Михаил Хрипин - Меня разбудил кот (сборник)
Ехать надо было долго, почти до конечной. Утреннее солнце уже нагрело крышу, тепло струилось с потолка, напоминая о сауне. На Ваську навалилась дремота. Загрохотала дверь, кто-то вышел. Лязгнуло, машина дернулась, стартуя, и снова все погрузилось в монотонное покачивание. Васька заснул окончательно.
Вдруг на уши обрушился мощный, ритмичный музыкальный пассаж.
I was made for loving you, baby!You was made for loving me!And I can’t get enough of you, baby!You can’t get enough of me!
Васька подскочил, как ошпаренный. Рюкзак свалился с колен, рухнул на пол. Он потянулся за ним, стал нащупывать рукой, а сам смотрел вперед, на водителя. Из салонного зеркала заднего вида на Ваську таращились округлившиеся до невозможности черные глаза. Васька замер. Водитель рванулся к магнитоле, стукнул по кнопке, и звук пропал.
Когда в зеркале снова появились глаза, в них уже не было ничего необычного. Васька поднял рюкзак, пристроил на коленях и сел ровно, удивляясь, что сон как ветром сдуло.
— Слушай, эта вечером не твой сестра ехал, э?
— Чего?
— Сумка тащил, огромный такой! Я думал, никто больше не влезет, вай!
— Какая сумка?
— Тоже роняла. Что все роняют? Сестра твой, э?
— Не понимаю, при чем тут…
— Э, ладно! Нет так нет. А то я подумал, странно это, да?
— Не знаю, — пробурчал Васька. — Остановите.
— Тоже пошел? Вот и она тут вышел. Точно не знаешь?
— Точно, — пропыхтел Васька, наваливаясь на дверь.
Взревел двигатель, маршрутка, пустая и дребезжащая, понеслась по правому ряду. Васька задумчиво проводил ее взглядом.
«Что-то тут не то, — думал он. — Не должно было быть так».
Он закинул рюкзак на плечо, внутри зашуршал ворох конспектов.
«Музыка! Точно! Когда я в последний раз слышал музыку в маршрутке? Вот вчера и слышал. И тоже был армянин. И что играло? „Черные глаза“, что же еще».
Не типично. Васька задумался над этим словом. Слишком много вокруг рутины. Ездишь каждый день, привыкаешь, перестаешь видеть и слышать. А неожиданное подкрадывается и дает по башке. Его предупреждали. А он еще и заснул, как не вовремя! У него появилось ощущение, что он что-то упустил важное из-за того, что заснул. Что-то стучалось на краю сознания, едва ощутимое, но он никак не мог сосредоточиться.
«Нет, так не годится. До экзамена совсем чуть-чуть, а я забиваю себе голову всякой ерундой. Надо успокоиться».
Он решил купить сигарет. Идея показалась вполне уместной при таких обстоятельствах.
Рядом с остановкой приютился небольшой магазинчик, палатка-переросток, куда могли поместиться целых два человека. Покупателей не было. Васька потянул ручку, тяжелая дверь скрипнула пружиной. Он вошел, оглядываясь в поисках сигаретной витрины. Ассортимент поверг его в замешательство. Он остановился перед пестрой россыпью, заметив краем глаза, что продавщица отложила в сторону книгу. «Читает», — мелькнуло у Васьки. Он рыскал глазами по полке, пытаясь решить, что брать. Внимание привлекла белая пачка с красным кругом. Он ощутил, что волнение пошло на убыль.
— Вот эти, — сказал он, ткнув пальцем в стекло.
— Пятнадцать, — буркнула продавщица.
Васька полез в карман в поисках мелочи, рассеянно разглядывая стоящую за прилавком женщину. Толстая, как подушка, она уже сейчас страдала от жары в этой душегубке. Чепец немного съехал на сторону, на покрасневшем лбу блестел пот. На лоснящихся щеках светился румянец, короткий курносый нос тоже был влажным. Маленькие бледные глазки смотрели нетерпеливо. Она явно расстроилась, что ее оторвали от важного дела.
Васька положил три монетки на блюдце, забрал пачку. Вертя ее в руках, повернулся к выходу и заметил в отражении на стеклянной двери холодильника, как женщина взялась за книгу. Васька не поверил глазам. Он резко повернулся, так, что задел рюкзаком витрину, и впился взглядом в обложку.
Борхес, «Энциклопедия вымышленных существ».
Продавщица замерла, словно окаменела. Глазки секунду буравили васькино лицо, затем моргнули и стали прежними, недовольно-туповатыми.
— Че дергаешься? — воскликнула она.
— Извините, — оторопело пробормотал Васька.
— Смотри мне, витрину разобьешь — будет тебе «извините»!
— Я случайно, — сказал он и шагнул к двери.
— Давай, давай. — Продавщица насупилась. — Таскаются тута, нет бы делом занималися… — проворчала она более спокойно, по-прежнему глядя на Ваську.
