Хольм Ван Зайчик - Дело о полку Игореве
21-й день восьмого месяца, первица,
день
На столе – небольшая пластиковая банка, закрытая плотной крышкой с маленькими отверстиями для воздуха. На крышке – полукруглая пластиковая ручка. Довольно длинная ручка. Внутри почти доверху – вода.
В воде, упершись в стену, плавно извивается в бесконечном стремлении куда-то плыть непонятная розовая лента, украшенная равномерными темными поперечными полосками.
– Гм… – пробормотал Богдан и ткнул пальцем в прозрачную стенку банки. На розовую ленту это не произвело впечатления: она продолжала куда-то скользить с поразительным упорством.
В комнате появился Баг с красным махровым полотенцем в руках; из полотенца торчала всклокоченная морда Судьи Ди: зеленые глаза демонически сверкали, длинные усы стояли дыбом. Кот взглянул на Богдана и банку с розовым существом, плывущим в бесконечность, и издал резкий, богатый чувствами мяв.
– Сейчас, сейчас, хвостатый преждерожденный! – Баг опустил кота на пол и убрал полотенце. Судья Ди яростно дернул хвостом, и умильно наклонившийся к нему Богдан вздрогнул: лицо ему словно окатили из деревенского водораспылителя; кот внимательно посмотрел на Бага, тщательно встряхнул правой лапой, а потом принялся ее вылизывать.
– Я его вымыл, – сообщил Баг, – ибо приятель мой был неимоверно грязен. Интересно, где он шлялся?
– А что сюцай? – спросил Богдан. – Он дома?
– На звонки в дверь по-прежнему никто не отвечает, – развел руками Баг.
– Все это очень странно, – пробормотал Богдан. – Ты не находишь?
– Еще как нахожу. Не просто странно. Подозрительно.
Судья Ди закончил с передними лапами, плюхнулся на ковер и переключился на задние.
– Как я тебя запачкал… – покачал головой Баг, ехидно глядя на него.
Кот был найден на террасе баговой квартиры; собственно, кто кого нашел – вопрос оставался открытым. Ибо Судья Ди, вне всякого сомнения, полагал, что это он нашел Бага, и никак иначе, ведь именно он с риском свалиться высунулся за ограду террасы, разглядел внизу хозяина и подал ему недвусмысленный звуковой сигнал, благодаря которому Баг, а за ним и Богдан задрали головы и стали всматриваться вверх, где и увидели-таки ярко-рыжую морду. «Котик… – пробормотал Богдан. – Еч, ты же говорил, что он ушел неведомо куда?» Вместо ответа Баг устремился к лифту. Богдан с трудом поспевал следом.
Судья Ди сидел на террасе перед закрытой дверью; шерсть его свалялась и висела какими-то неопрятными клочьями, но выглядел он спокойным и даже, скорее, довольным. Ровно морской волк после шторма: мол, потрясло изрядно, чуть всю душу не вывернуло, что и говорить, – зато какая романтика, три якоря мне туда и туда…
А рядом с Судьей лежала на боку эта самая банка; из дырочек в крышке неторопливо сочились прозрачные капли, а внутри извивалось нечто длинное, розовое и весьма омерзительное.
– И что сие значит? – Баг сложил полотенце и приблизился к Богдану и к банке. – Как думаешь, еч? – Богдан не ответил. – Судья Ди, где ты это взял?
Кот безмолвствовал, вылизываясь.
– Я бы сказал, что это очень похоже на пиявку, – с некоторым сомнением в голосе наконец отозвался Богдан. – Но для пиявки она очень, ну очень странная.
– Да… – протянул Баг, вглядываясь в розовое существо. – Здоровенная. У нас не водится. Такая как тяпнет…
– Драг еч, пиявки не бывают такого цвета! Где ты видел розовых пиявок, да еще с полосками?
– Ну, полоски, положим, у пиявок бывают… – Баг поднял банку и потряс ее. Розовая лента на мгновение сбилась с направления и ритма, а потом сориентировалась и поплыла с усиленной энергией. – Но наши пиявки – они черные, и на них более светлые полоски, а когда они крови насосутся, полоски становятся заметнее. – Баг поставил банку обратно на стол. – Определенно пиявка: видишь, у нее присоска на… гм… голове?
– На конце, – веско уточнил Богдан. У него отчаянно болели потянутые непривычными движениями мышцы, и потому мыслил он на редкость парадоксально. Баг покосился на него, но от комментариев воздержался. Судья Ди завершил мероприятия по первичному наведению чистоты и, подойдя к напарникам, привлек к себе внимание вполне привычным «мрр».
– А! Сейчас-сейчас, извини, хвостатый еч. – Баг скрылся в кухне. Хлопнул холодильник. Потом пробка. Потом зажурчало.
Появился Баг и поставил перед котом пиалу, до краев полную пивом.
– Прошу!
