Илья Ангелов - Прыгай, Филька!
Вот хочу рассказать тебе одну историю, про мою жизнь.
Я сам родился в селе, пять тысяч человек в нем жило, богатое село. Наша республика тогда стала независимой. Свободная республика Ичкерия. Зажили мы вновь по законам предков, тысячелетним законам, а не по лживой и фальшивой конституции русни.
У нас что главнее и важнее всего в жизни? Род. Один человек ничто. Его может обидеть или убить каждый. Но ты не можешь безнаказанно обидеть род. Если ты обижаешь одного человека из рода, ты обижаешь весь род. И весь род вступится за своего и пойдет до конца, если надо и насмерть. Ты знаешь, что у нас женщины спокойно могут ходить по улицам и никому и в голову не придет задирать девушку или не дай Бог ее изнасиловать? Знаешь почему? Это смерть. Если ты это сделаешь, ни тебе, ни твоим родственникам, ни твоим детям, ни внукам не будет жизни. Будет война. Десять лет. Пятьдесят лет. Сто! Пока всех их не убьют. Вот поэтому у нас порядок. И уважение. Слово "честь" не пустое слово. Это кровавое слово. Все его знают и понимают. На том и крепится наша жизнь. На уважении. На чести. У русских такого нет. У них человек — ничто. Любой может обидеть его или убить. Если сильней. Ну посадят убийцу и что? Можно ли жить спокойно, когда знаешь, что убийцы твоего брата, сына, племянницы, двоюродной сестры, деда, живы? И их родственники живы?
Но русня терпит. Терпит какие-то партии, государство, которое наезжает на каждого и творит над ним беспредел. Русский человек — раб и трус! Сколько сот лет они были крепостными? И молились на своего батюшку-царя? Много! Русскому человеку нужен господин. Они без этого не могут. Нет, если честно, и среди русских есть сильные и смелые. Ну может один на тысячу. А у нас в Чечне, Алмас, каждый мужчина воин и господин. Поэтому мы всех сильней, хоть нас и мало, всего-то два миллиона. Если один чеченец кликнет клич — на него тут же отзовется сто человек. Двести. Тысяча человек отзовется. Вот поэтому нас все боятся. А у русских этого нет.
Знаешь, у нас в селе раньше почти в каждом доме были русские рабы. О, сколько их наши позабирали в 91-ом! Тысячи! Сажали в подвалы, заковывали в цепи. О, Алмас! Если б ты видела их! Как они вначале кричали, упрашивали, чтобы мы их отпустили…
Конечно если у человека были в России богатые родственники, наши с ними связывались, объявляли выкуп…Ну а у кого родственников или денег не было — так и сгнили в подвалах.
Потом уже наши очень хорошую торговлю наладили русскими. Воровали их и в Ставрополье, и в Кабарде, даже из самой Русни привозили. Рабы и дома строили, и грядки пололи, и камни таскали. Были и такие, что пытались бежать, но куда из Чечни бежишь? Если всюду свои, братья? Мы таким беглецам в наказанье резали поджилки. Знай свое место, раб, и не смей о свободе и думать!
Конечно власти Русни обо всем знали. И? Ты думаешь они хоть что-нибудь для своих русских сделали? А-ха-ха-ха! Плевать им было на всех. Ну а если наплевать, значит мы и дальше будем людей воровать. И воровали.
А уж сколько поездов русских наши ограбили! Сколько азербайджанской нефти было украдено из нефтепровода, что идет из Баку в Новороссийск! И ничего! Русские опять молчали. Даже наоборот — постоянно перечисляли в Чечню средства из бюджета. Миллиарды!
А затем наступил 1994 год. Страшный год. Тогда одни чеченцы пошли против других. Представляешь? Братья убивали братьев! Гражданская война. А кто ее развязал? Та же поганая русня. Они тогда подговорили Гантамирова и Лабазанова свергнуть Джохара. Первого нашего президента. Светлая ему память, Алмас!
Видя, что предателям не удается победить Джохара, Русня вторглась в очередной раз на нашу землю. Бомбили, обстреливали из пушек, запускали ракеты, уничтожали села и города. Весь наш народ тогда поднялся против врага — старики, женщины, дети, мужчины — все до одного.
Ты думаешь у нас не было оружия? О, Алмас!
Уходя из Чечни в 1991-92 гг. русские оставили нам все военные запасы, находившиеся к тому времени на нашей территории — орудия, ракеты, десятки тысяч автоматов, миллионы патронов. Этим оружием мы и встретили врага…
А враг, если честно, был в большинстве случаев совсем смешной — парнишки-новобранцы 18–19 лет отроду. Мы их сотнями брали в плен. Вначале даже отпускали домой под честное слово — так они плакали и просили. Но потом, когда русские танки стали методично разрушать наши дома, а снаряды — разрывать в куски целые семьи — вот тогда, Алмас, кончилась пощада. И наши стали резать пленным русским головы…
Да, мне тогда было 14 лет. Отца убили в первые дни войны и я остался единственным мужчиной в доме. Старшие братья ушли воевать.
