Нил Бастард - Переносчик смерти
На иностранных каналах я не нахожу даже этого. Похоже, что интерес мирового сообщества к здешним событиям начинает угасать.
Я выключаю телевизор и возвращаюсь в палаточный городок.
Целый день мы находимся среди пациентов. Некоторые из них идут на поправку, другие откровенно слабеют и могут умереть в ближайшее время. Мы настолько поглощены своим делом, что забываем вовремя пообедать.
В этом плане нас выручают волонтеры. Ближе к вечеру они подвозят в наш шатер термосы с горячей едой.
Я, Христов и академик Карский обедаем и обсуждаем результаты дня. Кажется, нам есть чем похвалиться. Ведь именно сегодня в палаточном городке впервые никто не умер. Кроме того, еще человек десять пошли на поправку. Безусловно, это успех, который хотелось бы закрепить.
— От Джулии какие-нибудь новости поступали? — за чаем меняет тему Аркадий Федорович.
— Абсолютно ничего, — отвечаю я.
— Почти целые сутки прошли. Что-то уже могло бы и проясниться за это время, — говорит мой наставник.
Ни я, и Йордан не рассказывали ему о новостном сюжете, который видели утром. Нам не хочется, чтобы пожилой человек лишний раз волновался, принимая близко к сердцу то, что не имеет пока однозначной трактовки.
— Джулия — женщина пробивная, — напоминает Христов. — Не удивлюсь, если у нее состоялась аудиенция с командиром этих военных, и она… — Он вдруг замолкает.
В шатре появляется запыхавшийся Агизур в сопровождении одного из волонтеров. В глазах парнишки стоит нескрываемый ужас. Никто из нас еще не знает, что он сейчас расскажет. Однако у меня появляются весьма недобрые предчувствия на этот счет.
— Где твои соплеменники и Джулия? — спрашиваю я через переводчика, в роли которого выступает волонтер.
— Приключилась страшная беда, — спешит юноша поделиться с нами пережитым.
— Рассказывай!
— Вчера мы ехали на восток, пока нас не остановили военные, — начинает свое повествование Агизур. — Джулия показала им свои документы и хотела что-то спросить. Но они не стали ее даже слушать. Солдаты наставили на машину автоматы, открыли дверцу, вытащили Джулию и куда-то поволокли. Я хотел заступиться. Но один солдат пригрозил мне оружием. Наверное, он выстрелил бы в меня, если бы не его дружок. Тот сказал: «Не трать патроны. Они тебе еще в Эль-Башаре пригодятся».
— Что? Вот так и сказал? — ошеломленно переспрашиваю я.
Мои коллеги ошеломлены не меньше меня.
— Да, так и сказал, — подтвердил парень. — После этого они отошли от джипа на приличное расстояние. Я не мог понять, что солдаты собираются с нами делать, пока в руках у одного из их товарищей не появился гранатомет. Тогда я пожалел, что не умею водить машину. Иначе не удержался бы и дал бы задний ход. Может, и вырвались бы тогда. Хотя это вряд ли. Мы все равно не смогли бы удрать.
— Но ты ведь как-то сумел спастись, — резонно замечает Йордан.
— Я спасся чудом, — уверяет юноша. — За несколько мгновений до выстрела гранатометчика я смог выпрыгнуть из внедорожника. За машиной военных не было, свет фар туда почти не попадал. Я упал на землю, кувыркнулся, нырнул в темноту и спрятался за камнями. И тут сразу взрыв! Джип подбросило, и он немедленно загорелся. Я смотрел, сжимал кулаки от злости и еле сдерживал себя от крика. Джип сгорел очень быстро. Военные не спешили уезжать.
— А как же твои соплеменники, сопровождавшие мисс Джулию? — вклинился академик. — Они же поехали с вами. У них было оружие?
— Не было у них оружия. Когда мы уезжали из Эль-Башара, мисс Раст сказала им, что это лишнее. Мол, с оружием в руках мы обязательно вызовем подозрения военных. Поэтому мои соплеменники не взяли с собой даже ножей, хотя и собирались прихватить хорошие охотничьи ружья. Если бы они сделали это, то гранатометчика точно подстрелили бы, — говорит Агизур и смотрит куда-то вдаль, будто и в самом деле видит альтернативный вариант развязки трагической встречи с военными.
Мы несколько обескуражены тем фактом, что мисс Раст настояла на поездке без оружия, но парнишке на этот счет, разумеется, ничего не говорим. Аркадий Федорович советует ему не терзать себя попытками представить себе другие варианты развития событий той ночи.
— Что случилось, то уже не исправить, — говорит академик. — Ты лучше расскажи, что дальше было.
