Мира Грант - Крайний срок
— Я ведь знала… Дейв меня любит, — произнесла она с деланым равнодушием.
Ей просто хотелось выговориться. Я уже не был для нее ни слушателем, ни собеседником.
— Но я, — продолжала Мегги, — так горевала по Баффи, и мы с Дейвом… мы ходили кругами. Нам словно нужно было отредактировать каждую строчку в сценарии, прежде чем мы начнем снимать фильм. Я все прекрасно понимала, и он — тоже, но мы оба палец о палец не ударили. — Мегги тихонько всхлипнула. — Наверное, мы считали, что все должно быть идеально, иначе ничего не выйдет. Будто речь шла о книге.
Мне хотелось ответить, но я понял, что самое разумное — молчать. Я сидел окаменев, и мои руки, в которых я сжимал папку, немного дрожали. Мне хотелось потянуться к ней, взять ее за руку. Но мысленно я был уже далеко отсюда. А та рука, которую я так жаждал сжать, давно превратилась в пепел и обломки костей, развеянные вдоль калифорнийской автострады. И я не пошевелился.
— Ты когда-нибудь был влюблен?
Мегги взглянула на меня. Едва заметно блеснули слезинки у нее на щеках.
На подобный вопрос у меня никогда не имелось достойного и вразумительного ответа. Я пожал плечами.
— Любовь — паршивая штука, — вымолвила она и встала. — Стоит мне кого-то полюбить — и они умирают. Ты все-таки постарайся хоть немножко поспать, Шон, ладно? И… спасибо тебе за то, что выслушал меня. Такое в Сеть не выложишь. — Она хмыкнула, но этот звук был близок к рыданию. — Ерунда какая… Только собираюсь написать о какой-то по-настоящему трагической истории любви, я не могу, сделать из своего сообщения нормальный пост. Ужасно несправедливо по отношению к Баффи и Дейву. Теперь… осталось так мало личного.
— Верно, — согласился я и сглотнул слюну, потому что горло совсем пересохло. — Я почти уверен: он знал о твоих чувствах. Он ведь устроил кинотеатр на крыше…
— Да… — Улыбка Мегги была короткой, но искренней. — Поспи. Завтрашний день не будет лучше.
Хуже уже быть не может, — пробормотала Джорджия.
Я удержался от желания ответить сестре и сказал Мегги:
— Постараюсь.
— До завтра, — попрощалась она и ушла, оставив меня наедине с кучей бумаг, тусклым светом ночника и голосом у меня в голове.
Бывало, ты меня усыплял, — сообщила Джорджия.
— А у тебя в то время имелось собственное тело.
Я снова уставился на папку. Если бы она открылась сама по себе… И не пришлось бы мучиться — читать или нет. «Может, так и будет? Тогда точно все прочитаю», — подумал я.
Шон…
— Перестань.
Она вздохнула. Мне были знакомы все ее вздохи. Например, этот означал: «Прекрати глупить». Обычно он предназначался для того, чтобы подтолкнуть меня к разумному поступку.
Сегодня ты не увидишь ни одного сна.
Я замер.
Но Джорджия замолчала. Я чувствовал: она ждет. Она замерла на границе моего сознания, бесконечно спокойная и терпеливая, — по крайней мере, в том, что касалось моего блага. Я снова сглотнул подступивший к горлу ком и закрыл глаза.
— Ты всегда меня удивляла, — признался я.
Отлично. А теперь встань и ложись на диван.
— Слушаюсь, мэм.
Диван Мегги оказался очень удобным. Правда, сначала пришлось сбросить весь хлам, который на нем валялся. Я выключил свет, снял рубашку и ботинки, но остался в джинсах — мало ли что, вдруг с утра пораньше придется сматываться. Я уснул в тот же миг, когда моя голова коснулась подушки. Или раньше.
Джорджия слово сдержала. Даже если мне снились сны всю ночь напролет, я ничего не запомнил.
Я проснулся от звуков голосов в соседней комнате. Говорили четким, почти театральным шепотом. Возможно, они думали, что их не слышно, но они ошибались. Дело в том, что, когда люди вот так перешептываются, в мозгу словно срабатывает сигнализация. Говори они обычными голосами, я бы не проснулся. Хорошо хоть, никто не вопил от ужаса. Значит, мы эту ночь пережили. По крайней мере, мне было приятно проснуться с такими мыслями.
Сел я с большим трудом. Спина затекла из-за того, что я несколько часов кряду провел на мотоцикле, а потом сидя на полу и пытался осмыслить колонки цифр и научный текст. Теперь я нечасто выбираюсь в зараженную зону, но и в книжного червя еще не превратился. Но почему же сумасшествие — это настолько больно? Застонав, я уперся локтями в колени и уронил голову на руки.
