Наталия Сова - Королевская книга
— Надежда на что? — сипло спросил Юрги.
— На лучшее.
Юрги остался стоять среди одуванчиков и стрекоз, глядя, как Эррс минует развалины и скрывается там, где на стволах деревьев и на траве неутомимо танцуют переменчивые узоры света и тени.
2
Зима была долгой. В конце апреля стояли звенящие от холода, прозрачные дни, наполненные северным ветром и сиянием солнца. Длинные косые лучи ложились на мозаичные полы комнат, не согревая. Тень от башни пересекала двор и перемещалась по стене. Если приглядеться, между ее зубцами можно было заметить два силуэта.
Войре-младший, расширив глаза и приоткрыв рот, посмотрел прямо на солнце, чихнул и фыркнул, как котенок.
— Мама, ты умеешь чихать на солнце? — спросил он и заулыбался, сияя глазами и веснушками. Он был копией отца — светлые волосы, широко расставленные голубые глаза, высокие скулы и главное — вот эта улыбка.
Огра, покачав головой, рассеянно улыбнулась в ответ и закуталась до самых глаз в мех. Уже три месяца миновало с тех пор, как Юрги ушел со своими людьми в сторону гор, и до сих пор от него не было никаких вестей. Каждый день она поднималась на башню смотреть на горы, синие, увенчанные затуманенными снегами, откуда налетали на город ледяные ветры. Она знала — тепло не приходит оттого, что Юрги не возвращается. Стоит ему вернуться, время пойдет своим чередом — и наступит наконец весна.
За шесть лет, что они прожили вместе, Огра привыкла к его частым отлучкам, к встречам с мрачными, похожими на разбойников, людьми, приходившими в замок с наступлением сумерек, успела привыкнуть и к тому, что задиристый и бесшабашный мальчишка, в которого она влюбилась когда-то, превратился в сурового воина, который временами казался почти чужим. После смерти отца он унаследовал обширные земли, требующие внимания и защиты, говорила себе она; владея ими, нельзя оставаться таким, каким был прежде. Тем более сейчас, на изломе времен, когда мир так шаток…
Словно в подтверждение ее мыслей, раздался глухой голос, который она меньше всего желала услышать:
— Госпожа, простите, что помешала вашему созерцанию. В отсутствие его светлости только вам я могу сообщить о случившемся.
— Риго, ты точно не умеешь чихать на солнце! — заявил Войре-младший, и короткой заминки хватило, чтобы Огра приняла подобающее выражение лица и обернулась с достоинством.
Риго, старшая жрица Серебряной башни, бесстрастно смотрела на нее. Ветер яростно трепал легкое белое одеяние и коротко остриженные седые волосы, но она словно не замечала пронизывающего холода. Огра невольно поежилась — она не выносила Риго, вернее, ту ледяную смесь вежливости и презрения, которую жрица неизменно выказывала в разговорах с непосвященными. Предками Огры, согласно хроникам, были Повелители Небесного Огня, единственным человеком, равным ей, был Юрги из рода Владеющих Миром, но Риго не было никакого дела до иерархии знати. Жрецы вели свой род прямиком от богов, говоривших со звездами.
— Что случилось, Риго? — Огра вдруг поняла, что кажущаяся бесстрастной жрица едва держит себя в руках.
— Вечернего служения сегодня не будет, — ровным голосом сказала Риго. — Башня не впускает меня.
Огра растерялась. С таким же успехом жрица могла сообщить, что отменяется восход солнца, потому что солнце застряло в горной расщелине.
— Как — не впускает?
— Не открывает дверь. Не слушает моего голоса и не узнает мою руку.
Огра невольно бросила быстрый взгляд на высокий серебристый силуэт к востоку от замка и сказала осторожно:
— А… ты уверена, что все делаешь правильно? Может быть, случайная ошибка…
И тут Риго закричала:
— Какая ошибка? Вы понимаете, что говорите?! Меня готовили с пяти лет! Каждое слово… Каждое движение… Мне передали все!
Задыхаясь, она замолчала.
— Я сказала бы, что башня сошла с ума. Если бы не сомневалась в собственном рассудке.
Плеснув по ветру длинным плащом, она круто повернулась, и ее шаги быстро-быстро застучали вниз по лестнице.