— Я затаился за камнями, почти не шевелился. Боялся, что военные услышат или заметят меня. Когда джип догорел, два или три солдата подошли поближе, хотели осмотреть его дымящиеся остатки. Тогда я даже дышать не осмеливался. Мне казалось, что они вот-вот увидят меня. Но солдаты только прошлись вокруг сгоревшей машины, а в сторону моего нечаянного убежища даже не смотрели. И вот, когда они возвращались к своим остальным, один из них кое-что сказал. — Агизур сделал паузу, то ли подбирая нужные слова, то ли дразня наше беспокойное любопытство.
— Ну и что сказал тот солдат? Не томи, парень, рассказывай, — не выдерживаю я и поторапливаю его.
— Сперва его товарищ заявил: «Джип сгорел, как свечка». А тот в ответ ему говорит: «Скоро весь Эль-Башар сгорит, как свечка! Вместе со всеми больными. Он должен быть уничтожен как очаг заразы, ниспосланной Всевышним в наказание за грехи отступников!»
Такая вот новость на какое-то время вгоняет нас в ступор. Мы сидим и молчим. Каждый что-то думает, пытаясь прийти в себя.
Наконец я обращаюсь к волонтеру и уточняю, правильно ли он перевел последнюю часть рассказа юного бербера. Тот, ничуть не колеблясь, уверяет, что постарался передать все максимально близко к оригиналу. У нас нет причин ему не верить.
Да и мальчишка, по всей видимости, ничего не выдумывает. Я смотрю на него и лишний раз убеждаюсь в этом. Он на самом деле взволнован и сильно испуган, хотя и прилагает немало усилий для того, чтобы скрыть это от нас.
Мы просим волонтера накормить Агизура, дать ему отдохнуть, остаемся втроем и задумчиво переглядываемся.
— Что делать-то будем? — прерываю я молчание.
— Хороший вопрос, — понуро говорит Карский. — Вариантов у нас немного. Но не думаю, что нам нужно идти навстречу колонне военной техники. Ни с хлебом-солью, ни для того, чтобы преградить своими телами путь в оазис. То и другое, как вы наверняка понимаете, бессмысленно.
Если эти вояки идут сюда выполнять приказ, то любое препятствие на своем пути они попросту уничтожат, а затем возьмутся за главное.
— Но мы ведь знаем, что всем жителям оазиса грозит гибель. Нельзя просто сидеть и бездействовать, — не совсем соглашаюсь с ним я.
— Да, это было бы неправильно, — поддерживает меня Йордан.
— Полностью бездействовать мы, безусловно, не будем, — говорит нам академик. — Этого я и сам не приемлю. Ты, Артем, мой ученик, хорошо меня знаешь. Однако я считаю, что нам нельзя выходить за пределы своей компетенции. Мы врачи, а не участники здешней гражданской войны. Нам не пристало принимать в ней чью-то сторону. Мы должны спасать людей от страшной болезни.
— Так что же получается, Аркадий Федорович? — Я не выдерживаю тона моего наставника и немного завожусь. — Вы предлагаете продолжать спасать одних в то самое время, когда другим будет угрожать смертельная опасность?! Всем, кто находится в оазисе! Не важно, в какой его части! Как в палаточном городке, так и вне его. Из слов этого парнишки следует одно: на Эль-Башар движутся не просто военные, а каратели! Судя по всему, они не намерены разбираться в ситуации и вникать в детали. Им приказано зачистить территорию. Вы осознаете смысл этого слова?
Карский одаривает меня пронзительным испытывающим взглядом. Он часто делал так еще в те времена, когда я был его студентом и аспирантом.
— Ой, Артем, порой мне кажется, что ты совсем не меняешься, — говорит Аркадий Федорович. — Ты можешь хотя бы выслушать меня до конца? Я ведь не все еще сказал, а ты меня уже прерываешь.
— Извините, — несколько смущенно говорю. — Просто от всего этого кошмара у меня начинают сдавать нервы.
— Побереги их, — спокойным тоном советует академик. — Ты нужен больным, как и все мы. Пусть нам удастся продлить жизни многих из них всего на несколько часов, но делать это все равно необходимо. Невзирая ни на карателей, ни даже на марсиан, если бы те вдруг здесь объявились. Естественно, все то, что нам рассказал Агизур, мы должны сообщить здешним властям. Худо-бедно, но администрация в Эль-Башаре продолжает существовать. Пусть не в полном составе — кто-то умер, кто-то убежал. Здесь нет достаточного количества силовиков. Но даже в этом хаосе остаются люди, которые выполняют свои обязанности до конца. То же горячее питание, душ и вполне сносный ночлег с крышей над головой для нас с вами — это заслуга не только мисс Раст, но и представителей здешних властей. Сообщим им об угрозе, и пусть думают, какие меры можно принять.
В резонности его слов трудно усомниться. Мы сообщаем властям Эль-Башара о всех подробностях ночной трагедии, предупреждаем о подходе карателей.