Голоса в кухне смолкли. Зомби не стонут, а воют, но для нетренированного уха звуки могут показаться сходными. Из четырех человек, которые находились в доме вместе со мной, только у Бекс имелся полевой опыт. Лишь она одна отличила бы мертвяка от живого, но измученного человека.
Бекс и Аларих проработали со мной достаточно долго и понимали, что босса не стоит беспокоить, пока он не встанет сам. А в кухне снова зашептались, на этот раз громче. Мои друзья уже не опасались меня разбудить. Я стал размышлять, как быть дальше. Больше всего мне хотелось снова отключиться. Плюс ко всему сон сулил мне возможность вообще не думать. Но, к несчастью, убийцы пациентов с локализованными вирусными поражениями не собирались ждать, пока я отдохну. Вероятно, кто-то уже догадался, что Келли до сих пор жива. Пожалуй, надо поторопиться.
Не исключалась и другая возможность. Вдруг мы опоздали? Если фальшивое удостоверение личности, которым воспользовалась Келли, имело «жучок», то наши враги могли проследить за ее путешествием через всю страну. Хотя это не объясняло, почему они выжидали и позволили Конноли добраться до нас, и только потом начали активные действия. Наверняка они хотели, чтобы «жучок» на них поработал еще пару дней. Правда, теперь слежка за Келли абсолютно невозможна. Ее фальшивое удостоверение превратилось в застывшую капельку металла на руинах Окленда. Никто за пределами нашей команды не знал о том, что она жива.
Нужно сохранить эту тайну.
А если вспышка инфекции была подстроена в ответ на мой звонок доктору Уинну? Вероятность небольшая. Время не совпадало. Вспышку такого масштаба следовало готовить заранее. Даже если бы она началась в ту же секунду, как только я дозвонился в ЦКЗ, вирус не мог активироваться мгновенно, тем более — оказаться в непосредственной близости от нашего дома. Человек, который все это подстроил (если здесь вправду был заговор), должен был иметь в запасе несколько суток. Но я никак не мог найти веских доказательств в пользу той или иной версии.
Я поднял голову, снова застонал и встал с дивана. Один из бульдогов превратил брошенную мной на пол рубашку в импровизированную собачью подстилку — думаю, в отместку за то, что я занял диван. Собачка приоткрыла один глаз и издала короткое рычание, которое могло бы испугать меня, не будь пес размером чуть больше домашней кошки.
— Ладно, парень, — сказал я, примирительно подняв руки вверх. — Мне совсем не холодно.
Аларих, Бекс и Келли сидели за кухонным столом. Я нетвердой походкой пошел к ним, на ходу пытаясь привести в порядок взъерошенные волосы. Все трое обернулись. Бекс подняла брови.
— У тебя нынче необычайно радостный вид, — съязвила она. — А почему ты без рубашки? Решил, что одежда — исключительно для леди?
— Мою рубашку экспроприировал пес, — ответил я. — А где Мегги? Кофе есть? Если хозяйка прячется в собственном доме из-за того, что выпила весь кофе, то это нехорошо.
— Мисс Гарсиа… она вышла в сад, — сообщила Келли и указала на заднюю дверь.
Она явно нервничала, и я понимал ее. Полагаю, она никогда раньше не бывала в частном доме, двери которого вели в жуткий реальный мир, переполненный зомби. Порой я думаю, Джорджия была права, когда говорила, что людям хочется бояться.
— Посмотри на плите, — произнес Аларих и быстро добавил: — У нас есть план или мы просто будем здесь сидеть и ждать у моря погоды?
— Все зависит от дока. — Я подошел к электрической плите. На центральной конфорке стоял полупустой кофейник. — Мы понимаем: то, что случилось вчера, было простым совпадением. Поэтому вопрос, док, у меня такой. Они охотились за нами или за вами?
На кухне воцарилась тишина. Я взял с полки керамическую кружку, налил себе кофе и сделал спокойный маленький глоток в ожидании, когда мне кто-нибудь ответит. Напиток оказался горячим, почти обжигающим, а вкус у него был такой, словно его сварили совсем рядышком с раем. Ради Джорджии я был готов пить колу весь день, но чтобы началось утро, нет ничего лучше чашки кофе.
Наконец Келли произнесла тихим голосом:
— Доктор Уинн думал, что мне удастся исчезнуть из ЦКЗ до того момента, как наш план будет раскрыт. Кроме того, большая часть моей команды мертва, очень немногие знают насчет клона и того, что мы собирались с ним сделать. Мой побег должен был пройти гладко. Он сказал… что вам, наверное, все равно грозит опасность и…
Она оборвала себя на полуслове. В моем присутствии многим неудобно говорить вслух о гибели Джорджии. Я не могу понять, в чем причина. Наверное, окружающие не хотят напоминать мне о том, что спусковой крючок потянул именно я. Возможно, они все еще не привыкли к тому, что сестра до сих пор со мной. Или просто не очень-то жаждут получить по физиономии.
