Каждый охотник - Юлия Герштейн
– Ты что творишь, Май? Это же, типа, артефакт суперважнецкий. Как в видеоиграх!
Майка подняла на нее глаза. Голова болела все сильнее, и из-за мигрени и надвигающейся панической атаки даже смотреть по сторонам становилось все сложнее. Но от мысли о теннисе все же стало немного лучше: движение Агаты напомнило об их соперничестве на корте, о прошедшем лете, об университетской теннисной сборной, о мечте получить разряд, и, хотя все это сейчас показалось чем-то далеким, совершенно нереальным, при мысли о распушенном зеленом мяче, мягко опускающемся на центр ракетки, дышать стало чуточку легче.
– Я устала, – сказала Майка. – Агат, прости, не хотела кидать… не знаю, просто я нервничаю, и я правда хочу, чтобы вы подружились, потому что у меня нет сил на это все, понимаете? – Она неопределенно повела рукой. – Я просто хочу удостовериться, что с Самбо все хорошо.
– А что, кстати, идея неплохая, с этим, как он там называется, тимбилдингом, – сказала бабушка, и все одновременно к ней обернулись, словно впервые вспомнив, что она тоже на кухне.
Бабушка обеспокоенно смотрела на Майку и, будто оценивая сложившуюся на кухне ситуацию и думая вслух, говорила:
– Ненадолго забыть про все свои горести, проблемы, поиграть, расслабиться, влюбиться, поцеловать красивую девушку или красивого парня, не буду показывать пальцем какого, сходить на пару-тройку свиданий, сбросить с плеч весь этот груз – не заставляйте меня говорить банальности – что может быть лучше? Кость, я не помню, когда ты смеялся в последний раз. Не оставляйте эту мысль с игрой, ну серьезно, да хоть в карты! А я устала, ухожу смотреть телевизор. Все, дорогие мои. Очень надеюсь, что если вы узнаете, куда и на что показывают часы, вы мне расскажете, да?
– Дай посмотреть! – Костя потянулся к часам в руках Агаты. – Спасибо за творожник, Ольга Пална, кладезь мудрости вы наша. Конечно, все расскажем, вы не волнуйтесь, отдыхайте. И если будут поцелуи, все задокументируем во всех подробностях, да, Агат?
Агата только усмехнулась и покачала головой, но Майке показалось, что та слегка покраснела.
– Мне кажется или они подсвечиваются? – спросила она, желая поскорее что-нибудь спросить, чтобы не смущать Агату и сменить тему.
– Подсвечиваются, не кажется. – Костя взял часы из рук рыжей и внимательно вгляделся в символы на циферблате. – Ну-ка, Майка, закрой шторы.
– Закрой шторы, пожалуйста, – поправила его Агата, и Майка спросила себя: когда это и с чего вдруг рыжую стали волновать хорошие манеры?
Она подошла к окну, задернула шторы, и кухня погрузилась в полумрак, который озаряло только легкое свечение циферблата.
– Вибрирует. – Костя поднес часы к уху. – Такое ощущение, что внутри не часовой механизм, а человеческое сердце, вот послушайте.
Он положил часы на открытую Майкину ладонь, и она поняла, о чем он говорит. Часы хранили тепло его руки и с каждым новым движением красной стрелки слегка дрожали, как живые.
– Стойте, вы видите?.. – Майка зажмурилась, потому что блик яркого белого света словно разрезал ее глазное яблоко пополам и, махнув хвостом, ушел резкой болью в висок. – Смотрите! – Собравшись с духом, она выдохнула, еще раз более внимательно вгляделась в разноцветные стрелки, повернула часы немножко под другим углом, и свет, мерцающий в циферблате, снова ударил ей в глаза, преломился и тихонько погас. Сердцевинка часов едва заметно перемигнула неяркими цветами радуги. – Смотрите! – И буквально на долю секунды Майке показалось, что из часов на нее взглянул самый настоящий ультрамариновый прозрачный павлиний глаз. – Вы видели?
– Что? – Агата положила подбородок на Майкино обгоревшее плечо, и халат немного съехал вниз. – Где?
– Ну-ка, дай мне их еще раз. – Костя потянулся за часами.
– Дай, пожалуйста, – поправила его Агата.
Майка отдала часы Косте и устало опустила лицо себе на ладони. Она пыталась собраться с мыслями. Показалось или нет? Друзья уже и без того считали ее достаточно сумасшедшей из-за всех этих ее снов о Самбо, не хватало еще масла в огонь подливать.
– Май, – позвала рыжая, – что там? Мы сейчас в таком состоянии, что всему поверим. И не будем смеяться. Ничего такого, да, Костя?
Костя согласился, пожав плечами.
– Павлиний глаз! Мне показалось, из часов на меня взглянул павлин.
– Да ладно?.. – задумчиво пробормотала Агата. – Ничего себе! – Она взяла часы из рук Кости и поднесла поближе к глазам. – Ого, какие горячие! Мне кажется или они все-таки сломаны?
– Почему ты так решила? – Костя поднял брови.
– Просто ощущение. Мне кажется, красная стрелка не должна двигаться, какая-то она… нервная! Думаю, она вообще-то должна быть в покое, как все остальные стрелки.
– Ну или остальные стрелки должны двигаться, – сказал Костя.
– Интересно получается… – Агата посмотрела на него заинтригованным взглядом и положила разогретую часами ладонь на прохладную поверхность старого кухонного стола. – Семь стрелок, семь цветов радуги, все прямо как в считалке.
– Ну хорошо… – Майка напряженно потерла разгоряченный лоб и откинула с глаз выбившуюся светлую прядку. – Хорошо, семь разноцветных стрелок, семь цветов радуги, считалка эта знаменитая… «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан». NE, E, SE и другие буквы по окантовке циферблата означают стороны света, это понятно. Может, часы указывают на место, где сидит фазан? А, кстати, это тогда что такое, не пойму? – Она указала на цифры, располагающиеся по краям часов.
– Это как раз ничего, просто лимб. – Костя повернул прозрачную крышку часов со шкалой. – Обычное дело. Смотрите, вот мы выставили азимут на 246 по лимбу и на 25 градусов по внутренней шкале.
– И? – спросила Агата.
– И в обычном компасе намагниченная стрелка всегда стремится занять положение «север – юг». Думаю, здесь то же самое: по этому компасу тоже можно выставлять азимут и ориентир и выходить в нужном направлении. Выключена, кстати, у вас микроволновка, Май?
– Выключена. А что?
– Надо, чтобы все электромагнитные приборы были выключены, они могут влиять на стрелки.
– Значит, все шесть стрелок указывают на север? – спросила Агата.
– Давайте посмотрим, я же ведь теперь всегда компас с собой ношу, на всякий случай.
Костя достал из кармана старенький компас с инициалами на оборотной стороне и очень аккуратно положил его рядом с часами, повернув так, чтобы красная стрелка смотрела на синюю буковку N. Север оказался в той же стороне, куда указывали и все шесть разноцветных стрелок на таинственных часах блондинки.
На кухне ненадолго повисла пауза. Наконец Костя выдохнул и задумчиво почесал заросшую щеку.
– Так, ну что, на самом деле у меня есть парочка теорий относительно того, что это, но, пока я не уверен, озвучивать их не
