Андрей Мансуров - Волчица (СИ)
– Стоять! – Ленайна теперь добавила в голос льда и угрозы, – Я ещё не разрешала… Идти.
Выйдя в коридор нарочито «играющей» походкой, она на своих шпильках, чуть постукивая стальными набойками на них, неторопливо обошла застывшую посреди коридора троицу. У сержанта на лбу выступили капли пота. Лицо стало белей бумаги. Похоже, бедняга ожидал, что сейчас и правда, сбудутся самые страшные его кошмары: избиение до полусмерти и разжалование с последующим отбыванием в урановых рудниках. Или сразу – шахтах Иллирии…
– Ты. – Ленайна хлопнула ладошкой по груди стоявшего от сержанта слева парня посимпатичней, – Сколько у тебя?.. Ну, длина?.. – недвусмысленный взгляд вниз ясно дал понять, что она имеет в виду.
– Ра… Разрешите доложить, господин майор!.. Во…восемь дюймов!
– Хм… И как вас, таких, в полицию берут… Ладно, пойдёт. – она хлопнула его теперь по ягодице, – В комнату шагом марш! Остальные на сегодня свободны.
Смотреть, как очень быстро, только что не перейдя на бег, удаляются остальные, «неизбранные», полицейские, оказалось весьма приятно. Они даже не оглянулись не разу: явно счастливы, что «пронесло!» Войдя обратно в номер, она закрыла и заперла дверь.
В комнате отобранный ею «экземпляр», неуклюже переминавшийся с ноги на ногу посереди ковра, вздрогнул от звука поворачиваемого в замке ключа. Но войдя, – она слышала! – догадался, впрочем, снять фуражку и чуть поклониться:
– З-з…дравия желаю!
Ленайна обошла его сбоку, и кивнула Сандре:
– Хорош маяться фигнёй. Смотри, какого самца я тебе нашла! Нравится?
Сандра склонила голову чуть к плечу. Впрочем, в «игру» врубилась быстро:
– А то!.. Нечасто у нас такие красавцы на ферме появляются. Вернее – никогда!
– Ну вот и хорошо. Вторая спальня – целиком в вашем распоряжении. – и, повернув лицо уже к полицейскому. – Тебя как зовут?
– Эл… Элберт, господин майор, сар!
Ленайна кивнула:
– Так вот, Элэлберт. Тебе предоставляется шанс принести реальную пользу своей планете. Эта девушка – наша самая близкая подруга. Зовут её Сандра.
Твоя задача – выполнить все её желания. Чтоб ей… И, следовательно, и нам, её друзьям, было приятно. И если желания окажутся… выполненными плохо, или Сандра на твоё поведение пусть даже не пожалуется – а хотя бы окажется не удовлетворена полностью…
Остальное сам додумаешь. Самый смелый твой кошмар я могу легко воплотить в…
Задача ясна?
– Т-так точно, господин майор!
– Приступить!
Ленайна не могла не заметить завистливо-грустного взора Людмилы, когда Сандра увела призового жеребца в спальню. Однако астенозная миома матки – не шуточки. Никакого секса! Но в отношении Людмилы у неё тоже имелись определённые планы. А пока…
– Идём-ка за стол. Продолжим нашу «оргию»! – она чуть приобняла замершую посреди комнаты женщину.
– Это тебе Сандра сказала о… – Людмила закусила губу и кинула взгляд вниз, на свою…
– Да. Завтра займёмся. Мы, танкисты, своих в беде не бросаем!
Утром они отвезли Людмилу в столицу. Ленайна лично переговорила с Директором Первого флотского Госпиталя. Оплатила счёт.
Людмила, уводимая вежливо-безликой медсестрой в глубину казавшегося бесконечным, сине-белого больничного коридора, откуда наносило запахом спирта и какого-то антибиотика, смотрела на них так, словно прощалась навек…
Кто его знает – может так оно и будет. Экипажи танков, согласно статистике…
Двадцать семь рейдов.
Она, сглотнув вязкую слюну, постаралась взять себя в руки: Линда же чует.
Всё чует!..
Её шёпот вынужденно громко звучал в темноте – чтобы перекрыть храп Миши:
– Ты что, и правда, хочешь жить вечно?
– Нет. Нет. Думаешь я не знаю, что на самом деле ты хочешь просто вечно сохранять нашу любовь… А это – невозможно… – в голосе Линды звучали слёзы, – И ты, и я… Мы обе знаем, что проклятые психологи дают таким парам, как мы, максимум двадцать-тридцать лет. Чёртовой «гармонии». И взаимопонимания.
Потом, когда происходит перестройка организма… Физический климакс. Психологический климакс… Старые эмоциональные связи ослабевают и рвутся! Зачастую – с кровью. Я… – Линда сглотнула, – Не смогу выдержать, когда ты меня разлюбишь.
