Виталий Каплан - И взошли сорняки
Ни о чем таком я, понятное дело, говорить не стала. Босс не дурак, и сам может сообразить. А уж ребенка и вовсе незачем расстраивать — пускай верит, что наши Джеймсы Пронины и майоры Бонды в очередной раз спасут человечество от коварных пришельцев из Зазеркалья.
Юрий Михайлович не прерывал мой монолог. Слушал внимательно, подперев голову рукой. В какой-то момент я заметила, что глаза его ненадолго затуманились. То ли задремал, то ли в Сеть скользнул. Но если и подключался, то не ко мне — ощутила бы.
Потом задумался. Пауза повисла тяжелая, словно мокрый ватник. Заоконный потоп навевал мысли о бренности.
— Что ж, — произнес он хмуро, — если и не убедили, то по крайней мере уболтали. Не скажу, будто к вашему ведомству испытываю теплые чувства, но Савелий Фомич все-таки хуже. Тормозов совсем нет. В общем, господин Котов, будем работать. В Сеть, значит, проситесь?
Аркаша подтвердил — мол, прямо весь изнывает от нетерпения. А уж лимон-то как любит… Вытащил из холодильника сей фрукт — и когда успел заначить? Собрался в доказательство жрать.
Отобрала лакомство, нарезала ломтиками и предложила народу. Кисленького-то всем хочется.
— Теперь предстоит проверка посложнее, — заметил Босс. — Тут как с компьютером аналогия. Хватит ли ресурсов для установки нужного софта? Не начнет ли глючить железо? В общем, пройдемте, соискатель, — потащил он его на веранду.
Мы с Олегом остались одни.
— Вот и кончилась наша с тобой операция, — я старалась говорить бодро. — Завтра, видимо, вернемся в Москву. Папа говорил, в июле вы на море собираетесь?
— Угу, — вяло подтвердил Олег. — Только не тянет. Здесь прикольнее.
Кому как. Мне случившихся приколов хватило на всю оставшуюся жизнь и двести лет после.
— Теть Оль, — сказал вдруг Олег, — у меня один пример ну никак не выходит. Не сокращается, блин.
— За «блин» получишь дополнительное задание, — буркнула я. — Давай сюда свой опус.
Так… разность квадратов в знаменателе он, конечно, не заметил. Зато строчкой ниже написал: «В доме ни о чем важном не говорите! Все записывается. Нашел два микрофона, а сколько не нашел?»
Растет мальчик. Юный чекист. Или, учитывая контекст, юный античекист. Очень хотелось спросить: а с какого, собственно, бодуна он вдруг начал выискивать шпионскую аппаратуру? Ведь о капитане Котове услышал только что. Но вслух нельзя.
Отобрала у него тетрадку, ткнула в знаменатель, показала, какие красивые вместо него получаются скобки. И приписала: «Скрываешь от меня что-то? На интуицию не кивай, не поверю».
— Да не сердитесь вы, тетя Оля, я теперь знаю, как такое решать. Все теперь хорошо получится, вот увидите!
И, вырвав из тетрадки исчирканный листок, пошел на двор, в сторону скособоченной зеленой будочки.
Вернулись Босс с Аркашей. Запросили чаю.
— В общем, так, молодой человек, — не спеша заговорил Юрий Михайлович, — подключение, видимо, получится. Биоэнергетические параметры у вас в пределах допуска. Поздравляю.
Аркаша смущенно улыбнулся.
— Но подключение — процесс сложный и, не скрою, болезненный, причем не столько для вас, сколько для меня. Процедура займет около часа. Хорошо что тут есть Ольга Николаевна с Олегом, помогут. Чем больше наших будет находиться в это время в Сети, тем лучше.
— И когда? — нетерпеливо спросил Аркаша.
— После дождичка, — усмехнулся в усы Юрий Михайлович. — То есть завтра с утра. Я пока что не совсем в норму пришел, после недавних событий. И зря вы меня димедролом поили, у меня от него полчаса сна, а после головная боль.
— Я понимаю, — согласился Аркаша. — Спасибо вам. Может, какие лекарства нужны?
— У вас что, аптека в кармане? — желчно осведомился Босс. — Ладно, давайте расползаться. У меня сейчас сонное настроение.
…Расползлись и впрямь рано, не было и половины одиннадцатого. Если бы не дождь — на улице хоть газеты читай.
Аркаша заявил, что с детства любит в жару спать на сеновале. Под сеновалом подразумевался тот самый чердак, куда я однажды так и не смогла залезть. Разумеется, Олег заныл и запросился вместе с ним. Возражать не стала. Даже если допустить ненаучную фантастику — что обозленный Фомич явится с целью кровной мести — то уж лучше мальчику находиться при таком телохранителе.
И уже укладываясь, я по чистой случайности полезла в косметичку. Потребовались мне маникюрные щипчики, ноготь подровнять. Обнаружила что-то странное. Произвела ревизию — и ахнула.
