Роберт Ибатуллин - РОЗА И ЧЕРВЬ
Война между Эриксом и Фламмарионом началась три часа назад, и ситуация была страшно запутана. Земной филиал подчинялся Рианнон, союзнику Эрикса, но почти все его сотрудники были колониалами Новой Москвы, союзника Фламмариона. Правда, сама Новая Москва пока не вступила в войну, да еще и в самой Рианнон боролись две фракции. Одна выступала за Эрикс, другая за Дуэт. И директор Гриффит до сих пор ни словом не обмолвился, какой фракции отдает предпочтение.
Оперативник не хотел даже думать о том, какие страсти сейчас кипят в руководстве. Личный план действий у него был давно готов. Если Гриффит (что вероятнее всего) порвет с Рианнон и подчинится Новой Москве — то работать как раньше, а если восстанет против Новой Москвы (что наверняка кончится разгромом) — то уходить за периметр, к наземникам. Там Арлекин заранее подготовил себе запасные площадки — и в Русии, и на Зеленом Мосту, и даже в Иделистане.
Там, в диком мире за пределами Колонии, среди наемников, работорговцев, феодалов и бандитов, Арлекин чувствовал себя как рыба в воде — куда лучше, чем в стерильных офисах штаб-квартиры…
Въездные ворота охранял добрый десяток охранников. На каждом блестели в лучах фар противолазерные доспехи из катафотов, на плечах сидело по паре мыслеуправляемых беспилотников класса «кречет». Пришлось остановиться для проверки личности. Даже сигилла экстрагарда не избавляла от нее. Военный режим только что ввели, охрана старалась выложиться по полной, и пощады не было никому. Дальше, на въезде в гараж, пришлось пройти еще одну проверку, на входе в здание — третью, самую тщательную, с проходом через магниторезонансный сканер, куда еще надо было отстоять очередь…
Но вот проверки позади, и лифт везет Арлекина на двадцатый этаж, к кабинету Гриффита.
Прозрачный лифт быстро скользил по прозрачной шахте. Слева и справа сновали соседние лифты, перед глазами проносились одинаковые этаж за этажом. Лифт остановился на двадцатом. Фойе перед директорским кабинетом было тоже полно охранников. Перед входом в кабинет сигиллу Арлекина проверили еще раз.
— Приветствую, капитан, — Ллеу Гриффит устало махнул ему из кресла. — Садитесь. Вы только что снаружи? Как наземники реагируют на войну?
Оперативник слегка пожал плечами.
— Еще никак. В Слободе и Рабате о ней знают человек десять с доступом в Солнет. Местная администрация и богачи. Те, с кем я говорил, встревожены.
— Чем конкретно? Боятся каких-то бунтов? Активизации исламистов?
— Нет, об этом не вспоминали. Больше всего боятся, что война перекинется сюда, на Землю. Кстати… — Арлекин счел возможным полюбопытствовать. — Мне было бы полезно знать — такая вероятность есть?
— Есть, и немалая. — Гриффит скривил рот. — Власти Новой Москвы враждебны. Следят за каждым нашим шагом, придираются к малейшему нарушению. Почти уверен, что завтра НМ объявит о вступлении в войну, и тогда… — Гриффит развел руками.
— Значит, я не смогу послать экскаватор и команду без лишнего шума, — сказал Арлекин скорее утвердительно, чем вопросительно.
Гриффит вздохнул.
— А другой способ извлечь цветок у вас есть?
— Всегда есть другой способ. — Арлекин помедлил. — Но грязный. Послать наземника, чтобы выкопал цветок лопатой. Это уж точно не привлечет внимания.
— И что потом делать с этим наземником? — Гриффит выразительно пошевелил безволосыми бровями. — Или мне лучше не знать?
— Ну почему. Цветок наверняка его заразит. У Шефера и Брендана появится новый материал для опытов, разве это плохо? Плохо другое — мы рискуем повредить цветок.
Гриффит неохотно кивнул головой.
— Действуйте. — Он надолго замолчал, и Арлекин уже приподнялся было с кресла. — Подождите. Это не все. Я связался с Венерой… Овер-коммандер… Да вот, почитайте сами. Хотя я вообще-то не имею права это показывать.
Перед глазами Арлекина побежали строки:
Отправитель: Максвелл Янг
Адресат: Ллеу Гриффит
Приоритет: высший
Секретность: стереть после прочтения
Вы не ошиблись в оценке вашего открытия. Так называемая «мелантема» представляет для нас исключительный интерес.
«Черный цветок», пациент, лабораторные животные и все зараженные объекты, какие вам удастся выявить, должны быть переданы исследовательским учреждениям Космофлота. Вы также должны передать все материалы ваших исследований, не сохраняя копий у себя.
