Андрей Ваон - Чемпионат
«Московии» было достаточно просто усиливаться и множить свой состав. Хоть и были ограничения по государственной принадлежности (согласно всей идеологии команды) зато почти каждый русский молодой футболист мечтал играть в этой национальной команде. Пресса, забегая вперёд (всё-таки Первая Лига — это Первая Лига), окрестила команду «Новой Сборной России» и регулярно подогревала ажиотаж вокруг матчей «Московии». И под конец сезона болельщики стали переполнять небольшой, но уютный стадиончик.
— Что-то надо делать с вместимостью, — Тимур первым взял слово на совещании руководства клубом. В конце весны стало очевидно, что по осени стадион не будет устраивать в первую очередь саму команду.
— Так есть же сейчас технологии новые строительные — «бетонорос» — моментального строительства. Можно успеть за два месяца поднять трибуны и раздуть вместимость до тридцати пяти — сорока тысяч зрителей, — ответил ему его соратник по производству экранолётов, талантливый инженер Шапиро. Он был энциклопедист и технарь. Следил за малейшими и свежайшими веяниями в технологиях, да и ему самому доводилось патентовать собственные разработки. Ахметдинов умел находить талантливых и нужных людей.
— Хм, похоже на какие сказочки, — слегка нахмурился Тимур.
— Хе, Тимур, экранолёты наши тоже лётают как ковры из сказок, — усмехнулся тот в ответ. — И ничего, ты в их реальности не сомневаешься. Вон мы с Сергеем уже и проектик сварганили.
Ганжа тоже присутствовал — он стал приближенным к Ахметдинову (тот оценил его компьютерный и инженерный гений) — открыл планшетник и запустил встроенный проектор. На белой доске формировались красоты обновлённого стадиона.
— Вот, можешь ткнуть в детали и посмотреть, как чего делается, — Сергей пододвинул компьютер Тимуру.
Тот вдоволь поигрался проектом, рассмотрев все доступные подпроектики и понажимав все возможные кнопочки.
— Да, картинка знатная. Только где образцы, где подрядчики, материал, рабсила — это за два месяца?! — он криво усмехнулся.
— Тимурий, что за скепсис? Твои верные соратники обо всём уже позаботились и всё уже давно на мази. Финансовые вопросы тоже решаемы, — барским тоном пробасил Ганжа.
— Ладно, давайте мне всё в деталях к завтрашнему дню, — на требование Тимура «соратники» закивали, а Ганжа расплылся в самодовольной улыбке.
А лето тем временем уже начало прихватывать Москву жаркой рукавицей, намекая на июльский липкий асфальт, усеянный сухим листом, пустые улицы и обмелевшие водоёмы.
* * *Шум в коридоре тем временем стих и в дверь деликатно постучали. Все обеспокоено переглянулись.
— Кто? — крикнул Проскурин.
— Миллер, — был ответ. Президент «Зенита» и заодно президент всей Северо-Западной Республики.
— Ни фига себе! — тихо пробормотал Бобров. — Серьёзные дела.
— Ром, открой, — попросил Проскурин Васильева.
Внутрь просочились типы охраннического вида и за ними собственной персоной главная шишка эта города.
— Чего ж Вы, гости дорогие, наделали?
Бобров начал наливаться гневом, но неожиданно тихий обычно Проскурин решил не давать в обиду своих «питомцев»:
— Вот те раз! Это мы, значит, наглые такие решили выиграть — в этом преступление?
— Ну, спокойнее, господин Проскурин, спокойнее! Я ж не говорю про результат матча — ну выиграли и выиграли, с кем не бывает. Хотя до этого у вас как-то получалось не выигрывать, — Миллер хмыкнул. — Я про бузу, которую вы спровоцировали. Граждане теперь крови вашей хотят и сограждан ваших на трибунах, наверное, покрошили уже. Вам надо это?
Ребята побледнели, услышав про своих болельщиков.
— А вы сами подумайте, господин Миллер, если вы не присмирите своими силами бурю эту в стакане, не столкнёте ли вы лбами наши не слишком большие страны? Что вы скажете на тот факт, что войска Московской республики, дислоцированные на территории Питера, уже выдвинулись на вызволение своих сограждан?
Настала очередь питерского президента беспокоиться. Он засуетился выпученными глазками:
— Какие ещё войска? Решили попугать здесь? — но на ухо ему зашептали приближённые что-то не совсем бравурное. — Хм, и что это за секреты такие? — недовольство его переметнулось уже на своё окружение.
В возникшей паузе стали слышны крики и грохот откуда-то сверху. На трибунах по-прежнему что-то происходило.
