Роберт Силверберг - Замок лорда Валентина (сборник)

— Мой лорд… — деликатно вмешался Делиамбер. — Уже действительно поздно, а еще так много дел…

— Да, верно. — Взгляд короналя вновь на мгновение остекленел. Однако Валентин быстро пришел в себя, — Тогда к делу. Во-первых, выражаю тебе признательность. Не подхвати ты меня так вовремя, я бы так легко не отделался. Похоже, ты рванулся ко мне еще до того, как я начал падать. Неужели так бросалось в глаза, что я вот-вот рухну?

— Да, ваша светлость. Я, по крайней мере, заметил, — слегка покраснев от смущения, ответил Хиссун.

— Вот как?

— Возможно, я наблюдал за вами внимательнее, чем остальные.

— Да. Должен признать, что так, пожалуй, и есть.

— Надеюсь, ваша светлость не слишком страдает от прискорбных последствий… э-э-э-э…

На губах короналя заиграла улыбка.

— Нет, Хиссун, я не был пьян.

— Я не хотел намекать… я хочу сказать… но…

— Нет, причина не в этом. Чары, послание… кто знает? Вино — одно, колдовство — совсем другое, и я, кажется, до сих пор не могу сказать, в чем разница. Это было темное видение, мой мальчик, и, увы, не первое. Предзнаменования беспокоят меня давно. Дело, судя по всему, идет к войне.

— К войне? — вырвалось у Хиссуна. Какое чужое и страшное слово! Оно пронеслось по воздуху, будто какое-то мерзкое жужжащее насекомое в поисках жертвы. Война? Перед глазами Хиссуна возникла картина восьмитысячелетней давности из капсулы с воспоминаниями, найденной в Регистре памяти душ: объятые пламенем голые холмы далеко на северо-западе, черное от густых клубов дыма небо — последняя вспышка продолжительной войны лорда Стиамота против метаморфов. Но это происходило в древности. В течение всех последующих веков войн не было, за исключением борьбы за реставрацию. Но благодаря лорду Валентину, питавшему отвращение к насилию, в той борьбе едва ли имелись жертвы.

— Какая еще война?! — удивился Хиссун. — Ведь на Маджипуре не бывает войн!

— Война приближается, юноша! — грубо вмешался Слит, — А когда она начнется, от нее не спрячешься, клянусь Повелительницей!

— Но война с кем? Это ведь самый мирный из миров. Откуда появится враг?

— Враг есть, — ответил Слит, — Неужели вы, обитатели Лабиринта, настолько оторваны от реальности, что неспособны это уяснить?

Хиссун нахмурился.

— Вы говорите о метаморфах?

— Именно! — воскликнул Слит. — О метаморфах, об этих мерзких меняющих форму! Уж не думал ли ты, что нам удастся вечно держать их в узде? Клянусь Хозяйкой Острова, заваруха начнется довольно скоро!

Ошеломленный Хиссун уставился на худощавого человека со шрамом. Глаза Слита сверкали. Казалось, он чуть ли не рад такому развитию событий.

Хиссун медленно покачал головой.

— При всем уважении к вам, верховный канцлер Слит, я не вижу в этом никакого смысла. Чтобы кучка метаморфов выступила против двадцати миллиардов жителей Маджипура? Однажды они уже затевали войну и проиграли ее, и как бы они нас ни ненавидели, не думаю, что они решатся повторить свою попытку.

Слит указал на короналя, который, казалось, даже не прислушивался к их разговору.

— А когда они усадили свою марионетку на трон лорда Валентина? Что это, если не объявление войны? Эх, мальчик, мальчик, ничего-то ты не знаешь! Метаморфы в течение веков строят против нас козни, и вот наступило их время. Сны самого короналя служат тому подтверждением! Клянусь Хозяйкой Острова, короналю снится война!

— Нет, Слит. Клянусь Повелительницей, если это хоть в ка-кой-то мере зависит от меня, войны не будет, и тебе это известно, — бесконечно усталым голосом возразил корональ.

— А если не зависит, мой лорд? — парировал Слит.

Лицо коротышки, обычно мертвенно-бледное, сейчас горело от волнения, глаза блестели, а руки находились в беспрерывном движении, будто он жонглировал невидимыми булавами. Хиссуну и в голову не могло прийти, что кто-то, пускай даже верховный канцлер, может так резко разговаривать с короналем. Однако случалось такое, похоже, нечасто, поскольку на лице лорда Валентина Хиссун заметил нечто, весьма похожее на гнев: гнев лорда Валентина, которому, по всеобщему убеждению, неведома ярость; ведь мягкостью и любовью он стремился умиротворить даже своего непримиримого врага, узурпатора Доминина Барджазида. Затем гнев вновь уступил место беспредельной усталости, придававшей энергичному сорокалетнему мужчине, каковым Хиссун знал короналя, вид дряхлого старца.