Боже! Это так не похоже на никогда не поддающуюся тоске и ужасам войны, и никогда не выражавшую столь бесхитростно свои эмоции, танкистку! Неужели это посещение столь изменившейся, и – не к лучшему! – родины так повлияло?!
У Ленайны горячий комок подкатил к горлу. Она тоже сглотнула. Продышалась. Нет, она не хотела, чтобы Линда слышала и чуяла её слёзы!..
Ведь она – сильная. Самодостаточная. Командир. Лидер. Волчица…
– Ты знаешь. Я никогда не разлюблю тебя. Речь не об этом сейчас.
Речь о том, попробуем ли мы, рискнув жизнями, воплотить наш План – ради будущего этих бедолаг. Ради тех, кто… Прозябает в нищете. Беспросветности. Тянет лямку рабского труда из последних сил. Отчаялся, что положение хоть когда-то улучшится. И бессмысленно-безропотно мрёт, принося себя в жертву кровавой мясорубке!..
– Знаешь, да. Да. Я… готова. Может, именно это и называлось когда-то жертвенностью… Готовностью отдать свою жизнь за «благо всех людей». (Напыщенно-глупо звучит, я знаю!!!) Но – я готова. Может, мы и погибнем. Но мы можем хотя бы попытаться – что-то сделать!
Жертвенность?!
Не-ет, может, Линда думает и так. Но она…
Она – трезвый прагматик. Знает, что это – никакая не «жертвенность», а банальное стремление самовыразиться. Пусть и преображённое в гипертрофированную форму, но – именно стремление доказать всем.
Что они – лучшие!.. Что они…
Э-э, хватит. Кого она пытается обмануть? Не себя же? Там, под поверхностными слоями собственной психики, сознанием, подсознанием и всеми его «уровнями», она отлично видит себя подлинную.
Не надо ей уже никому ничего доказывать.
Всё давно доказано! Даже все сослуживцы – побаиваются… Она и правда – почти стала такой, какой всегда хотела казаться окружающим: сильной, волевой, целеустремлённой… Танкисткой.
Но под скорлупой чёрствой и циничной эгоистки всё ещё живёт маленькая девочка, которой в детстве так не хватало…
Любви?
Материнской любви?..
Чёрт – не разобрались в этом лучшие психологи за те несколько столетий, что существуют инкубатории и детские Интернаты, а уж ей – и подавно не разобраться.
Но вот девочка в глубине души говорит ей, что сопланетниц, и даже сопланетников – жалко. Как жалко и всех тех, кто вынужден не отдыхая, и затянув туже ремни…
Восемьсот с лишним миллиардов.
Неужели их судьба, их жизнь и будущее благополучие, зависит от… Неё?
Ленайна тесней прижала жилисто-поджарое стройное тело супруги к себе. Ей больше ничего не надо: напарница поняла её доводы, и приняла…
Чуть повернув голову она буркнула:
– Миша! Хватит делать вид, что спишь. Меня искусственным храпом не обманешь. Лучше скажи, что ты обо всём этом думаешь.
Миша фыркнул:
– Я думаю, что вы – две сумасшедшие дуры. Идиотки. Которым больше всех надо. И которые изо всех сил норовят сунуть головы в петлю, и там глупо оскалиться на прощание. «Спасение человечества», мать вашу!.. – он грязно выругался.
Затем сказал уже серьёзным тоном. Таким, как сообщал о повреждениях корабля:
– Ладно, если вы решились – знайте: я – с вами до конца. Потому что… Людмила, Сандра, и даже бедолага Пратчетт – поразили меня. Я и не думал, что всё так плохо…
Линда правильно говорит: мы можем хотя бы попытаться!
В Центральном банке столицы Ленайна положила десять тысяч на счёт Людмилы, и ещё десять – на счёт Сандры. На первое время им должно хватить.
Также они с Линдой и Мишей зашли в Государственную Нотарию и изменили Завещания.
Больше на Глории их, вроде, ничего не удерживало.
Отремонтированная «Волчица» выглядела практически – как тогда, когда их экипаж только принимал командование над своим танком.
Изящно-заострённые обводы основного броневого корпуса грозно щетинились выступающими над ним орудийными башнями и гроздьями ходовых дюз.
Дюз Ленайна насчитала на боковой стороне, обращённой к ним, аж тридцать девять: даже на две больше, чем у них было. А молодец адмирал: заботится об одном из лучших экипажей! Можно даже поспорить, что усилена и защита саркофага, и гравикомпенсаторы поставлены последней модификации!.. Не говоря уж об основной плате Матери.
Какое-то время они просто стояли перед огромной передвижной площадкой-консолью, на которой высилось тридцатиметровое тело их машины, наблюдая, как вокруг продолжает суетиться несколько десятков инженеров, техников и мотористов в белых халатах, с разными тестерами-инструментами-кабелями-паяльниками в руках.
