Морис Дантек - Вавилонские младенцы

Стояла ясная ночь, на небе был виден месяц. Но далеко на северо-востоке горизонт сотрясали волны желто-белых вспышек.

Слышалось приглушенное рокотание грома — размеренные тяжелые удары, как будто где-то далеко на дискотеке ревели мощные динамики.

Мари посмотрела наверх. Миллионы звезд.

Разряды молний пронзали горизонт. За спиной Мари из телевизора лилась приторная музыка — закончилась очередная серия бразильской мыльной оперы. Великолепный диссонанс!

Мари открыла балконную дверь, вышла на террасу и остановилась у перил. Было жарко. Но она чувствовала себя хорошо и любовалась молниями, доносившийся издалека рокот грома убаюкивал ее. Мари вспомнила, как в детстве часто думала, где и как заканчивается дождь и можно ли найти такое место, чтобы справа барабанили капли, а слева было сухо. Прямо у нее на над головой сияли бесчисленные звезды, а всего в двадцати — тридцати километрах одна из неистовых летних гроз поливала степь, наполняя пересохшие реки. Влага впитывалась в землю, не успев как следует намочить ее и те колючки, которые пытались на ней выжить.

Мари услышала позади какой-то шум и, обернувшись, увидела, как в комнату входит Солохов. Он выглядел еще более встревоженным, чем обычно.

Офицер направился прямо к Мари:

— Одевайтесь, мы уезжаем.

Они так не договаривались. Самолет вылетает только завтра вечером.

Мари почувствовала: что-то не так.

— Что случилось?

Солохов смотрел на нее так, будто она только что спустилась с летающей тарелки. Потом перевел взгляд ей за спину.

Мари обернулась и снова увидела линию горизонта, над которой непрерывно вспыхивали молнии, освещая ночное небо подобно северному сиянию.

— Гроза? — спросила Мари. — Она может помешать вылету?

— Это не гроза, — ответил Солохов.

Мари с тревогой смотрела на него:

— Это не… Что?..

Солохов крепко схватил ее за руку:

— Ваши вещи собраны?

— Да… Осталось только положить несессер в чемодан.

— Поторопитесь. Мы переезжаем в посольство.

Мари повиновалась бездумно, как робот. «Моя судьба давно уже не зависит от меня», — подумала она, но это ее не утешило.

Романенко глядел на Урьянева, который тоже не сводил с него глаз. Оба молчали, да и что еще можно было сказать о хаосе, который представляет собой история человечества?

Романенко начал что-то печатать на своем компьютере. Урьянев бросил взгляд на часы, встал с кресла и набрал номер на мобильном телефоне:

— Эпсилон-один, говорит Центр-Альфа. Вы в пути?

Романенко не расслышал ответ Эпсилона-1, то есть Солохова, но Урьянев облегченно вздохнул и сказал: «О'кей, конец связи».

— Они прибыли.

— Отлично. Пусть поднимаются сюда, не привлекая лишнего внимания. Позвоните в казахское министерство и разыщите там Абаджарханова. Я хочу знать, как развивается ситуации.

— Есть.

— Передайте Торопу и его команде, чтобы через десять минут они были здесь в полной готовности.

— Что именно мне им сказать, полковник?

Лицо Романенко посуровело, он ледяным тоном произнес:

— То, что я только что вам приказал, капитан.

И прежде чем Урьянев успел хоть что-нибудь ответить, Романенко снова с головой ушел в свою компьютерную стратегию.

Хлопнула дверь, но полковник не поднял глаз от передвижения армий на экране. После того как раздался экстренный звонок от его агента в казахском министерстве обороны, Романенко скомандовал «МАРСу» немедленно бросить виртуальную войну на территории Китая и реконструировать развитие ситуации здесь, в Казахстане. Благодаря потоку разведданных и мощи искусственного интеллекта он уже мог следить за ходом конфликта.

Все началось прошлой ночью. Перед самым рассветом Романенко получил информацию о том, что подразделения казахской армии сосредоточились на границе с Киргизией, а другие отряды полностью окружили Капчагайское водохранилище. Алма-Ата готовилась к «черному июлю» с уйгурским привкусом. «Афганец» Акмад и главари СОУН оказались еще более никудышными стратегами, чем их соперники из СОВТ.

«Этот афганский бандит-придурок ни черта не понимает в политике, — подумал Романенко. — Он добивается, чтобы против него объединились все заинтересованные государства, включая страну, на территории которой находятся его главные базы. Серьезная ошибка. Из тех, которые история не прощает».