Он аккуратно открыл дверь, выскользнул в щель на улицу и отошел на несколько шагов. Его словно водой окатили. Сердце колотилось, руки сжались в кулаки, и он с запозданием вспомнил, что держал сигареты. Они были безнадежно испорчены. Он расковырял пачку, посмотрел, нет ли целой. Одна чудом уцелела. Он достал ее, остальное бросил в урну. И тут до него дошло, что у него нет зажигалки. И не было никогда. Как же можно было так проколоться?
Возня с пачкой отвлекла его, он немного расслабился. Однако мысль о зажигалке вернула его к действительности — купить ее можно было только в этом магазинчике. А там — эта тетка.
«Бред какой-то, — подумал Васька. — При чем тут Борхес? Неужели ничего другого не нашлось?»
Он попытался построить общую картину, но концы не сходились. Он переставал понимать, что вокруг происходит. Шаблоны рушились, типичности вокруг не было. Это пугало его. Он стоял с сигаретой в руке и смотрел под ноги, на уже горячий асфальт.
«Как же я ненавижу этот город, — подумал он, замечая, что в нем зарождается ярость. — Чертов асфальт, и ни травинки кругом. Ни клочка земли, ни листика, ни веточки! С чего я взял, что будет легко справиться? Справишься тут, когда кругом такое происходит! — Он рассеянно мял пальцами сигарету. — Ничего не понимаю, неужели я упустил что-то в самом начале?»
Васька посмотрел на коричневые крошки, облепившие вспотевшие пальцы. Поднес к глазам, вгляделся в остатки табака. Сухие листочки, съежившиеся, пахучие, вызвали вдруг в нем жалость. Он подумал, как этот табак рос, наливался соком. «Где-то недалеко есть трава», — подумал Васька. В голове вспыхнула картина сельского пейзажа. Стена леса на краю луга, ветер колышет желтые и сиреневые цветы, в знойном воздухе снуют ласточки. Ваське нестерпимо захотелось туда. Он посмотрел на часы — время еще было, легко можно успеть. Васька решил, что нужно обязательно чуть-чуть отдохнуть. Иначе сегодня все сорвется. Он порылся в карманах. Денег оказалось достаточно, чтобы выполнить план.
Он подошел к краю тротуара и встал в типичную позу голосующего.
Через какое-то время подъехала «копейка», груженая всяким садоводческим хламом. «Дачник, — подумал Васька. — Как замечательно! Наверняка по пути». Весь салон был завален коробками, свертками и какими-то палками. Васька вдруг усомнился в удаче. Нагнувшись к окну, он увидел, что пожилой сухонький дедуля уже переставляет коробку с переднего сиденья назад. «Все же повезло, — уверился Васька. — Скучно ехать, видать, подвезет даже просто за разговор».
Он сел вперед, моментально договорился с дедом проехать до первой деревни, и они отъехали. Васька чувствовал, что все больше успокаивается. Теперь уже было не далеко, машина шла мягко, резво, а образ странной продавщицы почти совсем улетучился. Дед говорил что-то про помидоры. Васька кивал. За окном уже мелькали придорожные кусты, все покрытые коркой грязно-серой пыли. На горизонте показалась полоска леса, Васька впился в нее взглядом, наблюдая, как она приближается.
— Студент? — вдруг спросил дачник.
— Мм?
— Говорю: студент.
— Ага. Экзамен сегодня.
— Компьютерщик? — дед пристально посмотрел на него, словно собирался принять только такой ответ.
— Юрист, — гордо ответил Васька.
Дед фыркнул.
— Юрист! Ха!
— Простите…
— Юристов скоро не станет, — безапелляционно заявил дед.
— В каком смысле? — Васька вылупился на него, как на попугая в курятнике.
— Нечего им будет делать.
— Мне кажется…
— А мне кажется, — с нажимом произнес дачник, — что так и будет. Скоро совсем другое время настанет, так-то. Люди где сейчас?
Васька не нашелся, что ответить. Дед продолжал:
— Люди летят на Марс. В космос они летят. Зачем там юристы?
— Аа… — Васька открыл было рот, но понял, что ничего сказать не сможет. Это уже слишком.
— Что они там найдут, на Марсе, ты знаешь?
— А кто вообще… — попытался встрять Васька, но понял, что вопросы деда явно не требуют ответа.
— Не знаешь ты ничего. Вот то-то. А еще говоришь о юриспруденции. Странно это, для такого, как ты.
— Для какого — «такого»?
— Я думал, вы не такие… — констатировал дед.
Васька взглянул деду в глаза и увидел странный блеск. Словно была какая-то тайна, о которой тот не говорит, но только потому, что уверен, что Васька и так уже все знает. Да, точно, это блеск глаз заговорщика! Причем заговорщика, говорящего сейчас с менее опытным, но все же посвященным коллегой.