Для транспортировки груза по маршруту Земля-Венера я высылаю межпланетный корабль «Спящий Ктулху». На вашу сторону возлагается ответственность за доставку груза на космодром и подъем на околоземную орбиту к станции «Семирамида».
До прибытия «Ктулху» продолжайте исследования. Власти Новой Москвы и других сепаратистских колоний могут попытаться вам помешать. Не церемоньтесь с ними. Вам дается карт-бланш на любые меры, сколь угодно далеко выходящие за рамки закона.
Значение этого груза — глобальное. Его нужно доставить любой ценой. За потерю ответите вы лично, док Гриффит. Жизнью.
— Сурово, — уважительно сказал Арлекин.
— Это же Максвелл Янг. Он не умеет говорить не угрожая. И не угрожает впустую, что самое скверное… Но это мои проблемы. Капитан Конти, вы поняли, что это письмо — руководство к действию для вас?
— Я должен организовать вывоз цветка?
— Да, и мальчика, и прочего груза. На космодром, а оттуда на орбиту… Вот только здешний космодром теперь для нас закрыт. Новая Москва ни за что не выпустит. Придется лететь из Кап-Яра. Сможете это устроить?
Арлекин пожал плечами.
— Вопрос бюджета.
— Да, конечно. Примите средства на операцию. — Перед глазами Арлекина замигало извещение: «100 000 энерго зачислено на ваш счет», и оперативник поднял бровь в приятном удивлении. — Должно хватить на все. Вопросы есть?
— С кем мне связаться в Кап-Яре?
— Правильный вопрос. Вот вам контакт космофлотского резидента. — Даймон вывел в поле зрения новую строку: «Получен новый контакт: майор Вацлав Кауфман». — Этот Кауфман полностью в курсе. Если Новая Москва начнет с нами войну, и меня арестуют… Или убьют, — безразлично добавил Гриффит. — Короче, если я выхожу из игры — вы автоматически переходите в подчинение Космофлота и лично Кауфмана.
— Было бы печально.
— Это да. В том числе для вас. Еще вопросы?
— Что если мальчику станет хуже?
— Возьмите Брендана. Он — врач Саида, пусть им и останется. Но помните, что отвечаете за груз — вы. Итак?
— Сложное задание, — задумчиво сказал Арлекин. — Слишком ответственное. И не во всем легальное. Особенно если придется драться с новомосковскими.
— О, понимаю. Вы получите отдельную награду, конечно.
— Какую?
— От Агентства, наверное, не меньше десятки к рейтингу. А лично от меня… — Гриффит покровительственно улыбнулся, окрасил ауру радугой доброжелательности. — Мне кажется, вы засиделись в оперативниках, капитан. Если справитесь… И если, конечно, наш филиал еще будет существовать… Должность заместителя главы экстрагарда ваша.
Арлекин покачал головой.
— Я не карьерист. Предпочитаю энерго.
— Двести килоэнерго. — Гриффит явно не удивился.
— Маловато против должности зам. главы экстрагарда. Тысячу.
Гриффит нахмурился.
— На вашем месте я бы не зарывался, капитан. Репутация у вас не лучшая, особенно в Космофлоте. Если бы не мое покровительство после того скандала в 76 году…
— Да-да. Меня бы вышвырнули с обнулением рейтинга. Помню. И буду вечно признателен. Восемьсот?
— Остановимся на пятистах, — не допускающим возражений голосом сказал Гриффит. — И то не знаю, смогу ли выжать такие деньги из Макса Янга. Космофлот в последнее время скуп. Ладно, в крайнем случае добавлю из своего кармана.
— Хотелось бы получить аванс, — сказал Арлекин деликатно, но твердо.
Гриффит со вздохом махнул рукой.
— Черт с вами, примите еще сто кило. Если меня арестуют — остальное получите у Кауфмана в Кап-Яре. Удовлетворены?
Арлекин наклонил голову.
— Я готов к выполнению задания, док Гриффит.
ИЗ МЕМУАРОВ. ВСЕ МЯТЕЖИ И ПЕРЕВОРОТЫ
Все мятежи и перевороты похожи в одном: в разгар событий никто не знает толком, что происходит. Один древний стратег писал о «тумане войны». Ничуть не менее густ и «туман восстания». Лишь когда все затихнет, можно будет составить из отрывочных, противоречивых свидетельств что-то вроде связной истории — и «связная» совсем не обязательно будет значить «сколько-нибудь близкая к истине». Я не собираюсь заниматься этим. Я не историк, а мемуарист. Я напишу лишь о том, что сама видела и в чем участвовала — перескажу свои личные воспоминания во всей их разрозненности и неполноте.