Утром на границе начались бои между СОУН и казахской армией. К полудню военные действия перекинулись на берега водохранилища. Вечером ситуация усложнилась. Казахская армия подвергала массированному обстрелу позиции СОУН вокруг озера, но на границе были зафиксированы беспорядочные перемещения отдельных отрядов обеих противоборствующих сторон.

Когда Урьянев направлялся к двери, Романенко получил сообщение от компьютерной программы: вооруженные формирования группировок «Джихад» и «Революционный фронт» держат оборону у Иссык-Куля. Упорные бои в районе Капчагая. Отряды СОУН прорвались в окрестностях города Токмак.

Алма-Ата расположена недалеко от киргизской границы, и аэропорт оказался в нескольких часах пути от боевиков Акмада. Если аэропорт будет взят, а СОУН и его союзники атакуют город, придется реагировать со всей возможной быстротой, поэтому подопечная должна быть рядом.

До вылета Мари оставалось около суток. Двадцать четыре часа — это много. Этого времени более чем достаточно, чтобы реактивные снаряды разрушили взлетно-посадочные полосы и инфраструктуру службы контроля над безопасностью полетов.

Это не входило в список расходов, который возместит Горский. Романенко знал: ему платят за то, чтобы он предусматривал подобные ситуации. Но того, что произошло сейчас, полковник предвидеть не сумел.

Трое членов команды вошли в комнату в сопровождении Урьянева. Романенко предложил им сесть и объяснил положение дел:

— Вечером в столице введено осадное положение и комендантский час. Завтра аэропорт наверняка закроют. Сотрудники нашего отдела сейчас просчитывают варианты развития событий.

Тороп выпрямился в кресле:

— Вы считаете, что СОУН способны смести казахскую армию?

— Проблема не в этом, — ответил Романенко, — они в состоянии создать угрозу для аэропорта и задержать начало нашей операции.

— Как вы советуете поступить?

— Мы должны заняться Мари Альфа. Нужно быть готовым изменить план. Сегодня ночью.

— У вас есть какие-то предложения?

— Мы изучаем все имеющиеся возможности.

Тороп встал и подошел к письменному столу:

— У вас есть карта?

Романенко смерил наемника холодным взглядом:

— Зачем?

— Чтобы вы показали мне эти возможности. Я отвечаю за проведение операции, иначе говоря, рискую собственной задницей, так что у меня есть право голоса.

Романенко тихо всхлипнул от смеха. Он повернул к Торопу экран с изображением карты и пальцем указал на ней несколько важных географических пунктов:

— Бишкек. Мне сообщили, что вдоль почти всего шоссе, которое туда ведет, развернулись ожесточенные бои. Капчагайская трасса в сторону Западного Китая. Думаю, не стоит говорить вам о том, что там сейчас чрезвычайно жарко. Дорога через Кетменские горы — вариант даже не рассматривается, уже несколько месяцев она перерезана под Нарынколом, на реке Текес. Остается два северных шоссе. То, по которому мы проехали вчера к Чингизским горам, оно огибает озеро Балхаш с востока. И второе — трасса, проходящая по западному побережью озера в сторону Караганды. В обоих случаях нужно будет как можно быстрее добраться до Новосибирска и сесть на самолет до Владивостока, а затем — до Ванкувера, без посадки в Токио.

— Ехать до Новосибирска по шоссе? Две тысячи километров? Тогда следовало бы уже давно находиться в пути, если мы хотим успеть до завтра.

Романенко еле заметно усмехнулся и покачал головой:

— Тысяча шестьсот километров. Вы проедете по шоссе лишь столько, сколько необходимо, чтобы выбраться из этого бедлама.

— А дальше?

— В условленное место за вами прилетит вертолет или легкомоторный самолет. Он и перевезет вас в Россию.

Тороп молча изучал карту. «Где-нибудь к северу от столицы, в степи», — подумал он.

— Это мне подходит, — сказал он и снова сел в кресло.

Машина мчалась во мраке казахской ночи подобно бесшумной ракете. Мощная «хонда» с российскими дипломатическими номерами. При ее приближении шлагбаумы на всех КПП поднимались, отдавая честь, как на параде. Светящиеся зеленым пунктирные линии образовывали в небе на востоке сложное переплетение фосфоресцирующих парабол. Ярко-белые вспышки и желтые огни сменяли друг друга с минимальными интервалами: казахская авиация приступила к ночной бомбардировке военных баз противника в районе Капчагая, а противовоздушная артиллерия СОУН отчаянно огрызалась.