Александра Давид-Неэль - Посвящения и посвященные в Тибете
Наставник замечает: "Как дисциплина – это великолепно, но от тебя требуется гораздо большее, чем простой свод правил поведения. Медитируй!…"
Иначе ответил его соученик, медленно и глухо, как во сне: "Если бы океан поглощал все образы, что отражают себя на его поверхности, то ни один из них не возмущал бы более чистоту его прозрачной глади. Позволяя тонуть в глубинах разума всем образам, что воспринимают глаза, до тех пор, пока все формы не скроются в нем и их тени более не возмутят взгляд, мы обретаем возможность видения за их пределами".
Наставник молча смотрит на учеников у своих ног.
Никто не принял его молчаливое приглашение. Понимают ли эту задачу те, кто молчит, лучше двух ответивших учеников? Мне кажется, что эти молчащие еще дальше от решения поставленной проблемы.
Мой разум подобен небу
"В безбрежной пустоте неба, – довелось услышать мне в другом случае, – рождаются облака. Они плывут ниоткуда и уплывают в никуда. Нигде не сыскать этого кладезя туч. Они рождаются в пустых пространствах небес и в них же растворяются, как мысли в разуме человека".
Говоривший исходил из учения первоначального буддизма, в котором не признается существование "разума", отличного от мыслей, разума как своего рода вместилища, где развиваются ментальные процессы. Я рискнула ответить в стиле ученых лам, процитировав текст из буддийского канона, но эта несвоевременная демонстрация эрудиции вызвала мягкий упрек в мою сторону.
"Споры уместны в чойра61, – сказал лама. – Здесь же нет надобности повторять слова или мнения других. Знание приходит при непосредственном вскрытии Видения [тиб. -риг-па]".
И этому ученику, как и его предшественникам, предложено было продолжить свои медитации.
I. За медитацией над тремя приведенными фразами следует другая, которую можно обрисовать следующим образом:
"Я отбрасываю прошлое: всё, чем я был и что творил, мои привязанности и мое отвращение, мои горести и мои радости.
Я отбрасываю будущее: намерения, желания, надежды, страхи.
Остаются лишь быстротечные совокупности элементов, которые и создают мою "самость" в каждый данный момент. Я исследую их, анализирую каждую их составляющую".
Откуда появляется это ощущение? Куда оно исчезнет, когда прекратится? Откуда появляется это представление (мысль)? Куда оно исчезнет, когда прекратится?
Подобному исследованию подвергается каждый из пяти элементов, которые, согласно буддистам, образуют данную личность, а именно: форма, восприятие, чувства, ментальные формации и сознание.
Цель этих интроспективных исследований – подвести ученика к пониманию того, что все элементы так называемой "самости", "я" непостоянны, что невозможно найти первоисточник этих извечно развивающихся процессов ощущений, восприятий и представлений или придать неизменную форму какому-либо из них, ибо все они лишены субстанциональной реальности.
Двигаясь в этом направлении, ученик приближается к полному осознанию одной из восемнадцати разновидностей Пустоты, признаваемых ламами, которая называется "ранг-дзин-тонг-па-нйид" – "Пустота в Себе".
Таким образом, медитация возвращается к исходной точке. "Всё есть Пустота", и в этой Пустоте все феномены, образующие Вселенную, так называемая личность и так называемое бытие появляются из самих себя.
И. На закате ученик созерцает дыхание и практикует различные дыхательные упражнения. Мысль вновь возвращается к явному противоречию между Пустотой и явлением. Вдыхая, он думает: "Неведение появляется, оно существует". Выдыхая, он думает: "Оно не существует; оно растворяется в Пустоте". Затем, вдыхая вновь, он думает: "Знание возникает; оно существует", – а выдох сопровождается мыслью: "Оно не существует; оно растворяется в Пустоте".
III. Упражнение, подобное вышеописанному, практикуется буддийскими монахами Цейлона и Бирмы во время ежедневных прогулок. Сделав шаг, они думают: "разум и тело рождаются", следующий шаг – "они исчезают" и т. д. Эти формулы монахи зачастую бормочут либо на пали, либо на местном диалекте, дабы лучше сосредоточить внимание. Цель такой практики – закрепить в сознании факт всеобщего непостоянства, непрерывного изменения и становления.
IV. Когда ученик собирается спать, он ложится в так называемую "позу льва", то есть на правый бок, подложив ладонь правой руки под голову. Индийские аскеты и буддийские монахи спят в этом положении обычно без подушки.
