Анна Семироль - Полшага до неба
«Интересно, кем он ее считает?» — подумал Маард. Насколько он помнил, никто не изучал отношений драконов с живыми существами из разряда несъедобных. Да и не на ком было изучать: ящер Маарда был третьим выведенным в НайнФлэгс драконом. И первым, кого пустили в эксперимент. А еще единственным живым на данный момент. Факт: до появления Тильды он ни к кому не проявлял такого расположения. Люди его нервировали. Все. И даже привычная Грета. Ее он просто терпел. А Тильда…
— Почему он к тебе льнет? — спросил Маард, не особо рассчитывая на внятный ответ.
— Потому что я им восхищаюсь, — просто ответила Тильда.
Маард хотел сказать ей, что восхищаются многие и многие тянутся погладить и всячески выразить свой восторг, но промолчал. Подумал о том, что дракон улавливает состояние оператора. А может, и мысли читает… хотя это и бредово, в общем-то. Просто девочку хочется поддержать. Хоть как-то. Вот они и старается. Они. То есть и Маард, и дракон.
— Маард, а почему ты пошел оператором работать? — спросила девушка. — Ты наукой занимаешься?
— Нет.
— А почему тогда? Ведь не самый удачный вариант для мужчины…
— Не нашел себя в других специальностях.
— А семья не против?
— Нет у меня семьи.
— Ну как это так? — Тильда даже мочалку выронила. — Ты же молодой, наверняка красивый… И что — даже девушки нет?
— Даже нет, — ровно ответил Маард. — Не сложилось. И давай тему сменим.
— Слушай, а как ты разговариваешь? — натянуто-весело спросила девушка.
— У меня ларингофон, а в глотке ящера транслятор.
— Ага… — сказала она и задумалась.
Дракон улучил момент и вырвал у девушки из рук пучок хвоща. Миг — и мочалка исчезла в глотке зверюги. Тильда выглядела растеряно.
— И что теперь делать прикажешь, проглот?
Ящер встряхнул крыльями, окатив девушку потоками воды.
— Ах, ты! — завопила она и принялась брызгаться.
Хохот, визг, добродушное ворчание дракона, туман, тающий в лучах восходящего над озером солнца, азартно сверкающие серые глаза, еле уловимый запах мыла от мокрого тела и каскад холодных бодрящих капель, которые не то дракон ощущал шкурой, не то Маард кожей. И впервые за много дней Маарду было спокойно и легко. Смеялась Тильда, нежилось в утренних лучах маленькое лесное озеро, насвистывал тихонько довольный дракон.
— Знаешь, — сказала Тильда уже потом, когда они возвращались в пещеру. — Бывают такие моменты, которые потом вспоминаешь долго-долго. Если не всю жизнь. Мне кажется, сегодняшний день я буду помнить всегда.
18
Бирюзовый шелк моря стелился под крылом, сливаясь в бликующую бесконечность. Ощущение быстрого полета кружило голову — хотелось вытворить что-нибудь эдакое, веселое. Лишь усилием воли Маарду удалось взять себя в руки. Понимая, что ведомый сейчас тоже во власти куража, он коротко приказал:
— Альбатрос-два, я Альбатрос-главный — держим дистанцию. Включить сетку.
— Маард, — в голосе Ромеро слышался щенячий восторг. — Ну ведь красиво же, черт подери! Что ты, в самом деле! Глянь, как я могу!
— Альбатрос-два, — ответил Маард, стараясь, чтобы голос звучал холодно и ровно. — Мы выполняем задание, если вы не подчинитесь, то будете отстранены от полетов.
Маард хорошо понимал Ромео. В этот полет отправили лучших операторов. Пусть вслух об этом и не говорилось, но это была награда. Первый испытательный полет за пределами базы. Вместо привычных, надоевших всем шмелей — боевые альбатросы. Изделия серьезные. Вот только не учли кураторы, как подействует вид рифа на изнывающих от скуки в изоляции операторов. Если даже ему, Маарду, хотелось любоваться и любоваться красотой моря, жалея, что не может ощутить запаха волн и свежего ветра, то что уж говорить о Ромео. Этому волю дай — уронил бы свою «птицу» в воду и сам с детскими восторженными воплями плюхнулся следом.
— Принято, — вздохнул Ромеро, словно прочитав мысли ведущего. — Сетка включена.
— Вас понял, — автоматически откликнулся Маард, еще миг полюбовался красотой и тоже перевел своего альбатроса в боевой режим.
Раскрылась перед глазами координатная сетка, системы тут же начали выводить оператору обстановку. Яркая бирюза моря поблекла, отдалилась, пошли данные об окружающем пространстве. Сейчас на изделие помимо датчиков, находящихся в самих альбатросах, работал спутник орбитальной группировки, пара мощнейших компьютеров, ну и мозг операторов, конечно.