— У нас к вам предложение, товарищ президент, — Проскурин был деловым, но в то же время немного ёрничал, — вы своим силами ограждаете наших болельщиков, сопровождаете их на вокзал. Нам тоже заодно даёте прикрытие. За это вы не получаете международного скандала. Ведь он вам сейчас так некстати, — в конце Валентин Анатольевич совсем распоясался, улыбаясь, намекнул на шаткое положение Миллера.
Тот раздражённо махнул:
— Будь по-вашему! — развернулся и вышел вместе со своей свитой.
Чуть позже наверху установилась тишина и прибыла группа сопровождения. «Московия» в полном составе, дополняясь Лерой, вышла на улицу в флайбусу. А там бесновалось людское море. Лера в испуге прижалась к Боброву. Неслись различной кровожадности лозунги, толпа требовала жертв.
— А где же наши? — спросил Юра у одного из охранников.
— Вывезли вертолётом, — Был ему ответ.
Флайбус был защищён военными мобилями и людьми с оружием. Периодически толпа поджимала, и тогда раздавались выстрелы в воздух. Ребята прошмыгнули в бус, и тот, взмыв над толпой, пулей устремился на вокзал по расчищенному коридору. Но лишь когда обтекаемая колбаса «Энерджи» разогналась до мельтешения за окном, все вздохнули с облегчением.
— Ганжа будет доволен, — мурлыкнула Лера, устраиваясь подремать у Юры на плече. Он хотел возмутиться, как всегда, когда проскальзывали намёки на эти их «непонятные дела». Но она уже сладко сопела, улыбаясь во сне.
А Ганжа действительно был доволен. По приезду команду распустили вновь на два дня выходных, Юра с Лерой поехали домой — они были порядком измотаны. Возле подъезда их ждал, как всегда неопрятный и бурлящий, Сергей.
— Здорово, братцы! — он, радостный, их обнял.
— Это ты, надеюсь, рад, что мы живы и здоровы, а не своим каким-то тёмным мыслям? — Бобров всегда настороженно относился к проявлениям чувств Ганжи.
— А и то, и другое! Вы и молодцы, и всё-таки волнительно было. Особенно за Лерку, — он улыбался.
— Мальчики, пойдёмте уже домой, очень хочется в душ и чего-нибудь горячего, — взмолилась Лера, стоя на пронизывающем ветру.
Через час, когда Лера и Юра, распаренные, сидели в мягкой домашней одежде в гравитационных креслах, а Ганжа услужливо наливал им чай, состоялся уже более предметный разговор.
— Погоди, Серж, скажи сначала — дисквалификация будет мне и ребятам? — Боброва волновали «футбольные дела». По регламенту удаление за бойню далеко не всегда сопровождалось дисквалификацией — считалось, что команда-зачинщик получала по заслугам уже в матче.
— Да не будет вам ничего, скорее всего, — раздражённо нахмурив лысину, отмахнулся Ганжа. — А вот в «спбшной» республике, похоже, много чего будет. Поломали мы им сюжетец при вашем непосредственном участии. Они со своим взломом, переносом матча, тактикой этой гнусной себе же яму и вырыли.
— Притормози опять, я слышу звон только, не понимая до конца, о чём речь. Хочешь сказать, что внесли изменения какие-то в глобальную программу, да маленько не рассчитали?
Ганжа погоготал:
— Лер, ты положительно на него влияешь, а я-то думал, что совсем у него отшибло всё этим мячом.
— Да куда уж мне до тебя, гения с большим животом, — надулся Бобров, намекая на увеличивающиеся последние года жировые запасы Ганжи.
— Это мои вложения на будущее. Кстати, почему для гостей вы не держите пивка?
— А у нас из гостей только ты и бываешь. Мог бы и сам с собой приносить.
— Ладно, я не привередливый, согласный и на чай с печеньками. В общем, да, ты примерно прав — судя по реакции и по тому, как всё закончилось, вклинились мы знатно и первый шажочек совершили. Спустя почти десять лет. Другое дело, что далее потруднее придётся. Там, наверху, заёрзают — как так, работало, работало, вдруг сбой дало. Начнут копать. Следы-то мы, конечно, заметём, только вот результаты «Московии» налицо. Так что возьмутся за нас скоро — надо покумекать, может, нужно сменить тактику, а то не доковыляем мы до матча года.
— Чего-то вот сейчас не чувствую никакого удовлетворения от победы. Охота всё же к родителям и отдохнуть там. Да, Лерусь? — Юра опусти голову на колени Лере.
— Отдохнём, Юрч, обязательно. Сделаем дело и отдохнём.
— И ты туда же, — недовольно проворчал Бобров, но тут же чуть ли не заурчал, как кот, потому что Лера запустила свои тонкие пальцы в его шевелюру.
Ночевать, как водится, Ганжа остался у них и с утра, традиционно, разбудил ребят своим гнусным пением. Запах жареных яиц раздавался с кухни всё настойчивей.
