Игорь Бунич - Д’Артаньян из НКВД: Исторические анекдоты

— Тебе рентген в санчасти когда-нибудь делали, Лукич?

— Так точно, — отвечаю, — делали. На строевой медкомиссии при поступлении в академию. Только ничего не нашли.

— Во-во, — повеселел генерал, — значит, знаешь, что у тебя внутри, то бишь внутри тебя есть там сердце, печень, желудок, лёгкие и ещё что-то — всего и не упомнишь.

— Знаю, — говорю, — конечно. Ещё этот есть, как его? Мочевой пузырь.

— Молодец, — похвалил генерал, — вот это и есть те самые внутренние органы, о которых я тебе говорю. Понял?

— Теперь понял, — отвечаю, — только не понимаю, о чём речь вообще, товарищ генерал? Надо что-то у меня вырезать, что ли, для здоровья?

— Нет, — поморщился генерал, — ничего вырезать не надо. Надо только понять, что, кроме всего перечисленного, у тебя есть ещё и душа. Только её не видать. Вот о чём речь идёт.

— Разрешите, товарищ генерал, вопрос? — спрашиваю я. — Но ведь это всё из области церковного мракобесия.

— Согласен с тобой, — кивает генерал, — но мы, чекисты, для того и существуем, чтобы хорошо знать, чем дышат наши враги. Верно?

— Так точно, — отвечаю, — только я этими вопросами никогда не занимался. Если снова какая-то кампания против попов планируется, то лучше вам обратиться к товарищам, которые эту тему курируют. Целый отдел у нас есть во главе с товарищем Щербицким. Они этих попов во как держат!

— Ты меня не учи, — недовольно буркнул генерал, — если бы речь шла о том, чтобы посадить ещё двести попов и снести двести церквей, стал бы я из-за таких пустяков тебя от учёбы отрывать? Сами бы справились. А вызвал я тебя вот по какому поводу. Слушай. Как мне в секретариате ЦК сказали, так я тебе и передам.

Генерал вытащил из папки несколько листков бумаги, на которых синели штампы особой секретности, принятой в делопроизводстве Президиума ЦК.

— Есть мнение, — продолжал генерал, надевая очки, — что у каждого живого человека есть душа. Где она находится и что это вообще такое — науке неизвестно, да и попы тоже ничего толком по сути вопроса показать не могут, даже под воздействием третьей степени социальной защиты. А потому этого вопроса приказано не касаться, а принять как данность. Душа имеется только у живых людей. Ежели человек умирает — независимо от причин — расстреляли ли его, в зоне подох на общаке или от инфаркта, как товарищ Жданов, — то эта самая душа из евонного тела улетает. Понятно тебе, Лукич?

— Так точно! — Киваю я головой, — улетает после расстрела, а перед расстрелом уходит в пятки.

— Умница ты, Лукич! — Обрадовался генерал, — легко с тобой работать, за то тебя все и любят. Так вот. Значит, улетает она, но без тела ей, душе, то есть, погано очень, и она норовит в другое тело залезть. Но поскольку в каждом теле уже есть душа, то туда освободившуюся душу не пустят. Поскольку не положено на одно тело иметь две души. Тут у них полный порядок. И вот тут снова непонятные вещи начинаются. Товарищ Суслов мне долго объяснял, но сам в этом вопросе, чувствуется, плохо подкован. Значит, вроде она, душа эта, ищет или ещё неродившегося младенца во чреве и летит туда через известное тебе отверстие или ждёт в роддоме, когда какой-нибудь младенец появится из этого самою отверстия. Как младенец заорет — значит, готово — душа уже в нём. А ежели случится, что душа замешкается, то младенцу кранты. От этого-то вся детская смертность, оказывается, и происходит. Недаром в народе говорят “Душа из тебя вон!” Это ты усвоил, Лукич?

— Да, — говорю я, — схему теперь представляю.

— Поехали дальше, — продолжает генерал, глядя в секретные листки, — значит, получается, грубо говоря, следующая картина: люди помирают, а души из одного тела в другое перескакивают. Есть ли в этом процессе какая-нибудь закономерность — не знаю, но существует мнение, что душа абы в кого не перескочит. Душа душе тоже рознь. Скажем, генеральская душа в тело какого-нибудь гопника никогда не переселится, а выберет себе чего получше. Усёк?

— Нет, — говорю, — тут непонятно получается. Если, как вы говорили, товарищ генерал, она в только что родившихся младенцев вселяется, то откуда ей знать, кем этот младенец потом станет: генералом, гопником или врагом народа?

— Ну, ты и тупой, Лукич! — восклицает генерал. — Что же тут непонятного? Ежели душа генеральская, то она этого младенца в генералы и выведет. Говорят же в народе: “У него душа генеральская”. Всё от неё и зависит.

