Сергей Лукьяненко - Спектр
Тем временем бармен положил трубку – похоже, он едва успел набрать номер шерифа, как ему что-то объяснили, даже без вопросов. Житель херсонщины обвёл посетителей растерянным взглядом и сообщил:
– Господа… это охотники за наградой. У них и впрямь есть ордер… а кого они ищут?
– Меня, – шатнувшись, сообщил маленький ковбой. – Прошу прощения, я уже иду.
Мартин успел поймать его за руку и спросил, повинуясь внезапному импульсу:
– Вы уверены? Я мог бы…
Ковбой покачал головой:
– Нет, это только наша проблема. Но спасибо за предложение… Ирочка…
Девушке он церемонно поцеловал руку, после чего двинулся к стойке. Попросил:
– Смешай-ка мне что-нибудь по-быстрому, но чтобы крепко было!
Бармен сглотнул, явно собираясь возразить. Ковбой и впрямь плоховато держался на ногах. Но спорить все же не стал, видимо, решил, что последнее желание приговорённого надо уважать. Спросил:
– «Ватерлиния» пойдёт?
Ковбой досадливо махнул рукой: валяй… Бармен и впрямь не мешкал. Плеснул полстакана густого вишнёвого нектара, а сверху – столько же водки «Столичная». Ковбой выпил залпом, достал бумажник, небрежно бросил на стойку и двинулся к дверям.
– Мартин, мы же не можем позволить… – начала Ирочка, вставая.
Мартин поймал её за руку:
– Извини. Я отвечаю за твою безопасность… в какой-то мере. Я тебя туда не пущу.
Девушка посмотрела ему в глаза – и бессильно опустилась на стул.
– Кто он такой, почему его преследуют? – спросил Мартин. – Ты вроде бы получше его знаешь.
– Не знаю… хороший человек… – растерянно отозвалась Ира. – Он о себе мало что рассказывал…
Мартин кивнул и стал смотреть в окно. Они сидели достаточно далеко от двери, чтобы не бояться шальной пули, а увидеть, что произойдёт, Мартин считал своим долгом. Институт «маршалов», охотников за наградой, преследующих преступников по всей галактике, был официально узаконен в США, ряде других стран и на большинстве планет-колоний. Да и сам Мартин, если говорить начистоту, порой выполнял похожие функции.
Что бы ни натворил когда-то маленький ковбой, но сейчас оставалось лишь наблюдать за последним актом драмы. Мартин лишь надеялся, что все правила игры будут соблюдены и ему предложат сдаться. Если же нет… Мартин перехватил карабин поудобнее. Ковбой был ему симпатичен.
Тем временем жертва вышла навстречу охотникам. Маленький ковбой остановился, глядя на четверых. И неожиданно трезвым голосом спросил:
– Всего четверо?
– Мы первые успели, – донёсся голос толстого. – Ты нас знаешь… пошли.
Мартин от души посоветовал бы ковбою подчиниться. Но тот ответил:
– Я уйду один.
– Ты реш-шил, – слегка заикаясь, сказал бородатый охотник.
И началось!
Ковбой, стоявший так расслабленно и вольно, вдруг скользнул вбок, к пустому железному корыту, на высоких подпорках стоящему у дверей, – то ли тут и в самом деле планировали кормушку для лошадей, то ли поставили ящик как деталь антуража. В движении он начал стрелять – Мартин даже не заметил, как в его руках появился револьвер.
Упал длинноволосый, успев сделать несколько выстрелов из пистолета. Упал и усатый толстяк – у него оказался автомат, но длинная очередь звонко срикошетила от корыта, куда успел упасть лысый ковбой. Ловко переламывая ствол и перезаряжая дробовик, палил молодой с седыми висками – но ковбой улучил миг, привстал в своём укрытии и сделал несколько выстрелов. Мартин готов был поклясться, что лишь третья пуля в голову сразила охотника за наградой, до этого он стоял и даже продолжал целиться! Дольше всех держался бородач – он стрелял навскидку из многозарядного карабина, держа его одной рукой, а другой тем временем выхватил из-за пояса гранату и ловко зашвырнул в корыто. Мартин сбросил оцепенение, схватил Ирину за плечи, пригнул, прячась и сам, но успел заметить, как граната вылетела обратно, прямо под ноги бородачу.
Грохнуло, зазвенело – и наступила тишина.
Вначале Мартин высунулся сам. Странное дело, даже все окна уцелели.
Как и маленький ковбой. Он сидел на краю корыта, свесив ноги, и перезаряжал револьвер. Мартин подумал, что ему хватило одного-единственного барабана патронов.
– Силён, – только и сказал Мартин. – Ты в порядке, Ира?
– Угу, – выбираясь из-под стола, отозвалась девушка. Претензий за самовольное спасание она не предъявляла, и на том спасибо.
Мартин пошёл к дверям. Прежде чем выйти, окликнул ковбоя:
– Это я, Мартин! Не стреляй!
