Алая аура протопарторга - Евгений Юрьевич Лукин
Существует широко распространённое заблуждение, якобы правоохранительные органы не уничтожают преступность из боязни лишиться работы. Всё это, конечно, измышления досужих газетчиков… На самом деле преступность не уничтожают совсем по другой причине. Начнём с того, что искоренить её до конца просто невозможно, поскольку свято место пусто не бывает. Отправив к стенке или за решётку старых испытанных уголовников, с которыми следователи давно сработались, а кое с кем даже и сдружились, ты тем самым освобождаешь жизненное пространство для подрастающего поколения воров и бандитов. И как оно себя, это поколение, поведёт, ты не знаешь, но можно поспорить, что хуже, чем предыдущее… Так какой же смысл менять шило на мыло?
Вот и незабвенный шеф охранки Сергей Васильевич Зубатов в своё время говаривал: не всё корчевать — когда и насаждать. Мудрец был, ах мудрец… На то и правоохранительные органы, чтобы вместо бездумного уничтожения преступности беречь её, культивировать, организовывать, приводить в более или менее цивилизованный вид. Организация — великое дело… В конце концов, что такое государство, как не наиболее организованная и многочисленная преступная группировка?..
Так (или приблизительно так) благодушно размышляя между делом, Николай Выверзнев почти уже составил план оперативных мероприятий на сегодняшнюю ночь, когда его отвлёк внутренний телефон.
— Николай Саныч? — подобострастно осведомились на том конце провода.
— Слушаю… — рассеянно отозвался он.
— Капитан Коцолапов. Уголовный розыск Баклужино…
— Слушаю, — повторил Николай.
— Тут воришка пришёл с повинной. Явно по вашей части…
— Воришка?.. Хм… Ладно, ведите…
Подполковник Выверзнев, недоумевая, положил трубку. «По вашей части…» Этак они скоро бомжей к нему таскать начнут.
Уголовный розыск и контрразведка располагались в одном и том же здании, но в противоположных крыльях. Вскоре в дверь вежливо постучали и, получив разрешение, ввели раскаявшегося преступника. Был он жалок с виду и сильно хромал на правую ногу, касаясь пола лишь кончиками пальцев. Повреждённая ступня — спеленута грязной тряпицей. В отнесённой как можно дальше руке жулик нёс за шнурки высокие ботинки солдатского образца. Обширная мордень сопровождающего милиционера была как-то слишком уж насуплена и странно подёргивалась, точно владелец её из последних сил удерживался от зычного утробного гогота.
— Садитесь, — сухо сказал Николай, указав подбородком на стул.
Воришка бережно, с опаской поставил ботинки на пол и неловко сел. Всхлипнул — и принялся разматывать тряпицу. Размотав, поднял босую ногу — пяткой к подполковнику. Тот сначала не понял, подумал — опухоль какая-то хитрая, сильно запущенная… Потом наконец дошло.
— Йо-о… — только и смог вымолвить Николай. — Слышь, мужик… Да где ж это тебя так угораздило?..
— На двадцать пятом километре… — размазывая слёзы по небритым щекам, простонал несчастный. — Смотрю: сидит прямо на обочине, отдыхает, к столбу привалился… Ботинки рядом стоят… Ну я их и…
Дальнейшее потонуло в рыданиях. Выверзнев встал из-за стола и подал пострадавшему воды.
— Ну-ка, покажи ещё раз… — хмуро приказал он, забрав пустой стакан. Брезгливо осмотрел поднятую пятку. — Й-эх… Да не суй под нос!.. Ну а как он выглядел-то? Тот, у кого ты ботинки стянул…
Злобно скривясь, воришка смотрел на подполковника сквозь стремительно просыхающие слёзы:
— А как ещё может Африкан выглядеть?.. Ряса, орден…
— Стоп! Так ты что, знал, у кого крадёшь?!
Воришка скривился пуще прежнего:
— Ага, знал! Кабы знал, я б к нему и близко не подошёл!
— А с чего взял, что это вообще Африкан?
— Ну а кто же?.. — он снова всхлипнул. — Кто у нас ещё такое сможет?.. Увидел: нет ботинок — взял и сказанул… со зла!.. А я, главное, обулся, дурак, на радостях, иду себе… Чуть не помер, пока расшнуровал…
Выверзнев метнул строгий взор на взгоготнувшего всё-таки милиционера и вернулся за стол.
— Расколдуйте… — сдавленно попросил незадачливый воришка. Ногу он держал на весу, перехватив её под коленкой обеими руками.
Николай усмехнулся — не без злорадства.
— А вот раньше надо было думать — когда правонарушение совершал! — назидательно молвил он. — Тут тебе не то что контрразведка, вся Лига Колдунов — и та не поможет… Это ж не сглаз, это чудо… Вот погоди, поймаем Африкана…
Калека тихонько завыл. Он явно не верил во всемогущество баклужинской контрразведки. Николай, морщась, набрал номер и попросил зайти Павлика. Положил трубку и снова поглядел на воришку — на этот раз с нездоровым любопытством.
— Слышь, мужик… — позвал он, понизив голос. — А у тебя как? Вырос или просто на другое место перескочил?..
— Вырос… — плаксиво отвечал несчастный. — Мой-то — на месте… Вот…
И он с готовностью взялся за ширинку.
— Не надо, — поспешно сказал подполковник. — Верю…
Сдав Павлику жертву Африкана вместе с ботинками, Николай Выверзнев встал и прошёлся по кабинету, задумчиво потирая подбородок. Ну, с обувью, во всяком случае, разобрались… Но каков протопарторг!.. Крут, ох крут!.. Стало быть, одно из двух: либо работать с ним мягко и бережно — так, чтобы, упаси Боже, не обиделся, либо жёстко и быстро — так, чтобы ничего не успел…
Глава 8
Панкрат Кученог, тридцать четыре года, подпольщик
Вывернувшись на проспект с улицы имени Елены Блаватской, по тротуару с гиканьем и свистом ехал казачий строй… Собственно, не ехал, а шёл, но фуражки с околышами были заломлены под таким немыслимым углом и сами станичники столь лихо пригарцовывали на ходу, что невольно казалось, будто они хотя и пешие, а всё же как бы на лошадях…
Схоронили, стало быть. Есаула…
Панкрат Кученог (тот самый светлый муж, что когда-то вывел за руку протопарторга из темницы) нахмурился, дёрнул углом рта и, коснувшись кнопки, убавил прозрачность оконного стекла. Казачество он недолюбливал — до сих пор не мог ему простить 1613 год, атамана Неупокой-Каргу и роковой выстрел из пищали по чудотворному образу.
Однако сейчас его занимало другое…
«К-к-кто же я т-такой?.. — мучительно думал Панкрат, заикаясь чисто по привычке. Это случалось с ним каждый раз, когда он пытался мыслить членораздельно, то есть словами. — Т-теневик или в-всё-таки п-п… п-подпольщик?..»
Оглянулся через нервное плечо и с неприязнью окинул оком просторный офис. В офисе было прохладно и гулко. Известный террорист (он же эксперт по ксенофинансам) Аристарх Ретивой, развалясь в полукресле, морщил лоб над толстенной книгой.
Почувствовав, что Панкрат на него смотрит, Ретивой поднял округлённые малость глаза и, как бы оправдываясь, поцокал ногтем по странице.
— Не, ну крутой Исайя!.. — хрипловато восхитился он. — Пророк в законе, да?.. Ты послушай, какой у него базар — завидки берут… —
