Кир Булычев - Таких не убивают
- Вы хотите нам с мамой помочь? - спросила Катя. - Тогда помогайте скорей.
«И в самом деле, - подумала Лидочка, - я здесь пришлое существо - никто не смог бы заставить меня совершать идиотские поступки без моего согласия. И если я решила помогать чужим людям, то почему надо останавливаться на середине? Почему? По крайней мере я не простужусь - сейчас температура воздуха под тридцать, и, наверное, многие мечтают выкупаться. Вы мечтаете, а я сейчас нырну».
Уловив ее отважное движение, Катя вдруг крикнула:
- Волосы не намочите!
Лидочка и не собиралась нырять вниз головой. Она посмотрела по сторонам - кроме Ольги и ее дочери, никого в пределах видимости не было.
Лидочка села на край траншеи и, тормозя ладошками, постаралась элегантно соскользнуть в траншею, словно нимфа в озеро.
Желтая глина оказалась недостаточно плотной, чтобы удержать ее. Увеличивая скорость, Лидочка поехала по крутому склону и громко взвизгнула - это случилось непроизвольно.
Вода, такая прохладная и даже нежная на ощупь, послушно раздалась, впуская в себя Лидочку, и взлетела вверх желтыми фонтанными струями.
Сверху взвизгнули Ольга и ее дочка, потому что им на мгновение почудилось, что они никогда больше не увидят Лидию Кирилловну.
Траншея оказалась глубже, чем Лидочка рассчитывала, но, к счастью, наполнена водой наполовину - метра на полтора. Дно ее было покрыто толстым слоем нежного желтого ила. Падение Лидочки подняло вверх всю жижу со дна, и вода тут же превратилась в желтый бульон.
Сначала Лидочка окунулась с головой, затем распрямилась, и ее охватило восхитительное чувство купальщика в жаркий день - чувство облегчения, мгновенного очищения тела от пота и скверны знойного дня.
Лидочка помотала головой, жалея, что нет купальной шапочки. Она стояла на мягком дне траншеи, ступни утопали в мягком теплом иле. Откинув голову, Лидочка пригладила ладонями волосы, чтобы стряхнуть с них воду.
Себя не видишь - поэтому Лидочка посмотрела на своих спутниц, глядевших на нее с берега. Честное полное лицо Ольги изображало неприкрытый ужас, а Катины брови уехали к линии волос - она была вовсе удивлена.
- Ой! - сказала Ольга.
- Ни один враг, - сообщила Катя, - ни один друг не узнает вас, тетя Лида, в этой маскировке. Жалко, что зеркало не взяла.
- Помолчи, - оборвала ее Ольга. - Человек из-за нас в грязь полез, а ты позволяешь себе смеяться.
- Как над малым народом чукчами! - вспомнила Катя и захохотала.
Лидочку охватил гнев, и если бы траншея не была столь глубока, она, наверное, выбралась бы сейчас наружу и закатила издевательнице подзатыльник. Сейчас же она ограничилась неосознанным движением вперед к откосу траншеи, чтобы дотянуться до босой ноги Катьки и стянуть подлую девицу в страшную глубь!
Катька отскочила, продолжая смеяться.
Лидочка подняла руку, рука была умеренно желтой и умеренно грязной, и мутная вода, стекая с нее, оставила следы, какие оставляет селевой поток на зеленых альпийских лугах.
Лидочка потянула себя за прядь волос и поглядела на конец пряди - волосы пострадали больше, чем кожа: желтая краска густо покрывала их.
- Хватит, - сказала Лидочка голосом христианского мученика, уже вышедшего на арену, который обращается к замешкавшимся единоверцам. - Не будем терять времени. Мне не хочется, чтобы сюда сбежались дачники посмотреть, как мы принимаем грязевые ванны.
- Надо было грабли взять, - сказала Ольга. Она встала между Лидочкой и солнцем, отчего снизу казалась гигантской фигурой, вырезанной из черного картона и окруженной сиянием.
- Тетя Лида, ногами возите, - воскликнула Катя. - Ходите и ногами возите! Как наткнетесь на твердое, ныряйте, а просто так не ныряйте!
Лидочка, не отрывая ног от дна, пошла поперек траншеи, и через два шага, не дотянувшись до противоположной стены, ударилась пальцами ноги обо что-то твердое так, что ушибла пальцы. Она наклонилась, чтобы потереть ушибленное место, но головой ушла под воду. Выскочив из воды, Лидочка принялась вытряхивать воду из ушей.
- Нашла? - радостно закричала откуда-то сверху Ольга.
В конце концов, если ты уже перемазалась, терять нечего.
Лидочка зажмурилась и присела в траншее. Пальцы нащупали какую-то палку. Рука с палкой осталась под водой.
Лидочка хотела показать Ольге и Кате свою первую добычу, но тут она обнаружила, что на краю траншеи ни Ольги, ни Катьки нет.
- Оля, - крикнула она.
- Слиняла твоя Оля, - ответил мужской голос.
