Тулса (СИ) - Сергей Анатольевич Панченко
— Так ты не дома. — Произнесла она с облегчением. — А я давила звонок, думала, открывать не хочешь.
— А надо было? — Поинтересовался Светоч с вызовом.
— Прости, что не сказала. Был шанс, что Благомил погибнет. — Призналась она.
— Погибнет? — Светоч решил, что ослышался. — Ты на это серьезно рассчитывала? Ждала, когда твой парень умрет, чтобы я занял его место?
— Не горячись, все не так. Я никогда его не любила. Он злой, эгоистичный и не спрашивал, хочу ли я быть с ним. Благомил держал меня рядом силой. Он мне неприятен. А вернувшись оттуда, он каждый раз становится еще злее. А когда напьется, начинает меня бить, вымещая злобу и страх перед дикарями на мне. — Она протянула руки вперед. На запястьях обеих рук остались синие следы, как будто их сжимали с силой. — Это он напился и домогался меня сегодня.
— А где он сейчас?
— Отключился. Выпил большое количество алкоголя вместе с антидепрессантами, прописанными ему ментаграммой. Теперь он проспит до завтрашнего обеда.
— И какая у меня будет роль в свете открывшихся фактов? — Спросил Светоч.
— Я не знаю. — Из глаз Коломбины брызнули слезы. — Я не хочу, чтобы ты думал, будто я легкомысленная. У таких как я нет никакьих прав, и наше желание никому не интересно. Поначалу я была даже рада, что Благомил обратил на менья внимание, но потом быстро поняла, что он псих. Его за эту неуравновешенность и выгнали из города. А тут еще повод злиться на дикарей есть. Он уже несколько раз бывал на той стороне, а я каждый раз надеюсь…
— Тсс. Не хватало еще, чтобы тебя услышали. Заходи. — Светоч открыл дверь.
Коломбина зашла в его тесную обитель и сама откинула кровать.
— Извини, угостить нечем. — Признался Светоч. — До завтрака еще далеко.
— Я не хочу есть. Мне вообще тошно от всего происходьящего. Я пришла сказать тебе, чтобы ты не наделал глупостей. Не приходи ко мне, и вообще никому не говори, что у нас с тобой были какие-то отношения. Если Благомил начнет приставать, отказывайся наотрез. Так ты спасешь не только себя, но и меня. Он удачливый командир. За него будут держаться и покрывать, чтобы он не натворил. А тут, на внешнем кольце, творить можно многое. Обещай мне. — Коломбина ухватила Светоча за руки и посмотрела в упор.
Он потонул в черной бездне ее глаз.
— Обещаю. Но ты поступила со мной жестоко.
— Никто не знает, когда чувства застанут его врасплох. — Коломбина вынула из кармана кулон на цепочке. — Это амулет на счастье. Мне его передала мама, когда я уезжала от них. — Протянула его Светочу.
— Почему ты хочешь отдать его мне? — Удивился он.
— Я хочу, чтобы ты вернулся. Чтобы тебе везло больше, чем… — Она прильнула к губам и страстно поцеловала. — Все будет меняться, кроме наших отношений. Мы всё переживем и переждем. Надень и не снимай. — Коломбина помогла надеть кулон.
— Спасибо. Когда я окажусь на той стороне барьера, буду вспоминать про тебя и думать, что ты рядом. — Светоч всё простил ей.
— Я буду каждую минуту думать о тебье, и молиться о твоем здоровье.
Он привлек ее к себе. Коломбина и не думала сопротивляться. Она ушла от него через три часа, под утро, когда на улице не было ни души.
Ментаграмма на завтрак посоветовала заказать кофе, и еще добавила в воду чего-то бодрящего. Из-за не съеденного ужина рекомендовала заказать обильный завтрак. Светоч пришел на занятия почти бодрым. Отлично отзанимался до обеда, но потом усталость взяла верх. Ухудшилась реакция, пропала координация.
— Что с тобой, салага? — Поинтересовался Добронрав. — Я не давал вчера разрешения на посещение баров. Почему ты такой несобранный?
— Не мог уснуть от мыслей, что вернувшиеся с той стороны парни и девушки могли погибнуть. Война это так ужасно. — Соврал Светоч.
— Ужасно, ты прав. В следующий раз следуй рекомендациям своей ментаграммы и проблем со сном не будет. На сегодня ты свободен от учебы, иди мой машины, которые прибыли вчера.
Светоч даже был благодарен Добронраву за это. Ему до чертиков не хотелось вникать в сложный процесс боевой тактики. Он с удовольствием спустился в ангар, взял в руки шланг с холодной водой и стал поливать грязную технику. Ошметки присохшей к гусеницам грязи отламывались тугой струей и угонялись в сточную яму. Вдруг что-то металлически звякнуло о бетонный пол. Светоч закрыл кран и поднял из куска грязи тяжелый предмет. Отбил с него грязь в стекающей с машины воде. Это был нож, тяжелый, большой с выгравированным серийным номером на лезвии. Выглядел он смертельно опасным и одновременно вожделенным. Никаких сомнений, что эта вещь принадлежала «диким» у Светоча не возникло. Только они умели делать такие качественные орудия убийства. Он спрятал его под китель.
Через три часа вся техника блестела намытым металлом. В ангар вошла Красавина, чтобы проверить успехи.
— Я все помыл. — Радостно признался Светоч.
— Ты в любом деле неплох, я смотрю. Не только в обучении. — Она ехидно усмехнулась.
— Я уже мыл ее, второй раз намного проще.
— Я не про то. Там снаружи Благомил желает видеть тебя. Не скажу, что он в хорошем настроении. Это правда, что ты ухаживал за его дикаркой?
— Вы что, такого никогда не было. — Светоч состроил изумленное лицо. — У вас тут, я смотрю, распространение слухов поставлено на поток. В городе за это уже давно бы скинули рейтинг.
— Это не город и многим по душе отсутствие ежесекундной рейтинговой удавки. Так что, пойдешь, пообщаешься с ревнивцем?
— Он злой?
— Как думаешь? — Красавина усмехнулась.
— Понятно. Ладно, поговорю. Надо бы поставить в этом деле точку, чтобы больше к нему не возвращаться. — Светоч направился к выходу из здания.
— Если что, у нас тут внутри есть аптечка и носилки-роботы. — Крикнула в спину Красавина.
— Спасибо, учту.
Светоч не был готов к драке и надеялся договориться миром. Когда он проходил обучение в полицию, ментаграмма натренировала его мышцы кое-каким приемам задержания буйных горожан, поэтому он надеялся, что в физическом противостоянии, если до него дойдет дело, у них будет паритет.
Благомил стоял спиной и что-то нервно теребил в руках.
— Привет, Благомил. — Поздоровался Светоч.
Тот резко обернулся. В руках у него оказался явно боевой предмет, большая металлическая гайка на полимерной веревке.
— Ты чего, урод, пока я бился насмерть, с девушкой моей любовь крутил. Думали, я не узнаю? У меня тут куча народу, которые за всем
