Лисьи байки: мистические рассказы - Олег Савощик
Вдох-выдох. Перед закрытыми глазами лицо Лены и счастливая улыбка в кольце моих рук. Лицо отца, когда он обнимал маму.
Сказать то, что должен был сказать уже давно. Слова, которые качнут часу весов: во что превратила меня способность? В правосудие? Или палача?
– Я прощаю тебя, Лена. Правда, – выдыхаю и чувствую, как распрямляются плечи, а воздух становится слаще. Пускай и не сразу, но все мы заслуживаем право двигаться дальше. – И отпускаю. Хочу, чтобы у тебя всё было хорошо. Ты мне веришь?
Я слышу, как Лена плачет. Знаю, она верит. Не может иначе, ведь я – верю.
– Спасибо, – говорит она спустя несколько секунд. Улыбка добавляет оттенок в ее голос. – Спасибо, Сергей. Ты даже не представляешь… Не представляешь, как мне это было нужно. Так мы можем встретиться?
– Да, только у меня будет условие. – Я поднимаю лицо к небу.
– Конечно, всё что угодно!
– Больше ни слова о чувстве вины.
2020
Инверсия
Я смотрю на самого себя, стоящего напротив. Тот же удобный домашний халат, накинутый на голое тело. Та же кружка с веселеньким узором, дышащая паром ароматного напитка. То же лицо. Хотя нет, различие есть. Это всё ещё мой нос, лоб, глаза и губы с подбородком, моя внешность в целом… Но тут что-то такое, что не сразу бросается в глаза. Неуловимая, рознящая нас деталь режет взор.
Его (мой?) рот расплывается в широкой улыбке, и земля уходит из-под ног.
***
Говорят, у йогов есть такая практика: сосредоточить сознание в каждой точке своего тела. Пальцы, плечи, уши и тому подобное. Всё, до чего можешь дотянуться. Якобы это поможет “почувствовать себя”, собрать и обдумать собственный образ.
Никогда не являлся поклонником индийской культуры, да и времени нет взрослому работящему мужику, с семьёй под боком и ипотекой на шее, такой ерундой заниматься. По крайней мере, пока не стукнет тридцать, а мысль о том, что жизнь продолжается по чистой инерции, намертво не засядет в голове.
– Попробуй, глядишь, и поможет чем. – Славка вновь приложился к стеклянному горлышку, сделав большой глоток пива.
Мой друг – один из тех вечных мечтателей, кто постоянно ищет себя, да никак не может найти.
– Очередное увлечение? Думал, ты сейчас фигурки из мыла вырезаешь. – Я поставил пустую бутылку к остальным и тяжело вздохнул. Нужно было брать больше.
– Я тебе так скажу: психологические упражнения лишними не бывают. Они позволяют заглянуть туда. – Славка приложил палец к голове. – Понять, кто ты есть.
– Ну и как, понял?
Тот лишь неопределенно пожал плечами.
Дружище, в этом весь ты. Неопределённость. С юных лет и до первых седин ты продолжаешь грезить о чём-то… Кстати, о чём? Что пытаешься разглядеть между строк рутины, называемой жизнью?
Вряд ли ты знаешь ответ. Точнее, уверен, что знаешь, но у тебя он каждый раз новый. Именно поэтому в глазах остальных, даже перевалив за возраст Христа, остаешься юным раздолбаем. Пустозвоном, не знающим, чего он хочет от жизни.
Я никогда не скажу об этом прямо, Славка. Ты мой друг, и я уважаю твой путь – без семьи и цели, без гроша в кармане и с ветром в голове.
А ещё потому, что мне больше не с кем вот так просто, ослабив удавку корпоративного галстука, посидеть на лавочке и попить пива. Некому рассказать о том давящем чувстве, с которым встречаю каждое утро вот уже несколько недель к ряду. Что-то со мной не так.
Славка, расценив мое молчание как приступ немого скептицизма, осушил свою бутылку и продолжил:
– Да ты послушай, тема интересная. – Глаза его горели тем же огнем, как и всегда, если речь заходила о новом увлечении. Будь то этнические духовые инструменты скандинавии или рисование песком на лампе. Или сотня других, которые он еще не успел перебрать. – Собери свой образ так, как я тебе рассказал, почувствуй его. А затем… искази! Замени свои черты на прямо противоположные, отзеркаль каждую из граней характера. И посмотри, что получится.
Я достал пачку сигарет, и Славка, жестом изображая затяжку, попросил себе одну. Мы закурили.
– Это называется инверсия. Тот, второй, противоположный ты… Задумайся, как бы он прожил твою жизнь. Хотя бы один день. Что бы поменял, как поступил. Подумай, что тебе в нём нравится, а что отталкивает. Тогда станет проще понять, чего самому не хватает. Но для этого нужно увидеть картину целиком, обе части пазла.
Действительно, чего мне не хватает? Этот вопрос сегодня я задал другу первым делом.
– Тебя же, – ответил тот просто, не удивляясь вопросу. – Тебя же и не хватает. Просто ты этого раньше не замечал, а теперь прозрел.
А затем начал загонять мне эту муть про Йогу и духовные практики. Лучше бы предупредил, что четырёх бутылок светлого на двоих явно маловато для такого разговора.
Впрочем, в магазин мы ещё успевали.
***
– Ужинать будешь? – эти слова встретили меня на самом пороге. – Если да, то подогрей сам. Или закажи себе что-нибудь. Как хочешь.
Она стояла перед зеркалом в прихожей, готовая к выходу.
– Отвезла сегодня детей к маме. Пусть до конца каникул побудут с бабушкой. Я иду гулять.
Помада нарочито медленно скользила по её губам. Аккуратное движение влево. Вправо. Ещё одно. Последний штрих. Быстрый взгляд через отражение проверил мою реакцию.
– Хорошо, – я коротко кивнул.
Она прошла мимо, едва задев меня подолом длинного пальто. Эта женщина могла сделать так, что даже прикосновение мягкой ткани кольнет укором больнее ножа. Дверной замок щелкнул, оставив наедине с ароматом ее духов.
Теперь при расставании она не целовала меня, как раньше. А я больше не спрашивал, как у нее дела.
Признаться, от ее ухода мне полегчало. Каждый раз, возвращаясь домой, я подолгу стоял перед домом, в одночасье ставшим мне чужим, и мечтал, чтобы свет в окне моей квартиры не горел.
Свет в комнате включать не хотелось. Пробравшись на ощупь, запустил ноутбук. С фотографии заглавной страницы текстового файла на меня смотрело мое же лицо. Все говорили, что это очень удачный кадр. Мне же он всегда казался каким-то несуразным, неестественным что ли.
Человек обычно ассоциирует свою внешность с той, что видит в зеркале. Но тут и кроется обман, ведь