К краю траншеи согласно шагнули два парня: подросток и взрослый, похожий на первого, но с более грубыми чертами лица. И Лидочка сразу поняла, что их выследили братья Виктор и Владимир.
Так вот ради кого она пожертвовала своими чудными волосами, ради кого она копошится в грязи!
- Ты чего? - спросил тот, что постарше. - Давай ныряй, ищи, нам вещи нужны! Лезь, желтая вошь!
Странно, но, видно, молодые люди первоначально собирались на вернисаж или на танцы, иначе трудно объяснить, почему оба были облачены в костюмы и белые сорочки, правда, без галстуков.
Братья заливались смехом, но добраться до Лидочки не могли. Впрочем, и Лидочка была беспомощна. Лидочка поняла, что братья собирались обследовать содержимое траншеи попозже, когда стемнеет и не будет опасности встретить ненужных свидетелей, но тут проведали, что женщины пошли к траншее сами - поселок невелик и прослушивается насквозь. Разумеется, они осерчали и кинулись туда, но, будучи существами недалекими, поспешили. Что бы им дождаться, пока Лидочка обшарит дно и все найдет, а потом спокойно все отобрать.
- Ищи! - кричал трудный подросток Виктор. И что только Катька нашла в этом прыщавом создании с жирными пшеничными волосами и подбритым затылком?
- Давай, а то сделаю. - Владимир рассказал Лидочке, что намеревается с ней сделать, и это ее так рассердило, что она привела в исполнение мгновенно созревший план.
Она вытащила из воды палку, липкий, скользкий толстый сук, и занесла его над водой. Владимир решил, что она хочет его ударить, но не может достать. И еще более развеселился. Лидочка изо всех сил ударила суком по воде с таким расчетом, чтобы брызги накрыли обоих парней.
План удался даже лучше, чем она ожидала.
Более всего братьев можно было сравнить с двумя ягуарами: желтые пятна и потеки на черных костюмах светились как на арене цирка.
Виктор и Владимир отпрянули от траншеи, но было поздно.
Лидочка видела, как они, матерясь, старались оттереть с костюмов, волос и рук желтые потеки, но лишь размазывали грязь. Они готовы были плакать, и их ненависть к Лидочке была столь велика, что сильный Владимир схватил с земли кусок бетона весом в несколько десятков килограммов и метнул его в траншею, целясь в свою обидчицу, ни о чем другом его разнузданная натура и думать не могла.
Громадный столб желтой жижи поднялся над траншеей и целиком накрыл Лидочку. Братья-разбойники еще более промокли. Владимир кинулся было искать новый метательный снаряд, но его остановил высокий, резкий голос.
Детский поэт Валентин Дмитриевич стоял на краю траншеи, метрах в десяти от них. В руках у него был фотоаппарат «Полароид».
- Стоять! - приказал Вересков. - Я вас запечатлел, хулиган и убийца!
- Я до тебя, падла, доберусь. - Пятнистый Владимир переключил гнев на пожилого поэта, а появившаяся в поле зрения Лидочки Катька схватила кусок глины и ловко метнула его, угодив Виктору в лоб. Виктор плачущим голосом закричал:
- Ты что, Катька, озверела, что ли? У меня же завтра синяк будет!
- Сейчас еще один поставлю! - Катька уже подняла следующий кусок глины. - Вы с братцем готовы убить беззащитную женщину, которая спасает тебя же, дурня, от тюрьмы!
- Убью! - закричал Владимир, но не двинулся с места.
- Слушай, Владимир, - громко произнесла Ольга, - по тебе в самом деле лагерь плачет. Ты сейчас на глазах у свидетелей хотел убить знаменитую женщину, лауреата Лидию Кирилловну. Твои преступные действия зафиксировал товарищ Вересков. И завтра этот снимок в случае чего ляжет на стол начальника милиции. Твой брат и соучастник тоже пойдет по этому делу. Так что лучше вам, негодяи, убираться туда, откуда пришли. Ясно?
Владимир молчал, лишь губы его безмолвно перебрасывали через траншею непристойные фразы. А братишка Виктор выкрикнул:
- Куда мы пойдем, тетя Оля, если у нас костюмы испорчены? Мы же на поминки по тете Нюре собрались в Мамонтовку.
- Ой! - удивилась Ольга. - Да что ты говоришь! Неужели Анну Григорьевну уже похоронили?
- Сегодня утром схоронили. А сейчас на поминки едем.
- А я-то, глупая, думала, что завтра хоронят. И все из-за тебя, паразит! Ты меня с вечера отвлекал своими визитами. Ты почему вчера не сказал про похороны?
- А вы не спрашивали, тетя Оля, - ответил Виктор.
Лидочке, которая стояла по шею в желтой воде под ногами у беседующих, этот разговор представлялся отрепетированным диалогом из пьесы абсурда. Тем более что все о ней забыли. Катька - потому что слушала маму, а Вересков полагал нетактичным прерывать чужие разговоры.
