Ген ненависти - Джейн Коуи
Оуэн взъерошил ему волосы и рассмеялся. Антония тоже рассмеялась. В последнее время Джек стал к ней очень привязан, и хотя она никогда не признавалась в этом вслух, ей нравилось, когда люди говорили, что он маменькин сынок. Это заставляло ее чувствовать, что она делает что-то правильное для него. Она прекрасно понимала, что клиника отвлекает от него часть ее внимания, и бесспорно чувствовала себя за это виноватой.
– Увидимся в обед. – Оуэн взял куртку, телефон и ушел.
Она услышала, как хлопнула входная дверь, и посмотрела на сына, который обвил руками ее ноги. Он поставил свои маленькие ножки поверх ее больших.
– Потанцуй со мной! – потребовал он.
Несмотря на усталость, Антония сделала то, чего он хотел, и вскоре они вдвоем хохотали как сумасшедшие. В такие моменты она забывала о своей усталости, беспокойстве, которое давило ей на плечи, как рюкзак, набитый камнями. Они танцевали без устали, все быстрее и быстрее, Джек тянул ее за руки, пока она не споткнулась и чуть не упала. Она вовремя спохватилась.
– Эй, маленький джентльмен! – сказала она ему. – Ты чуть не отправил меня в полет! – Джек продолжал смеяться. – Да, очень смешно, – произнесла она.
Она отправила его одеваться.
– Пойдем сегодня утром в магазин игрушек? – спросила она сына, когда тот спустился вниз.
Ему очень понравилась эта идея. Мальчик болтал, почти не переводя дух, пока она везла его в магазин, и они весело провели время, рассматривая полки с игрушками. Джек толкал крошечную тележку, очень мило смотрясь в своем комбинезоне и белых кроссовках. Жаль, что Саймон не был моложе, в таком случае она могла бы отдать Би немного старой одежды Джека. Ребенок ее сестры всегда выглядел таким неряшливым.
Теперь она встречалась с Би чаще: быть может, каждые десять дней или около того, а не раз в пару месяцев. Она не была уверена, что именно изменилось, но с радостью приняла сестру обратно в свою жизнь. Джек очень любил Саймона. Его неопределенный статус с точки зрения М-гена все еще вызывал беспокойство, но Антония тщательно следила за сыном Би, чтобы убедиться, что он не остался один на один с Джеком. И она надеялась, что чем больше Би узнает о клинике и о том, чем они с Оуэном занимаются, тем больше шансов, что она перестанет игнорировать тему с тестом.
Они с Джеком добрались до кассы с полной тележкой, и пока она расплачивалась, женщина на кассе наклонилась вперед, чтобы получше рассмотреть Джека:
– Разве ты не прелесть! И так хорошо себя вел!
– Спасибо, – улыбнулась Антония.
– Отрицательных всегда можно отличить. – Женщина улыбнулась. – Они знают, как себя вести. Правда, милый?
– Я хороший мальчик, – похвалил себя Джек, улыбаясь ей, прежде чем схватить со стойки свой новый пистолет «Нерф».
– Я вижу это! – Женщина засмеялась, когда Антония взяла сумку с остальными игрушками и последовала за сыном.
– Ты должен вести себя хорошо, когда мы доберемся до клиники, – сказала она, отъехав немного от магазина. – Будь добр с Джинни.
Она, конечно, знала, что именно так малыш и будет себя вести, но все же чувствовала, что должна сказать это. Джек был нормальным мальчиком с типичной мальчишеской реакцией на девочек. Он думал, что они гадкие.
– Я хороший мальчик! – возмутился Джек, повторяя то, что сказал женщине в магазине. Это рассмешило Антонию.
Когда они добрались до клиники, она припарковалась рядом со входом и помогла Джеку спуститься, а затем взяла сумку с игрушками из багажника и отнесла ее к двери. Она достала куклу, которую купила для Джинни, и отдала ее Джеку.
– Я не люблю кукол. – Он скривился.
– Это для Джинни, глупыш!
– О! – Он снова взглянул на коробку и поковырял ее с краю ногтем. – От этого она не будет плакать?
– Надеюсь. – Антония изобразила улыбку, когда Лили поспешила открыть им дверь.
– Антония! – Она обняла ее. – Так приятно тебя видеть!
Она так же радостно поприветствовала Джека, опустившись на колени, чтобы полюбоваться куклой, и позвала Джинни посмотреть на нее. Антония поставила мешок с игрушками в угол. Джек устроился перед ним. Это займет его на некоторое время. Во всяким случае, этого должно было хватить для того, чтобы она пообедала без его попыток залезть к ней на колени.
Но вскоре Джинни начала плакать. Пол первым вскочил на ноги, чтобы успокоить ее. Затем зазвонил телефон, и Оуэн извинился и отошел, чтобы ответить, оставив Антонию наедине с Лили.
– Джинни отлично выглядит, – заметила Антония. – Мне нравится ее платье.
– Оно великолепно, не правда ли? – проговорила Лили счастливым, довольным голосом. – У нее их целый шкаф. Я знаю, что это слишком много, но я просто не могу ничего с собой поделать.
– Пол тоже с ней ладит.
– Он любит свою падчерицу. Он говорит, что по сравнению с сыном с девочкой все намного проще. Без обид, – добавила Лили.
– И не думала обижаться. – Но Антония почувствовала укор и не могла не задаться вопросом, было ли это сделано намеренно. Нет. Лили бы так не поступила, да и в любом случае она знала, что тест Джека был отрицательным.
– Как дела у Малкольма?
– Все так же. И он продолжает расти. Это беспокоит меня, Антония. С ним уже так трудно совладать, а ему всего шесть. Каким он будет, когда ему будет шестнадцать?
Антония только покачала головой и откусила морковную палочку.
– Он больше не остается у нас с ночевкой, – продолжила Лили. – Я должна была вмешаться. Это небезопасно для Джинни.
– Разве Пол не включил его в программу?
– Да. Но, если честно, я не думаю, что Зара следует ей. Это огромная проблема. Но что мы можем сделать? Мы не можем принудить ее.
Рассказы Лили о поведении Малкольма одновременно отталкивали и завораживали Антонию. Это было похоже на автомобильную аварию, от которой она не могла отвести взгляд. Она знала, что Малкольм кусал, пинал и ломал вещи. Он оскорблял учителей, продавцов и все время лгал. Он был именно из тех мальчиков, для помощи которым была создана их клиника.
– Я этого не понимаю, – сказала Антония. – Почему родители отказываются сделать то, что могло бы помочь их ребенку? Если бы Джек был М-положительным, я бы сделала все возможное, чтобы ему стало лучше.
Ее прервал стук в дверь.
– Наверное, какая-то доставка или что-то в этом роде. – Лили стряхнула крошки с бархатной юбки и вставала на ноги.
Антония наблюдала, как она застыла на мгновение, когда потянулась к ручке. Тот, кто был снаружи, снова постучал в дверь, и Лили открыла ее.
И
