убитой?!.
- Я имел ввиду, — спохватился коп, но Кит не стал дослушивать, что же он там имел ввиду — нажал кнопку отбоя и быстро отключил телефон.
Всё. Теперь его будут отслеживать по сигналу мобильника, а значит, в сети ему появляться нельзя. Они, конечно, выяснят, с какого номера звонили. И повесят на него убийство Хилмана. И Лайзу приплюсуют.
Значит, любовницу Хилмана убили…
И не они ли похитили Джессику?..
Эти ребята, кто бы они ни были, работают весьма оперативно. И они идут за кейсом буквально по пятам.
Если они или полиция, или они и полиция, найдут и порасспрашивают разговорчивого Сиплого, то уже сегодня у них будет фоторобот Кита. А может быть, он у них уже есть.
Метро на всех парах несется к конечной станции…
Домой идти было нельзя. Но и здесь оставаться — тоже не вариант, ведь если уж они знают его адрес, то что им мешает узнать адрес мамы.
Кит в третий раз достал сумку, забросил ее на плечо, вышел из квартиры.
Осторожно, прислушиваясь и принюхиваясь, спустился вниз и вышел на улицу, на которую уже сползала по серым стенам домов вечерняя мгла.
Чвякая шагами по грязи, заполонившей тридцать восьмую после двух дней дождя, направился к перекрестку. Там он повернет и пойдет в сторону пятьдесят пятой. Дойдет до рыночной площади и скроется в ангаре бывших рыночных складов. На номер в гостинице ему, конечно, не хватит денег, но там есть ночлежка, в правом крыле, за пекарней. Ее хозяин не упускает дополнительной выгоды — за пять баксов можно получить место в подвале, где на металлических стеллажах пустующего склада набросаны мешки из–под муки. Никакая полиция никогда не попадет туда, чем и пользуются все, кому нужно провести ночь подальше от закона и не боясь, что его зоркий глаз их увидит.
Кит уже дошел до перекрестка, когда увидел свет фар выворачивающей на тридцать восьмую машины. Он отскочил к ближайшему подъезду, присел у открытой двери.
Серый «Форд» прогудел мимо, сбавил ход у переулка, где жила мама. Фары погасли, из машины вышли двое, быстро исчезли за поворотом.
Кит ни минуты не сомневался, что эти ребята приехали по его душу, а потому не стал даром терять время. Осторожно поднявшись, прижимаясь к стене, он быстро дошел до угла и углубился во дворы. Все же снукеры, на которых можно напороться в темной подворотне, сейчас менее опасны для него, чем те парни, что сидели в салоне «Форда».
Порывом налетел ветер, толкнул в грудь, бросил в лицо первые капли нового дождя.
Когда Кит подошел к рыночной площади, дождь лил уже как из ведра, хлестал жесткими струями, настолько жесткими, что даже шишка на лбу болела под ударами капель.
Набыченные охранники у турникета не обратили на его битую физиономию никакого внимания — мало ли с какими мордами сюда ходят, лишь бы снукера не прозевать. Эти–то за свою работу получают, наверное, побольше его, поскольку проходимость огромная, не посидишь, не вздремнешь. И риск получить дозу намного выше.
Внутри было людно и шумно. По переходам и секциям ходили и гомонили люди, диктор откуда–то сверху, с потолка в десяти метрах над головой, сбивчиво вещал о том, что в магазин в семнадцатой секции поступила новая партия джинсов из Правобережного района, грохотала музыка в кафе, а запахи, донесшиеся из кондитерской, сразу напомнили желудку, что еда в него сегодня последний раз попадала только на завтрак. Но максимум на что Киту хватило бы денег — это ложка соевой размазни да стакан соевого же молока. Не стоило тратить на это деньги, ведь неизвестно, что будет завтра. Возможно, ему придется еще не одну ночь провести в ночлежке. Завтра, завтра он что–нибудь придумает. Можно загнать ту дозу снука, что была найдена у убитого гуима на тридцать девятой. Маме–то она уже не пригодилась.
Он прошел мимо пахнущей горячим хлебом и соевыми лепешками пекарни, повернул в тесный боковой коридорчик и вошел в помещение ночлежки, освещаемое только одной, забранной в металлическую решетку, тусклой лампой над дверью. По тому слою пыли, который на ней скопился, можно было предположить, что она горит здесь последние лет пять, если не вообще с момента постройки складских ангаров.
Он бросил на стол перед сердитым и сонным охранником пять баксов и пробрался в самый дальний угол. Забрался на верхний стеллаж, на последнем,третьем, ярусе, наглухо застегнул мокрую ветровку, положил под голову сумку, завернулся в мешок и моментально провалился в сон.
Кит проспал все на свете. В восемь ему уже надо было быть на работе, а он в это время еще только голову оторвал от сумки, когда охранник дернул его за ногу.
Ночлежка была пуста. К шести–семи часам расходились уже все, но к восьми охранник выгонял и редких заспавшихся, потому что начиналась торговля.
- Харэ дрыхнуть, — бросил он. — Без десяти восемь уже.
Когда Кит вышел в центр ангара, запахи из кафе снова напомнили ему, что он не ел уже почти сутки. Желудок нервничал и рычал. Плюнув на перспективы, Кит зашел в кафе и заказал себе тарелку соевой лапши.