– Да я вообще стрелять не люблю, – отозвался ковбой. Мартин вышел и несколько секунд разглядывал поле боя.
Осколками посекло фонарный столб и разбило плафон – вот откуда был звук бьющегося стекла. Но лампочка наперекор всему светила, заливая белым сиянием четыре окровавленных неподвижных тела.
– Сильно, – только и сказал Мартин. – А ты в порядке?
– Почти, – философски отозвался ковбой. Похоже, его всё-таки зацепило, и не один раз, – он весь был в крови, но на ноги встал крепко, будто и хмель сошёл. Печально оглядевшись, ковбой сказал: – Это ничего не меняет… придут другие.
Мартин колебался, не зная, что делать. Этот человек был преступником, но Мартин не знал, в чём его обвиняют, и не имел никаких ордеров на арест.
– Тебе следует покинуть планету, – посоветовал он.
– Ясное дело, – выцарапывая из замшевой рубашки мелкий осколок, ответил ковбой. – Надо же, на излёте зацепило…
За плечами Мартина появилась Ирина. Охнула. И быстрым шагом двинулась к ковбою.
– Вас надо перевязать…
– Девочка, держись от меня подальше… – попытался увещевать её ковбой, но Ирина уже доставала из кармана перевязочный пакет. Запасливая девушка. Мартин вздохнул, прикидывая, не изменит ли она своего решения после случившегося? Вряд ли. Скорее отправится в путь с маленьким ковбоем. Девочки в её возрасте любят романтику.
И в этот миг из темноты выступил ещё один человек. Среднего роста, небогатырского телосложения, вполне интеллигентного вида, но тоже с револьвером в руках.
– Ты не уйдёшь, – негромко сказал он, целясь в ковбоя.
– И ты? – как-то растерянно спросил ковбой. Видимо, они были знакомы.
– И я, – согласился интеллигент, нажимая на спуск. В один миг случилось очень много всего.
Лысый ковбой, немыслимо извернувшись, выхватил из кобуры револьвер и начал стрелять. Пули охотника за наградой уже рвали его тело – Мартин видел вылетающие со спины кровавые клочья, а он все палил. А меж них, раскинув руки, бросилась Ирина с криком: «Не стреляйте!»
Мартин даже не успел поднять карабин – так быстро и неожиданно все произошло. Когда он прицелился, мишеней уже не осталось.
Ковбой и Ирина Полушкина лежали рядом. Интеллигентный охотник за наградой – в сторонке, на границе света и тьмы.
– Твою мать… – пробормотал Мартин, подбегая к Ирине.
Девушка была мертва… точнее, умирала именно в это мгновение. Три пули вошли в спину, две – в грудь. На губах пузырилась кровь, из глаз медленно уходила жизнь. Чувство дежа-вю оказалось столь острым, что Мартин даже побоялся её коснуться. Вместо этого склонился над ковбоем – тот был ещё жив. Смотрел на него печально и горестно, что-то шептал. Мартин нагнулся, придержал умирающему голову и услышал:
– Это… это я девочку зацепил?
– Нет, – не колеблясь, соврал Мартин. – Это охотник.
В глазах ковбоя явственно мелькнуло облегчение, но он прошептал:
– Всё равно… зря она… Мартин, кончаюсь я…
– Лежи спокойно, – велел Мартин. – Сейчас вызовут врача.
– Пусть на могиле… напишут… тут лежит… – Он глубоко и часто задышал, вздрогнул и обмяк.
Мартин поднялся. Руки были в крови. В душе – пустота.
Как же так? Что за нелепость? Беглый преступник, с которым сдружилась Ирочка, эти упёртые охотники за наградой, эта чудовищная перестрелка…
А он-то, он-то сам хорош! Расслабился, выпустил подопечную из-под контроля!
– Стоять, бросить оружие, руки за голову! – рявкнули из-за спины, и Мартин узнал голос шерифа Глена. Ну да, американская кавалерия всегда успевает вовремя…
Руки Мартин поднял безропотно, и даже совершенно ненужный удар прикладом под ребра принял с мученическим удовольствием.
5
Отпустили его только утром. Гремя ключами, Глен отпер решётчатую дверь камеры, в которой коротал ночь Мартин, буркнул:
– Пошли…
Уже по тому, как шериф себя вёл и как спокойно повернулся спиной, Мартин понял – обвинения с него сняты.
Они вышли из короткого коридорчика, решёткой разгороженного на четыре камеры – все пустовали, преступность на Прерии-2 явно была невысокой. В своём кабинете Глен, шумно сопя, снял с Мартина наручники, спросил:
– Претензии есть?
– Честно или по совести? – спросил Мартин.
– Вы, русские, все психи, – искренне удивился Глен. – В чём разница-то?
Мартин улыбнулся:
– Честно – претензии есть. А по совести – нет. Я на вашем месте вёл бы себя точно так же.
