Жизнь по совету - Янина
– Все будет хорошо, потерпи немного. Все у тебя будет, – успокаивал с нежностью голос.
И Иннусе казалось, что это мамочка гладит ее натруженной рукой по бедовой головушке.
***
Окончание института и защита дипломной работы совпали с Ильюшкиными государственными экзаменами. Иннуся вправе была гордиться собой, она смогла, она сделала это. Бессонные ночи, тонны учебного материала, созданные «с нуля» проекты. И хотя она не понимала, как ей в жизни пригодится менеджмент и управление бизнесом, но привыкла доверять невидимой советчице. Иннуся добросовестно грызла камень науки, совмещая учебу с работой в закроечном цехе и домашними делами. Впрочем, знания давались ей легко, а семья поддерживала ее устремления. И вот, она – дипломированный специалист. Да, Иннуся гордилась собой и своим повзрослевшим сыном.
Торжественная часть выпускного вечера закончилась. Отгремели пафосные речи, награждения учеников, слезы учителей. Разбередил душу праздничный вальс. Из распахнутых настежь школьных дверей потекла разноцветная лавина раскрасневшихся сияющих выпускников и их родителей. Илья вместе с друзьями увлеченно обсуждал поход с ночевкой и сплав на байдарках, которыми ребята собирались отметить окончание школы. Иннуся не навязывала своей компании, чуть отстала и рассматривала сына «со стороны».
От былой болезни не осталось и следа. Илья вытянулся, возмужал, помимо истории увлекся экстремальными видами спорта. Ему повезло найти настоящих друзей. Ренат – неизменный спутник всех детских и взрослых шалостей. Вместе придумывали, вместе отвечали. Миша – худощавый рассудительный парень. В этой компании он всегда странным образом перетягивал чашу весов в сторону разума. Девушка с внешностью модели – Ниночка, а вот с этой худенькой востроносой Танюшкой видимо предстоит официальное знакомство, как с будущей невесткой.
Компания остановилась у пешеходного перехода. Тоненькая Танюшка прильнула к Илье, и тот приобнял ее за талию. Иннуся как-то печально улыбнулась. Внезапный резкий звонок прервал ее размышления. Старая телефонная будка на перекрестке разрывалась, требовательно и тревожно.
– Мам, ты идешь? – окликнул Илья.
– Я догоню, – махнула рукой Иннуся веселой компании.
Никто не обращал на нее внимания. Она сняла трубку:
– Алло.
– Не отпускай его в поход! Делай все, что хочешь, что угодно, но заставь сына остаться дома!!
***
– Я не понимаю, – в очередной раз вопрошал Илья, – почему я не могу пойти с друзьями?
– Потому, что это опасно.
– Мама, мы проходили этим маршрутом не единожды, к тому же рядом будут другие группы, более опытные.
– Ильюш, я уже договорилась с тетей Лидой. Отметим твой выпускной на даче, все вместе, пожарим шашлычок…
– Я не хочу шашлычок! И тетю Лиду с ее глупыми шутками тоже не хочу!
– Что ты такое говоришь. Виталя, – призвала на помощь Иннуся, – ну ты чего молчишь, скажи, что это рискованная затея.
– Честно говоря, – отозвался муж, – я не понимаю, почему ты озаботилась этим только сейчас.
– Вот, – выдала Иннуся, как решающий веский аргумент, – и отец меня поддерживает. Это опасно и всегда было опасным.
– Папа сказал, что не волновалась раньше, не стоит и сейчас, – по-своему истолковал Илья.
– Так значит, я – плохая мать?! Ну, давайте, добивайте меня вдвоем, – взвилась Иннуся и вдруг, глухо охнув, стала оседать по стене.
– Иннуся!
– Мама!
Кинулись к ней оба.
«Скорая» сработала быстро. Уже через сорок минут отец и сын опустились на скамью в холле приемного покоя, уставившись невидящим взглядом в противоположную стену. Каждый думал о своем.
Фраза «сердечный приступ» врезалась в мозг чем-то страшным и необратимым. Виталик прокручивал в голове свою совместную жизнь с Иннусей. А она их не особо баловала, постоянно возникали какие-то проблемы и препятствия, которые нужно было преодолевать: то болезнь Ильюшки, то потрясения на работе, финансовая нестабильность, измены, его измены. Как он мог? Зачем? Да, их жизнь далека была от идеальной, но сейчас, представив ее без Иннуси, Виталик растерялся.
Илья терзался муками совести. С одной стороны – он обещал друзьям, на переподготовку у них уйдет много времени. Возможно, они так и не решатся сплавляться без него. Он подвел друзей. Но это же – мама! Вспомнилось, как она просиживала ночи напролет у его кровати, гладила по голове, тихонько пела песенки. Время от времени оба кидали взгляд на дверь, за которой скрылась каталка с Иннусей.
А за дверью доктор средних лет с взлохмаченной прической и усталыми глазами, что говорило о дежурстве вне графика, присел на стул у кровати.
– Повторную кардиограмму мы сделали. Есть небольшая аритмия, но ее можно стабилизировать подходящими препаратами. Есть нарушение электропроводимости, но, в общем, ничего критичного. Я вас отпускаю, а завтра – на прием к участковому врачу.
– Доктор, а вы не могли бы меня еще здесь подержать? Может обследование какое-нибудь провести, капельницу поставить?
– Что вам поставить? – не понял доктор.
– Игорь Александрович, – прочитала на бейдже Иннуся, – у меня очень сложная ситуация. Сын связался с плохой компанией, затеял опасное и рискованное дело. А моя «болезнь» его остановила.
– Ну, пожалуйста, – сложила она руки в умоляющем жесте, – у вас есть дети? Вы знаете, каково это, когда ребенок губит себя, а ты ничего не можешь для него сделать?
У Игоря Александровича видимо были дети и отношения с ними, видимо, были сложными.
– Хорошо, я оставлю вас до утра.
***
На следующий день Виталя вернулся с работы раньше обычного, с загадочным видом протиснулся мимо собирающей ужин на их маленькой кухоньке Иннуси.
– Ну, рассказывай, что случилось, – не выдержала та, – ты сияешь, как новогодняя елка.
– Ты знаешь, – с довольным видом начал Виталик, – у нас с тобой даже есть выбор: Дрезден или Копенгаген…
Продолжения не последовало, но смысл слов стал доходить до Иннуси:
– Тебя направляют в Европу?!
С радостным визгом она повисла на шее мужа и затараторила, перемежая слова поцелуями:
– Я знала, я в тебя верила. А где мы будем жить? Тебе дадут квартиру служебную? Давай лучше домик купим, чтоб свой дворик и садик. Я слышала, что ипотека у них доступная. А я тебе помогать буду. Я на работу устроюсь или буду брать заказы на дом, ты же знаешь, я хорошо шью. Я знала, что так будет. Ты – гений, тебя должны были оценить. А где Ильюшка обучаться будет?
– Подожди, – отбивался, смеясь, Виталик, – не все сразу.
Но радужные планы уже не хотели ждать в сторонке, роились в головах обоих, пока не были прерваны криком полным боли, переходящим в какой-то гортанный вой. Тем более странно, что доносился он из комнаты Ильи. Оба бросились туда. Сын сидел на полу
