Гоар Маркосян-Каспер - Забудь о прошлом
— А с чего б ему рушиться?
— Ну… Ветхость. Ветер еще этот…
Маран хмыкнул.
Дан и сам понял, что его гипотеза малоубедительна. Но!
— Не хочешь же ты сказать, что они нарочно обрушили дом нам на головы?
— Может, и нет. Вполне вероятно, что твой «ключ» случайно наткнулся на некую волну… Ну активировал устройство, предназначенное…
— Но само наличие подобного устройства, — перебил его Дан, — свидетельствует, что было что скрывать или охранять. Так? Что-то важное. Для них, а следовательно, и для нас.
— Вот это уже спорный вывод.
— Почему?
— Потому что нам до сих пор неизвестна их система ценностей.
— Что ты имеешь в виду?
— У нас в Крепости есть специальные сейфы, которые при попытке взлома взрываются. Знаешь, что там хранится? Архивы Лиги.
— В данном случае нам очень пригодились бы любые архивы, — пробормотал Дан. — Гораздо больше, чем даже уникальные произведения искусства. Ну что, попробуем поискать?
— Попробуем, — сказал Маран, не двигаясь с места.
Дан с сомнением посмотрел на тучу пыли, поднявшуюся над останками строения. Ветер швырялся уже небольшими камнями, а пыль была непроницаема для глаза.
— Может, переждем?
Маран не успел ответить, в разговор ворвался голос Дэвида. С некоторым удивлением Дан уловил в нем непривычно твердые нотки.
— Дан, Маран! Немедленно возвращайтесь в лагерь! Немедленно! Никаких раскопок в подобных условиях!
— Но, Дэвид…
— Я запрещаю! Вернемся туда завтра, вместе.
— Завтра там может уже ничего не быть, — пробормотал Маран. — Да и ветер… Неизвестно, будет ли завтра потише… Ну ладно!
— Ты что думаешь, и ветер — дело их рук? — спросил Дан, когда с трудом преодолевая сопротивление — словно идешь в воде, а не в воздухе, они двинулись в обратный путь.
— Только не сочти, что у меня мания преследования.
— Да уж какая мания!
— Могут у вас, на Земле, соорудить такой ветер?
— Запросто.
— Очень уж кстати он поднялся. И усилился, как по заказу.
— Неужели они контролируют все наши передвижения?
Вопрос был праздным, и Маран промолчал.
Чтобы добраться до флайера, понадобилось времени втрое больше, чем на путь противоположного направления, и это при том, что шли они, не останавливаясь. В одном месте дорогу преградила сорванная крыша — фрагмент ядовито-синего полушария, пришлось делать крюк, в другом — перекатывавшийся от каждого порыва ветра туго набитый маленький саквояж подскочил и пребольно ударил Дана по гребню большеберцовой кости, так что он захромал еще сильнее.
Флайер был покрыт слоем грязи, видимо, сначала на него осела пыль, потом эту пыль прибил мелкий дождь… Ввалившись в кабину на сидение пилота, Дан первым делом включил отопление — у него зуб на зуб не попадал, потом проглотил капсулу анальгетика и уже после этого привел в действие автопилот.
— Погоди, — Маран придвинулся к пульту и пробежался пальцами по клавишам.
Дан посмотрел на него непонимающе.
— Слетаем на ту площадь, — пояснил Маран.
— Но Дэвид…
— Высаживаться не будем. Сделаем только пару резонансных снимков.
Флайер круто взмыл вверх и лег на курс. Две минуты, три… Маран убрал руки с пульта, и флайер неподвижно повис над облаком непроницаемой пыли. Облако быстро расползалось, накрывая город, более того, оно вздувалось, как пена над кружкой пива, поднимаясь все выше на подталкивавшем его ветру. Легкую машину резко тряхнуло, отбросило вбок.
— Возвращайтесь сейчас же! Что вы там делаете?! — в голосе Дэвида звучала уже паника.
Маран со вздохом включил автопилот и отодвинулся. Дан перевел дух — хоть и стыдно в этом признаться, но с облегчением.
Когда флайер, описав широкий полукруг, лег на обратный курс, города уже не было видно. Поглотившие его темно-коричневые тучи вплотную придвинулись к земле, и флайер то и дело нырял в них. Ощущение препротивное — словно летишь в чашке кофе, вернее, висишь, продвижения не чувствовалось. Зато ставший ураганным ветер донимал вовсю, машину швыряло и мотало, как самолетик из серебряной фольги, какими Дану доводилось играть в детстве. Никакие амортизаторы не спасали, мало было толку и от сложнейших устройств для поддержания равновесия. Дан не только пристегнулся, но и затянул ремни до упора.