В комнате повисла напряженная тишина. После долгого молчания лорд Валентин заговорил — медленно, обдумывая каждое слово и обращаясь только к Хиссуну, будто в комнате никого, кроме них, не было.

— Я не желаю слышать о войне, пока остается надежда на мир. Но знамения были зловещими и достаточно правдоподобными: если не война, то какое-то другое бедствие неизбежно. Я не стану пренебрегать такими предупреждениями. Этой ночью, Хиссун, мы изменили кое-что в наших планах.

— Вы отмените великую процессию?

— Нет, это не в моих силах. Я уже не раз отказывался от нее под предлогом отсутствия времени на увеселительные поездки, ссылаясь на множество неотложных дел на Замковой горе. Возможно, я откладывал ее слишком долго. Процессия должна проходить каждые семь-восемь лет.

— А что, прошло больше, мой лорд?

— Почти десять. К тому же мне тогда не удалось завершить поездку: в Тил-омоне — ты знаешь об этом — произошла небольшая неприятность: меня против воли освободили на некоторое время от государственных обязанностей. — Корональ смотрел мимо Хиссуна куда-то в бесконечность. Казалось, он вглядывается в туманные бездны времени: возможно, он вспоминал узурпатора Барджазида, долгие месяцы или даже годы, когда в беспамятстве, лишенный власти скитался по Маджипуру. Лорд Валентин покачал головой: — Нет, великая процессия должна состояться. Более того, ее следует сделать более продолжительной. Раньше речь шла о поездке только по Алханроэлю, но теперь я считаю, что необходимо посетить оба континента. Народ Зимроэля тоже должен своими глазами увидеть короналя. И если Слит прав в том, что следует опасаться прежде всего метаморфов… что ж, тогда и надо отправляться именно на Зимроэль, поскольку как раз там обитают метаморфы.

Хиссун никак не ожидал такого поворота событий. Еще и Зимроэль! Невообразимо далекий, чуть ли не мифический край лесов, полноводных рек, волшебных городов с волшебными именами!..

— Ах, мой лорд, если это и есть ваш новый план, то он чудесен! — взволнованно воскликнул он, не в силах сдержать радостную улыбку. — Я и не надеялся когда-нибудь увидеть те места, разве что во сне! Мы поедем в Ни-мойю? А в Пидруид? Тил-омон? Нарабаль?..

— Я скорее всего поеду, — ответил корональ, и бесстрастный тон его голоса поразил Хиссуна до глубины души.

— А я, мой лорд? — с внезапной тревогой спросил он.

— Еще одно изменение в планах, — мягко сказал лорд Валентин, — Ты не будешь сопровождать меня во время великой процессии.

От таких слов на Хиссуна повеяло таким холодом, будто по самым укромным закоулкам Лабиринта пронесся налетевший с небес звездный ветер. Он задрожал, и душа его съежилась под этим ледяным порывом; он ощутил себя отброшенной шелухой.

— Я отстранен от службы, ваша светлость?

— Отстранен? Ни в коем случае! Неужели ты еще не понял, что с тобой у меня связаны серьезные замыслы?!

— Да, вы не раз говорили об этом, мой лорд. Но процессия…

— В том, что тебе со временем предстоит, она будет лишь помехой. Нет, Хиссун, я не могу допустить, чтобы ты потратил год или два, сопровождая меня из провинции в провинцию. Тебе надлежит как можно скорее отправиться на Замковую гору.

— На Замковую гору, мой лорд?

— Чтобы начать подготовку, необходимую кандидату в рыцари.

— Как вы сказали, мой лорд? — изумленно переспросил Хиссун.

— Сколько тебе сейчас? Восемнадцать? Значит, ты несколько отстаешь от сверстников. Но сметливости тебе не занимать: ты наверстаешь упущенное и поднимешься до своего истинного уровня достаточно быстро. Ты должен многого добиться, Хиссун. Нам не дано знать, какое именно зло может поразить наш мир, но сейчас я уверен, что должен ожидать худшего, готовиться к нему и готовить тех, кто будет рядом со мной, когда наступят тяжкие времена. Вот почему ты не примешь участия в великой процессии.

— Понимаю, мой лорд.

— Неужели? Да, пожалуй, ты понимаешь. Когда-нибудь ты наверняка побываешь в Пилиплоке, Ни-мойе и Пидруиде. Согласен? Но сейчас… теперь…

Хиссун кивнул, хотя на самом деле едва ли смел предположить, что постигает смысл сказанного короналем. Лорд Валентин долго и пристально смотрел на него, и юноша твердо выдержал этот взгляд усталых голубых глаз. Однако и сам он уже чувствовал, что силы его на исходе, — ничего подобного ему прежде не доводилось испытывать. Он понял, что аудиенция окончена, хота вслух ничего сказано не было, молча сделал знак Горящей Звезды и вышел.