Всадник постапокалипсиса - Морган Рейн
Скай была женщиной в теле. Не смотря на возраст, сила ещё не покинула её рук. Поэтому со временем Эд начал её побаиваться – она могла и отвесить, если её обидеть. Потому не распускал при ней ни язык, ни руки.
Несколько раз их пытались ограбить во время рейсов.
Преследователи, рейдеры, здесь их чаще называли стервятники, как правило, всегда были на байках – транспорт не такой вместительный, но маневренный и быстрый. Между собой Эд и Скай прозвали их всадниками постапокалипсиса. Все они были вооружены, и либо пытались загнать машину курьеров в ловушку на специально заготовленные шипы, либо стреляли по колесам.
Но Эд был не промах. Как и Скай. Скай отгоняла ублюдков двуствольным обрезом. Когда она высовывалась из окна, небрежные пряди её серебряных волос, торчащие из съехавшей на бок заколки, развивались по ветру. Она недолго целилась, и – “Ба-бах!”. Эд научил её стрелять. Дело ей это в последствии понравилось. За их совместную карьеру ей удалось даже выбить из седла пару ублюдков.
Старик же был знатный лихач, всегда гнал машину на всех парах – ни один стервятник не рисковал гоняться с ним по бездорожью.
***
“Вот и долихачился…” – подумала Скай, лежа в перевернутой машине посреди пустоши. Эд не справился с управлением. Автобус улетел в кювет. В итоге трое погибли, а та, которой все пророчили случайную смерть в пути ввиду возраста выжила, но… “Лучше бы умерла…” – женщина обреченно вздохнула.
Обрез, всегда сопровождавший её в дороге, и в этот раз был с ней. Только вот под рукой сейчас его не было. В пути он покоился под её сиденьем, ожидая, когда понадобится его помощь. Где он сейчас, Скай не имела понятия – после аварии всё в машине перевернулось вверх дном, а саму её развернуло животом к днищу машины. Плюс темнота. По прежнему женщину окружала кромешная темнота. Сначала она ввела её в панику. Потом стала душить. Потом стало все-равно. Потом просто неприятно.
Да и найди Скай обрез, чтобы она могла с ним сделать? Твари очень проворны, если повезет, она успеет перезарядиться всего один раз. Даже если ей удастся уложить каждую тварь одним выстрелом – убьёт она максимум четырех. А судя по звукам снаружи их там намного больше. Оставшиеся твари сожрут её раньше, чем она успеет прокричать “Господи Боже!”
Да даже если и убьет она тварей, как же она выберется из машины? Не говоря уже о том, что она и не убьёт их, пока не выберется.
Был у неё и ещё вариант. Застрелиться. Но для этого нужно было оружие. А под рукой его не было. И вокруг было темно, а ноги её были крепко прижаты чем-то, что не давало двигаться.
Из груди женщины вырвался стон. Стон отчаяния. Твари, заслышав её, вновь оживились и начали скакать по машине. Она снова заплакала. Тихо всхлипывая, она закрыла руками лицо, которое было мокрым от слёз. Она не заметила, как провалилась в сон.
***
Когда Скай проснулась, на секунду, до того, как открыть глаза, она забыла о том, что случилось. Однако она быстро всё вспомнила. Нет, ужас не охватил её с новой силой. Скай даже удивилась своему безразличию, с которым она встретила ту реальность, в которой она сейчас находилась.
Кое-что изменилось. В покореженный салон перевернутого микроавтобуса теперь пробивался свет. Скай предположила, что первый раз она очнулась ночью – потому-то в салоне и было темно. Это было вероятнее всего, ведь выезжали они под вечер, на закате. Эд считал что в это время в пустоши безопаснее. Считал. Хотя понимал, что в пустоши не бывает безопасно – приспичит стервятникам, они и ночью погонятся. А о тварях так и вообще речи не было.
Теперь же, с рассветом, стало светло и в машине. Однако день принес с собой не только свет. В салоне стало очень душно. Жестокое пустынное солнце безжалостно нагревало автобус. Стал различим неприятный запах.
Скай еще раз окликнула попутчиков. Никто не ответил. Она осмотрелась. Сама она оказалась где-то в середине салона. Позади неё, через гору плотно наваленных сумок, виднелся сапог Ксандера – одного из их новых курьеров. Сам же Ксандер не подавал признаков жизни.
Эд был пристегнут ремнем безопасности, поэтому остался на своем месте, только немного съехал ближе к земле. Теперь он, оставаясь в сиденье, висел вниз головой. Его поза была ломаной и неестественной. Видимо, он сразу сломал себе шею. Взгляд его мертвых глаз уставился на Скай.
Лицо Скай перекосило от отвращения, она отвернулась. Духота становилась невыносимой. Пот тёк ручьём. Запах трупов становился всё сильнее.
Скай нашла взглядом свой обрез. Сейчас он был возле головы Эда. Вот только Скай не могла до него дотянуться – мешали мешки с одеждой и провизией. Чтобы сделать одно движение, нужно было подвинуть мешок. Чтобы подвинуть тот мешок – надо сдвинуть другой. Чтобы сдвинуть второй – пихнуть третий. Чтобы пихнуть третий – подвинуть первый, и так по кругу.
Пистолет Эда по прежнему находился при нем – в кобуре на бедре. Но и он был слишком далеко, чтобы Скай могла до него дотянуться. Как и до других своих попутчиков.
Скай снова охватило отчаяние. И злость. Злость от того, что она не может ни выбраться, ни пошевелиться, ни покончить с собой. В салоне становилось жарко. Невыносимо жарко. Было почти нечем дышать от жары, не говоря уже о трупном запахе. Женщина глотала воздух ртом, то и дело облизывая пересохшие губы. Сумки с товаром, завалившие её, не давали двигаться. Они прижимались к телу так плотно, что заставляли вариться его в собственном соку.
После очередной тщетной попытки выкарабкаться, Скай закричала. От злости. Она рычала и била кулаками по металлу, днищу микроавтобуса. Твари, которые затихли, когда началась жара, снова всполошились и начали бегать вокруг, вереща своим мерзким стрекотом.
Скай продолжала колотить кулаками по металлу и кричать непристойности. Твари метались где-то снаружи. Она дразнила их. Дразнила специально. Она надеялась, что они проберутся в машину и, наконец-то, прикончат её. А ещё это было хотя бы какое-то развлечение.
Это продолжалось несколько минут, пока Скай не надоело. Руки болели, но это было сейчас самой малой проблемой. Какое-то время она просто лежала, изнывая от жары. Потом её накрыл очередной приступ злости от невозможности выбраться, от духоты и спертого гадкого воздуха. Потом – очередной приступ отчаяния.
Потом Скай пыталась двигать