Три последующих дня Огра не видела жрицу и старалась не думать о Серебряной башне и тайнах, превышающих понимание, но мысли сами лезли в голову. Тайн в этом мире было слишком много, и чем выше было положение человека, тем более страшными тайнами он владел. Огра давно усвоила, что отличает благородных людей от черни: память о великих деяниях предков и знание их великих таинств. Весь род людской идет от богов, но лишь немногие смогли сохранить божественное знание и благодаря этому имеют право властвовать над всеми остальными. В семье Огры часто говорили о Повелителях Небесного Огня, и, когда она пыталась увидеть их внутренним взором, ей всегда представлялись великаны с золотыми волосами, лучезарными глазами и кончиками пальцев, горящими как свечи. От них остался гигантский разрушенный город у подножия гор, который можно было увидеть, только поднявшись достаточно высоко, — пятиугольный контур внешних стен, линии улиц. Исчезающий рисунок на зеленом холсте долины.
Она, как и все люди, любила смотреть на огонь, он завораживал ее, но ничего родственного себе она в нем не находила. Никто из ее семьи не умел управлять обычным огнем. Пламя небесное было совсем иного рода, и мощь его могла сравниться разве что с драконьим пламенем. Именно предкам Огры принадлежала вся слава великих войн. Но жрецы, соединяющие землю с небом, всегда вызывали у нее непомерное, смешанное со страхом любопытство. Она представляла себе, как ежевечерне Риго протягивает невидимую, живую и звучащую нить в другое пространство, как она слушает пение звезд и сама, может быть, поет с ними… Огра не сомневалась, что здесь нужно именно пение, что обыденная речь не годится. Если бы Огре было позволено входить в Серебряную башню, она согласилась бы даже прислуживать Риго при ее беседах… Но теперь в башню не может попасть и сама Риго, она что-то сделала не так. И это, несомненно, еще одна тайна, оставленная предками.
Утром четвертого дня, поднявшись на свой обычный наблюдательный пост, Огра заметила перемену ветра и легкие сиреневые облака на западе. В воздухе пахнуло мокрой землей и талым снегом. «Юрги», — выдохнула Огра и, уткнувшись в мех, тихо рассмеялась, закрыв глаза.
К полудню все обитатели замка знали, что господин прибудет сегодня вечером либо завтра утром — княгиня никогда не ошибалась в подобных предсказаниях. Отдавая распоряжения слугам, улыбающаяся Огра неожиданно для себя спросила о Риго, и оказалось, в последние дни та не показывается в замке, отпустила от себя младших жриц и телохранителей, нарушать ее уединение никто не решается. «Это правильно, — одобрила Огра. — Служителям Неба иногда требуется одиночество».
А вечером вернулся Юрги. Огромный, веселый, с отросшими спутанными волосами и обветренным загорелым лицом, опоясанный лохматой шкурой, окруженный незнакомыми Огре людьми. И все эти люди с изумлением смотрели, как княгиня, подобрав подол, с ликующими криками несется через двор, опережая Войре-младшего, и с разбегу повисает на шее мужа.
А потом они стояли втроем на том самом месте, где Огра каждый день ждала его. Юрги держал сына на руках и, указывая на туманно-синюю гряду гор, говорил:
— Я был во-он там. Прямо от той трехзубой вершины мы шли на запад шесть дней и прибыли в замок Сонд. Там жил наш главный враг, лорд Эррс. Оборотень с драконьим именем.
— А он не придет? — с опаской спросил Войре-младший.
Юрги отрицательно покачал головой.
— Ты зарубил его! — Глаза Войре-младшего сверкнули.
— Нет. Замок был пуст. Я оставил там наших воинов на случай, если хозяин вернется. Его земли теперь наши, и нам можно не опасаться нападения с севера.
— А откуда опасаться?
— Ниоткуда.
Войре-младший издал пронзительный победный клич и тут же поинтересовался, умеет ли отец чихать на солнце. Они много смеялись, потом Войре-младший убежал, а Юрги замолк, на глазах становясь далеким и чужим. Огра угадала непроизнесенные слова: «Все получилось слишком легко».
Она тотчас прислушалась к себе и ответила:
— Это не ловушка, я чувствую.
Он посмотрел на нее с удивлением — никак не мог привыкнуть к тому, что она иногда отвечает на его мысли, — и сказал хмуро:
— Не может человек в здравом уме вот так взять и подарить свои владения врагу.
— А может быть, он не считает тебя врагом?
Сказав так, Огра поняла, что неосторожно задела что-то ей неизвестное, но очень болезненное для Юрги. Он ответил быстро, сурово, не глядя на нее:
— За ним охотился мой отец — до конца своих дней, а последние шесть лет за ним охотился я. Он не может не знать об этом. Мы враги, Огра.
«К сожалению», — угадала она и, прижавшись щекой к его плечу, прошептала:
— Все будет хорошо…
Вечером был пир. Присоединение некогда враждебных северных земель праздновали шумно.