При этом предписывается следующее созерцание:
Новичок представляет в своем сердце восьмигранную хрустальную вазу, хранящую лотос с лепестками пяти мистических цветов: белый, красный, синий, зеленый, желтый. В центре лотоса – большая буква А, излучающая лучи ослепительного света.
На макушке головы он представляет другую букву белого цвета. Из этой буквы излучаются бесчисленные маленькие Л, которые лавиной устремляются к сияющему А в хрустальной вазе, пронизывают его и возвращаются к А на голове, образуя бесконечную цепь.
Еще одно А красного цвета (иногда говорят о коричневато-красном цвете) представляется в области промежности. Из него извергается поток маленьких Л того же цвета, восходящий к сверкающему А, представленному в сердце, и возвращается к красному А, которое вновь направляет их вверх, охватывая таким же образом нижнюю часть тела, как белые А охватывают верхнюю часть.
Когда угасает внимание и ученика охватывает сон, он прекращает оба процесса и поглощает все А центральным А. Последнее прячется в лотосе, который складывает свои лепестки. Затем из цветка вырывается поток света. И в этот момент ученик должен всецело осознать: "Всё – Пустота".
Вслед за этим он утрачивает сознание окружающего. Представление о комнате, о доме, в котором он находится, о мире, о его "самости", "я" -всё это полностью исчезает.
Если же налджорпа бодрствует всю ночь, то в его сознании должна сохраняться одна-единственная мысль – "свет", видение "света", исключая все остальное и без малейшего представления "формы".
Наиболее существенным результатом этого упражнения является подготовка разума к осознанию Пустоты. В обычном случае результат представлен тремя уровнями: на высшем – полное отсутствие сновидений; на среднем – человек во время сна полностью осознает, что все происходящее -лишь сновидение; и на низшем – он видит исключительно приятные сны.
Между прочим, некоторые люди утверждают: спящий обязательно пробуждается, если замечает, что спит, или, скорее, находится в том дремотном состоянии, которое и позволяет ему это узнать и которое отмечает начало его пробуждения. Вне всякого сомнения, именно это и случается с теми, кто тренируется в практике интроспективной медитации.
Налджорпа, которые еще не достигли достаточной успокоенности сознания, чтобы спать без сновидений, полностью осознают во время своего сна, что они спят и видят образы, лишенные реальности.
И случается так, что они погружаются в размышления об объектах своих сновидений, даже не пробуждаясь. Иногда они созерцают, как в театральной постановке, последовательность событий, которые происходят с ними во сне, и мне доводилось слышать, что некоторые из них иногда решаются совершить во сне такие поступки, которые они никогда не решились бы совершить наяву, но тут они отбрасывают всякие сомнения, поскольку знают, что в данном случае их поступок нереален.
В этом отношении тибетцы не являются исключением. Я позволю себе совершить небольшое отступление и перескажу сон одной доверившейся мне леди; сон, который несколько веков назад привел бы ее на костер.
Этой даме снился дьявол. Странно звучит, но дьявол был влюблен в нее. Он жаждал ее, и страшное искушение охватило спящую. Будучи набожной католичкой, она содрогалась от ужаса при одной мысли поддаться искушению, однако ее подстегивало всевозрастающее чувственное любопытство. Любовь Сатаны! Какие глубины сладострастия, неизвестные целомудренной супруге, могли бы открыться!… Какое потрясающее переживание! Тем не менее религиозные чувства уже почти одержали победу в этой борьбе, но тут ее, спящую, осенило: она поняла, что это всего лишь сон. А раз это только сон, то…
Я не знаю, исповедовалась ли моя юная верующая в своем "грехе" и что сказал по этому поводу ее духовник, но в случае тибетцев ламы не проявляют никакого снисхождения к любым грехам, совершенным при подобных обстоятельствах. По их мнению, ментальное отражение действия, совершенного во сне, будь оно благим или греховным, полностью идентично тому же самому действию, предпринятому наяву, в бодрствующем состоянии. Я еще вернусь к этому вопросу.
В этот период своей тренировки новичок может спокойно спать всю ночь, не просыпаясь для полуночной медитации, как это делают более подготовленные аскеты. Однако он должен проснуться на рассвете или даже, желательно, несколько раньше.
Его первой мыслью должно быть А в его сердце.