Быстро темнело. Тучи кончились, Маран переключил обзор на панораму внизу, но на экране появилась только каменистая пустыня, которая по мере того, как сгущались сумерки и угасали последние слабые проблески света, расплывалась, превращаясь в темно-серое месиво. Ни одного огонька.
Неожиданно флайер тряхнуло особенно сильно, ремень больно впился Дану в живот, а затем качка прекратилась. Полностью. Изумленный Дан повернул голову к приборам. Ветра снаружи не было. Они только переглянулись, не произнеся ни слова.
К коттеджу подошли в почти полной темноте. Пасмурно было и здесь, накрапывал дождь, и освещенное окно большой комнаты заставляло ускорять шаги, хотелось быстрее оказаться в уюте пусть чужого, но дома… Впрочем, шаги ускорял только Дан, Маран, поглощенный своими мыслями, даже чуть отстал.
Что-то произошло, Дан понял это, едва переступив порог. Все трое молча сидели в разных углах, и лица у них были озабоченные, даже сумрачные.
— Случилось что-нибудь?
Не отвечая, Патрик кивнул в сторону дисплея. Дан подошел.
«Настойчиво просим не заговаривать с прохожими. По вашей вине Миут наказана лишением права общения на год. Ждите сообщений».
— Черт! А что это может значить?
— Тюрьма, наверно.
— Но надо ее освободить! Ведь это из-за нас…
— Вот и я говорю, — мрачно отозвался из своего угла Артур.
«И я говорю»? Дан поежился. Ему не хотелось быть одного мнения с Артуром, предубеждение в нем говорило или опыт, но не хотелось.
— Интересно, как мы ее освободим, — скептически сказал Патрик, — если мы даже не знаем, где она. Да и не это главное. Куда мы ее потом денем, вот в чем вопрос.
— Найдем куда, — возразил Артур. — Переправим в другой город.
— Ее будут искать.
— Поменяет имя. Внешность.
— Чушь собачья!
— Но это наша вина.
— Надо было раньше об этом думать! — Они уже стояли друг против друга, Патрик и Артур, когда-нибудь это кончится дракой…
— Раньше, позже! Человек пострадал!..
— Не человек, а гуманоид, — сказал Патрик холодно.
— Не понял.
— Ты же любишь точные формулировки, — в голосе Патрика звучала ядовитая ирония.
Вот забияка, все ему неймется, подумал Дан.
— Да перестаньте вы, — сказал он с досадой. — Не надоело? Патрик…
— Вопрос принципиальный.
— Нет никакого вопроса, — вмешался Дэвид. — Не хватало еще соваться в их внутренние дела.
— Но мы…
Зуммер заставил их прервать спор. Электроника, система слежения! Все сразу оказались у экрана… По улице медленно шел палевианин. Сейчас он окажется напротив окна, свернет к дому… Палевианин миновал коттедж, не оглянувшись на него, и пошел по улице дальше.
Послойные снимки просматривали все вместе, молча. Разобрать что-либо было нелегко. Рыхлые груды, в которые превратилось строение на площади, состояли, в основном, из обломков стен. Оказалось, что стены не каменные, это были спаянные чем-то неведомым… невольно возникала аналогия с земными цементрирующими растворами, но тут было нечто иное, бордовая полупрозрачная однородная масса… спаянные массой неизвестного состава мелкие куски камня, дерева, пластика, наверно, остатки еще более древних развалин или отходы, словом, мусор. Обломки стен были перемешаны с блестящими рваными металлическими лоскутами, видимо, кусками крыши. Ничего необычного. Если не считать необычным полное отсутствие всяких следов мебели.
Только через несколько десятков слоев на экране проступила ровная поверхность.
— Состав, — потребовал Патрик.
Формула, возникшая в правом верхнем углу, выглядела более чем внушительно. Тугоплавкий, сверхпрочный сплав. Толстый пласт. Три с половиной сантиметра. На века. Контейнер. И что внутри?
Внутри были пластины. Те самые треугольные прозрачные пластины. Расшифровка, следовательно, откладывалась. До Земли. И то в случае, если…
— Жаль, — вздохнул Артур. — Будь это обычные записи, мы могли б прочесть их слой за слоем.
— Это полевой томограф, — немедленно возразил Патрик. — У него не столь высокая разрешающая способность.
— В общем, придется тащить все это на Землю.
— Если тебе позволят это сделать, — заметил Дэвид. — А что это может быть?
— Архив. Каталог. Реестр. Регистр. Библиоте…
— Хватит, хватит! — завопил Артур. — Посмотрим, что там есть еще.
Контейнеров с пластинами оказалось четыре. Четыре металлических ящика размером 1х1х3 метра. И больше ничего.