— Это так, — соглашаюсь я, — а вот, ежели речь о врагах народа вести, то выходит, что душа прямо под расстрел их и ведёт. Значит, это для неё какое-то удовольствие, чтобы тело расстреляли?

Покраснел генерал, посмотрел листочки и отвечает:

— Ничего тебе, Лукич, на этот счёт сказать не могу. Сам не понимаю. А потому ты мне лишних вопросов не задавай. Потому что дело в следующем: товарищ Сталин приказал узнать, кем он был в своих прошлых… — генерал посмотрел в листки и добавил по слогам, — …ин-кар-наци-ях. В прошлых инкарнациях. Понял?

— Нет, — честно отвечаю, — не понял. Как вы сказали?

— Ин-кар-нациях, — повторил по слогам генерал, — запиши. Это ключевое слово. Запомни. Тогда и работать будет легче. Разузнай, что к чему, и не тяни. Приказано не позднее 21 декабря представить.

— Интересно! — пытаюсь я отвертеться от задания. — Да глупости всё это, товарищ генерал. Давайте напишем, что всё выяснили. В прошлой жизни товарищ Сталин был, скажем, товарищем Марксом, а до того — товарищем Гегелем, а до того — Суворовым и так через Петра Великого до Ивана Грозного или дальше куда до Цезаря и Александра Македонского…

— Думал об этом, — признался генерал, — рискованно! А вдруг это — проверка. Может, они уже всё и знают, а нас проверяют на чернуху? Что тогда? Так мы схлопочем, что не обрадуешься! Шутишь, что ли? На контроле у Самого задание, а ты предлагаешь отпиской ограничиться. Вспомни, как отписался Павел Нилович, когда Гертруду Шмидт искали. Всё, казалось бы, честь-честью сделали, даже документы о захоронении сварганили. Ловко тогда подставил Тулеев Кабанячего. Помнишь?

— Помню, конечно, — вздохнул я. — Маху дал тогда Кабанячий. Анкете поверил.

— Во-во, — подтвердил генерал, закладывая в рот последний кусок тушёнки, — поверил подложной анкете, поверил акту Тулеева, поверил… Нет! Надо сделать, как положено!

— А как положено? — спрашиваю я. — Как положено такие задания выполнять? Я понятия не имею.

— Слушай сюда, — приказывает генерал, — сперва иди в библиотеку, книжки посмотри разные. Какие найдёшь на это слово, что записал. Поднахватайся немного, чтобы проблему лучше понять. А потом разыщи кого-нибудь, кто умеет эти, как их, карнации прослеживать.

— А такие есть, которые умеют? — интересуюсь я.

Генерал помялся:

— Говорят, что есть. Поищи.

— Где ж мне их искать? — Не понимаю я, — вы хоть укажите кого.

— Где искать? — пожимает плечами генерал, — по зонам поищи. В зоне сейчас кого хошь найти можно. Хоть попа-расстригу, хоть свинью в штанах. Давай, действуй. Докладывать будешь лично мне.

Пошёл я для начала в нашу академическую библиотеку. Заведовал там абонементом отставной полковник из наших политорганов.

Протянул я ему бумажку со словом “инкарнация” и спросил, нет ли на эту тему каких книг. Он посмотрел на меня поверх очков и спрашивает:

— А вам это зачем?

— Вообще-то, — отвечаю я, — нам вопросов задавать не положено. Это вы должны помнить. Но вам, так и быть, скажу: для диссертации. Больше ничего, извините, сказать не могу. А ещё вопрос зададите — рапорт напишу, что вы интересуетесь вопросами, вас не касающимися. Пусть разберутся, на кого вы работаете.

Он очками на меня сверкнул, взял бумажку и ушёл в книгохранилище. Но я-то понял, что не книги он искать будет, а звонить и стучать. А он даже и не стеснялся. Голос его слышу: “Так точно, понял. Есть, товарищ генерал. Слушаюсь!”.

Примерно через полчаса выходит весь в пыли и говорит:

— Нет у нас книг, чтобы с такого слова начинались. Я даже посмотрел частотный словарь слов, употребляемых в сочинениях товарищами Марксом, Энгельсом, Лениным, Сталиным и Микояном. И там этого слова нет. А это значит, что подобного слова просто не существует. Ошибка, видно, какая-то вышла, товарищ полковник.

— Нет, — говорю, — ошибки тут быть не должно. Всё правильно.

— А что это слово вообще означает? — спрашивает завабонементом.

— Это вам знать не положено, — отвечаю я.

— Слушаюсь, — соглашается он. Видно, по телефону ему объяснили, что к чему.

Но мне от этого не легче. Куда идти дальше?

— В “Ленинку” сходите, — подсказал завабонементом, — там чего надо найдут обязательно. Не так давно мы туда запрос делали, что значит “пытка лучинкой”, которая на Руси в допетровские времена применялась. Так что вы думаете? Нашли подробное описание и нам переслали. У них там всё есть.