Маард отметил горящий зеленым значок сторожевика примерно в миле от них. Именно с него стартовали два изделия. Интересно, что сообщили экипажу о паре белых птиц, которые поднялись с их борта. Хотя, конечно, ничего — представитель проекта сам открывал контейнеры, а дальше уже дело Маарда и Ромеро. Что ж… Месяц тренировок — и этот первый полет. И сразу в такой обстановке. Двенадцать километров побережья, буквально усеянного отелями, с одной стороны Иордания, с другой — Египет, в общем, Эйлат. Короткое слово, обозначающее целый мир. Вспомнив давнюю экскурсию сюда, Маард вывел данные о содержании кислорода — все верно, повышенное, идеальные условия для отдыха. И ужасно некомфортные для разведчика. Расслабляет, отвлекает от дела.
— Альбатрос-два, повторите полетное задание, — приказал Маард.
Новичков надо дрючить — непреложная армейская истина. И пускай в проекте они все были на равных, недаром Джо поставил Маарда командиром двойки. Маард хотя бы не забудет, сколько миллионов стоят эти птички, которыми сейчас стали они с Ромеро.
— Патрулировать вдоль побережья Эйлата. Постараться обнаружить объект «котик», — послушно доложил ведомый.
Все точно и просто. Сейчас где-то под водой находится еще одна «зверюшка» их лаборатории. Вот ее-то и нужно обнаружить.
— Проклятье, — выругался Ромеро. Маард отметил, что ругается тот всегда по-немецки.
— В чем дело? — забеспокоился он.
— Мы его не найдем! Все море в засветках! — парень, как всегда, горячился.
Маард понял его. Действительно, море под ними было в засветках. Риф буквально кишел отдыхающими. Бесконечные красные точки. Тела, катера, яхты… Маард ухмыльнулся: неужели Ромео думает, что Грета запустит «котика» среди отдыхающих?
— Глубже ищи, — коротко скомандовал Маард и сам перевел визоры на глубину.
Количество красных точек резко уменьшилось. Дайверы, конечно, тоже попадали в засветку, но… Скорость изделия должна быть выше — если учитывать это, шанс обнаружить цель возрастает. А потом Маарда осенило. А зачем ждать? Откуда будет выпущен котик? С субмарины? А зачем? С берега? Не от отелей же! И значит, курс на Мигдалор. Пляж для местных, и всего в полумиле находится обсерватория, риф почти к берегу подходит — идеальное место для «котика».
— Делать, как я! — резко скомандовал Маард и ускорился.
Идея выполнить задание в короткий срок захватила Маарда. Тем более, быть может, потом им разрешат свободное пилотирование. Ему чертовски хотелось вновь испытать ощущение полета, не отвлекаясь на тактическую информацию. Эгоистично, но что поделать?
Мигдалор… Ему приходилось бывать тут. Красивые места. Вот только загорание на лежаках Маард всегда считал страшной глупостью, уделом гламурных барышень и лентяев. Хочешь загореть? Марш-бросок поможет. Шестьдесят километров по пустыне с выкладкой, солнце прожаривает даже сквозь одежду. Мозг теряет связь с реальностью — настолько, что остается только одно: цель.
От посторонних мыслей отвлек голос Ромеро:
— Вау, какая цыпочка!
— Отставить, Альбатрос-два! — для порядка приказал Маард.
— Да не, смотри какая, так бы и засадил! — вопреки обезличивающему действию ларингофонов в голосе Ромеро Маард услышал мечтательность.
«Хорошо быть молодым», — мысль улыбнула.
— Сам полюбуйся! — не унимался ведомый.
В правом верхнем углу замерцала иконка — «альбатрос-два» передал сообщение. Маард проконтролировал курс — они неслись вдоль полосы прибоя — и открыл файл. Интересно, что за особа так возбуждающе подействовала на ведомого, что тот забыл о своей Джульетте? Черно-белое изображение: роскошный бюст крупным планом. Хитрый Ромео использовал ночной режим, так что неизвестная жертва даже не знала, что верх купальника не защищает ее от нескромного взгляда парящей над лежаком птицы.
— Хороши дойки, — не удержался Маард. Перед тем как удалить картинку, глянул еще, задержав взгляд на тяжелой груди, крупных сосках. Какой же мужчина откажется еще разок посмотреть на прекрасное?
Сердце замерло, дало сбой. Даже слившись с птицей, Маард ощутил прокатившуюся по коже горячую волну. Россыпь родинок, похожая на созвездие, маленькая растяжка…
«Это бред, этого не может быть!» — попытался привести себя в чувство он. Логика молчала.
Но было поздно. Горизонт опрокинулся. Зашкалил пульс. Его альбатрос заложил немыслимый вираж. Если кто-то наблюдал за крупной птицей, несущейся вдоль берега, он наверняка удивился, увидев, как она выполняет мертвую петлю, и, завалившись на крыло, несется на бреющем вдоль пляжа.