Однажды они привели в село человек десять пленных из русни — избитых, в крови. Пленных подвели к двум разрушенным русской артиллерией домам. Из семей, кто там жил, уцелели лишь старики — один дед и его жена. Двадцать человек их родственников — дети, внуки, погибли.
Командир тогда сказал:
— Видите, русские, что вы наделали! Никто вас сюда не звал. Вы пришли не с миром, а с войной в наш край и убили тысячи наших братьев и сестер. Какое вам за это полагается наказание, ну?
Русские молчали. Они все уже поняли. Один из парней затрясся и заплакал.
Тогда командир вытащил два ножа и вручил их старику и его жене со словами: "Судите! Пусть им воздастся по справедливости!"
И старик со старухой стали перерезать пленным глотки. Не пощадили никого.
Все село сбежалось посмотреть на казнь и каждый был готов, если старик со старухой не справятся, помочь им в этом благородном и справедливом деле. Но они справились. Мы, мальчишки, тоже стояли и смотрели.
Потом, когда на земле осталось лежать десять трупов с окровавленными шеями, командир поблагодарил стариков, взял у них обратно ножи и подошел к телу того самого солдата, плакавшего. Командир встал на корточки и ловко отрезал трусу голову.
— Нате, играйте ею в футбол! — крикнул он весело и бросил голову нам.
И мы, преодолев первую, случайную тошноту, стали футболять голову вместо мяча. Ты знаешь, Алмас, какое это невероятное ощущение — играть в футбол головой своего врага!
После этого я почувствовал себя по-настоящему взрослым. Я взял автомат и стал бойцом. Нет, в отряды меня не брали, слишком мал был ростом. Но я охранял деревню, ходил в дозоры и тоже убивал русских. В пятнадцать лет я самостоятельно отрезал голову врагу и с тех пор, пока воевал, так и делал — убивал и отрезал головы.
…Эх, Алмас…какое это было время! Героическое, жестокое и кровавое…
В конце-концов мы разгромили врага и прогнали его домой, но чего это стоило нашему народу…Десятки тысяч убитых, сотни тысяч раненных, исчезнувшие с лица земли села и города…
Мой дом тоже разрушили. Мы дрались до последнего, все село. Погибли братья, мать, дедушка Магомед, в чью честь меня назвали, бабушка Айзан, две тети…
Осколком мне вырвало кусок мяса из ноги, а один кирпич из обвалившейся от удара снаряда стены упал мне на голову…
Нет, как видишь, я уцелел. Меня потом долго выхаживали, многие-многие месяцы. Те, кто остался вживых. Братья-мусульмане из многих стран мира присылали нам, чеченам, деньги, на борьбу с неверными. Благодаря этим средствам меня, как и многих других пострадавших бойцов, переправили лечиться в Турцию. Турецкие врачи сделали чудо и спасли мне ногу, начинавшую уже загнивать. Хромота, инвалидность, останутся до конца моих дней, но я горжусь ею и если бы мне предложили вернуть время назад и изменить свою судьбу, я снова бы взял автомат и вошел с ним в тот день в родной дом, чтобы вместе с семьей встретить смерть…
Да, Алмас, мы прогнали русских. И на земле предков, нашей земле, воцарился мир.
Хотя…какой это был мир…
Президент Джохар погиб. Он был единственным человеком, который мог объединить страну в кулак, даже несмотря на то, что некоторые командиры ему не подчинялись. Люди верили Джохару, как никому наверное не верили со времен великого имама Шамиля. У нового президента Масхадова не было и десятой доли тех ума и воли, какими обладал Джохар…
Страна, наша великая и несчастная Ичкерия зажила многовластьем. Сильные кланы воровали нефть, производили наркотики, фальшивые доллары по арабским матрицам. Мелкие занялись торговлей, бизнесом, похищали людей из соседних республик, угоняли машины. У каждого командира был свой отряд и своя территория, которая ему подчинялась. Командиры ненавидели друг друга и были готовы в любой момент наброситься на противника, чтобы отнять у него землю и власть…
Парадоксально, но Москва, как и вся Россия, остались для нас открытыми, и многие тысячи чеченцев уехали туда искать свое место под солнцем — крышевать, отнимать бизнес у русских коммерсантов, внедряться в игорный, гостиничный и строительный бизнес…
Я остался на Родине. В селе делать было нечего и я решил перебраться в Грозный. Торговал помаленьку, женился, задумал строить дом. В Шали с мужем и детьми жила старшая сестра…