Кот степенно приблизился и начал лакать напиток.
– Не поверишь, еч… – заметил Баг, с симпатией глядя на Судью. – Пьет только «Великую Ордусь». – Он достал сигарету и щелкнул зажигалкой. – Нет-нет, про сигареты мы с тобой уговорились раз и навсегда! И не думай даже! – Он погрозил пальцем заинтересованно поднявшему морду коту. Кот слизнул стекавшую по носу каплю и вернулся к пиву.
– Э-э-э… – в изумлении широко открыл глаза Богдан, – и часто у вас… вот так? – Он указал на кота, как ни в чем не бывало лакающего пиво.
– Каждый вечер. Но сейчас хоть и день, ты же понимаешь, еч, животное переволновалось…
Богдан только руками всплеснул.
– Ладно, еч. То, что ты спаиваешь котика, это ваше с ним дело. – Судья Ди оторвался от пива и внимательно взглянул на Богдана. Потом демонстративно зевнул во всю пасть. – Хорошо, не будем об этом, – примирительно сказал коту Богдан. – В конце концов… Да! Итак, что мы имеем? Самонашедшегося кота, а также малопонятную, но вполне живую тварь в баночке. Которую этот кот сюда притащил на…
– На шее, – уверенно предположил Баг, а когда Богдан удивленно посмотрел на него, добавил: – Наверное, просунул голову в ручку, и банка всю дорогу болталась у него на шее. Очень аккуратно нес… Драг еч, может, ты тоже пива хочешь?
– Нет, спасибо.
– Напрасно отказываешься. Мускулы сразу отмякнут, страдать перестанешь…
– Еще Конфуций говорил, что страдания облагораживают благородного мужа.
– Детские – нет.
– Все равно в такую рань я пить алкоголь не буду. Лучше смерть. Мы все и так уже до… до розовых пиявок с твоим котом допились…
– Ты же трезвый совсем!
– Вы оба на меня дышите, ты это учитывай!
– Сейчас перестанем. Эй, хвостатый преждерожденный! Будь так снисходителен, перестань дышать в присутствии благородного минфа!
Кот безо всякого почтения покосился на Богдана и едва заметно дернул кончиком хвоста.
– Понятно… – пробормотал Богдан. – Хорошо. Ты мне вот что скажи: ты уверен, что он настолько разумен? То есть я понимаю, что он разумен – но настолько? Может, кто-то ему помог навесить банку на шею?
– Все может быть, драг еч. Я же говорю: очень подозрительно. Но кот умный. Ты же видишь, – Баг гордо указал на Судью Ди, который с чувством выполненного долга аккуратно вылизывал опустевшую пиалу.
– М-да… Не буду я говорить, что я вижу. Нашелся кот – и ладно… И все же, Баг. Сюцай и кот ведь не разлучались? Нет. Сюцай и кот пропали? Да. Потом кот возвращается, проблудив сутки невесть где, весь грязный и с неким сосудом на шее. В сосуде – загадочное животное. Не логично ли будет предположить, – Богдан старался не шевелиться в кресле, а если не шевелиться, руки-ноги почти не болели и логичному мышлению не препятствовали, – что это сюцай его отправил к нам с данным животным? Причем – сам будучи по каким-то причинам не в состоянии его нам принести?
– Логично, логично… – проворчал Баг. – Драг еч, мне эта мысль уже полчаса мозги сверлит. Только я это проще формулирую.
– Как?
Баг покрутил головой:
– С Елюем что-то случилось, и это «что-то» как-то связано с такими вот пиявицами. И единственный способ, которым сюцай смог дать мне об этом знать, – вот он, способ, сидит, пиво переваривает… А толку чуть. Все равно непонятно, что делать.
– При чем тут пиявки? – пробормотал Богдан. – Ерунда какая-то… Но факт есть факт: Елюй исчез. Извини, конечно, это твой сосед, а не мой, так что тебе виднее… но тебе не кажется, что пора давать его в розыск?
– Если не появится и в эту ночь, то… – неопределенно пробормотал Баг. – Хотя знаешь… если тут серьезное что-то, надо самим сначала разобраться. Спугнем…
– Кого?
– Понятия не имею. Пиявок.
Они помолчали, глядя на банку, в коей неутомимо пыталась плыть сквозь прозрачный пластик розовая нечисть.
– Знаешь, Богдан, – решительно проговорил Баг, – нам все равно к научникам пора наведаться. Возьму-ка я эту розовую тварь с собой. Прер Чу наверняка скажет нам о ней что-нибудь умное.
– К научникам… – простонал Богдан. – Да, пора… Но это же надо шевелиться…
– Может, тебя отнести до повозки? – ядовито спросил Баг.
– Хорошо бы, – с мукой отозвался Богдан и приступил к трудному делу вставания.
Управление внешней охраны,
21-й день восьмого месяца, первица,