Не было ампулы с загадочным металакситоамином, что вручил мне Доктор на крайний случай. Значит… Я так и не поняла, что же именно это значит. Подозревать можно было с равным успехом всех.
Поэтому я поступила мудро. Подозревать никого не стала, а попыталась уснуть. После сто девятнадцатого слона это у меня получилось.
Дождя как не было — солнышко сияет, музыка из бабкиного радио играет, и отчего-то сердце замирает. Пока яичница поджаривалась, нырнула в Сеть — работает, поганка. Подключилась к ресурсу Олега, но ничего не поняла — слишком смутно все. И эту неопределенность не разрешить правилом Лопиталя.
Ждала сюрпризов — и дождалась. После завтрака слинял куда-то Олег. Тихо, по-английски. Ну, то есть понятно куда. К сверстникам, среди которых он пользуется бешеной популярностью. И ныряет, и бороться умеет (жалкий халявщик!), и в этой дурацкой современной музыке разбирается. Последнее, к его чести, самостоятельно, не от Сети.
А ведь было же ясно сказано — сегодня со двора никуда. Будем Аркашу подключать, помощь потребуется.
— Что будем делать? — вылила я на Босса тысячную долю своей желчи. — Откладываем посвящение в сетевые рыцари?
Юрий Михайлович насупился. Под морщинистым лбом кипела мысль. Только что не булькала.
— И без мальчишки обойдемся, — решил он наконец. — Доктора со Спецназом я вообще один подключал. Готовы, капитан?
— Всегда готов, — отдал Аркаша пионерский салют.
— Тогда пошли, — буднично сказал Босс. — Наверное, лучше в комнате. В зале заседаний, так сказать.
На местном наречии большую комнату называют залом. Можно подумать, здесь барышни в кринолинах танцуют с кавалерами бальные танцы. У кавалеров шпоры и бакенбарды. Прелесть!
— На внешнем уровне все довольно просто, — пояснил Юрий Михайлович. Вы, Аркадий, садитесь вон в это кресло. Где я вчера гамлетовские вопросы решал. Выпрямитесь. Голову запрокиньте. Вот так, хорошо. Теперь закройте глаза, расслабьтесь. Вам больно не будет.
Он бросил взгляд на часы.
— Ровно десять. Надеюсь, в одиннадцать вы станете одним из нас. Имейте в виду, Аркадий, это серьезный шаг. Не то что необратимый — я сумею вас отключить. Но только я. Случись со мною что — и вы окажетесь в Сети навсегда. Я пока не нашел способа, чтобы конечный пользователь мог блокировать свой ресурс. Кстати, вчера Фомич мечтал о невозможном. Нельзя подключить человека так, чтобы он мог чужими ресурсами пользоваться, а сам был недоступен. Так что морально приготовьтесь — все наши, кому открыт допуск, смогут подключаться к вам. Рукопашный бой, диверсионная работа, иностранные языки — всем этим придется поделиться. Не пугает?
— А как насчет конкретики? — быстро спросил Аркаша. — В смысле, конкретная информация — фамилии, оперативные планы…
— Явки, пароли… — в тон ему продолжил Босс. — Расслабьтесь. Это к ресурсу не относится. У нас не телепатическая сеть. Только навыки, то, что доведено до автоматизма.
— А… — успокоился Аркаша. — Ну тогда можно приступать.
— Ну, раз вы готовы, — проворчал Юрий Михайлович, — тогда отступать некуда. Ольга, — повернулся он ко мне. — Я сейчас начну считать вслух, от десяти до единицы. Когда будет единица, входите в Сеть, берете карту, но ни к какому каналу не подключаетесь. Просто висите. Потом, минут через десять, появится новый канал. Сперва будет очень тоненький. Попробуйте подключиться, сходу, скорее всего, не получится, поэтому пробуйте снова и снова. Если станет тяжело — срочно выходите.
Он перевел дыхание, чему-то улыбнулся.
— А вы, товарищ капитан, думайте о чем-нибудь приятном… например, о майорских звездочках. Все, поехали!
Он встал сзади Аркаши, положил ему ладони на затылок и медленно начал отсчет. Десять, девять… один!
Я нырнула в Сеть. Растаяла комната, исчезли звуки, изнутри, из самой моей скрытой глубины выползал серый туман, обволакивал пространство, и в нем, точно муха в меду, застывало время. Из тумана рождался холод — не то чтобы ледяной… не Северный Полюс. Скорее, как промозглым октябрьским вечером, когда, запахнувшись в плащ, торопишься домой, а под ногами лужи, лужи…
Здесь, в серости, луж не было — зато во все стороны разбежалась сложно сплетенная паутина каналов. Цвет их менялся от лилового до голубого, но большинство казались густо-синими — как небо перед восходом.
