Сказка – ложь… - Алексей Акбашев
Из оцепенения его вывела секретарша, тактично стукнувшая по столу остро заточенным карандашиком:
— До свидания! Всего доброго! Да, и с Рождеством Вас! — вежливым голосом пожелала она Папе в спину.
Мальчик смотрел на самолеты. Он видел, как звено размалеванных злобными огнедышащими драконами фашистских истребителей «мессершмиттов–109», развернувшись, погнались за нашим штурмовиком ИЛ-2. Тот немного тяжеловесно совершил маневр уклонения, и огненные точечки трассирующих очередей врагов протянулись мимо его фюзеляжа. Наш бортстрелок при маневре открыл огонь, и один из истребителей, жирно задымив, стал валиться к земле. Нырнув, «илюша» выскочил «в горку» и, пикируя, всадил во второго врага длинную-предлинную очередь. И вот, теряя крыло и беспорядочно вращаясь, второй «мессер» камнем падал вниз… Раскинув необъятные крылья, поддерживаемые скошенными прямоугольниками воздухозаборников двигателей и плавно присаживаясь на хвост, белым аистом заходит на посадку ТУ-144, былая гордость советской авиации… Несмотря на тяжеловесные обводы, вальяжно взмывает в воздух блестящий, ярко раскрашенный, играющий, как елочная игрушка, головасто-пухлый пассажирский Боинг-747…
Увлеченный игрой самолетов, Мальчик не замечал, что комната наполнилась рассеянным, жемчужным светом. В этом свете модели словно ожили, они, как живые, легко танцевали в воздухе. У стены напротив Мальчик увидел высокого светлоголового молодого человека в белой светящейся одежде. Он, слегка наклонив голову, внимательно смотрел на него. И Мальчику, впервые за последнее время, вдруг стало очень хорошо. «Наверное, это ангел», — подумал он. А молодой человек, которого равные ему обычно называли Младший, мягко улыбнувшись, протянул Мальчику руку. Около Младшего неожиданно возник второй, в таком же одеянии. Только он был пожилой и невысокий, с явной лысинкой и добрым морщинистым лицом. Он неодобрительно глянул на Младшего снизу вверх и, вдруг, лукаво подмигнул Мальчику.
— Все равно ты не можешь изменить вероятностную линию, — неожиданно ворчливосказал Старший Младшему. — Ну, хорошо, хорошо, — чуть поспешно добавил он, пожав плечами, на ответный строгий взгляд. — Если провести коррекцию, передвинув узел… Это в пределах допустимого. Попробуем что-то сделать…
Мальчику снилось, что он, не спеша, идет в сторону чистого, нестерпимо яркого, но совсем не слепящего света. Справа от него, улыбаясь, шагал Младший, ласково глядя сверху вниз и крепко придерживая под руку. Немного позади шел Старший. Мальчик не удивлялся, что может идти, только чувствовал, что ноги ещё плохо слушаются его. Он внезапно вспомнил о Маме и Папе и обернулся назад. Но тут Старший, догнав их, сжал вторую ладошку Мальчика в своей руке, указав в сторону света. И Мальчик продолжил путь вперед…
Мама закурила новую сигарету, всхлипнула, быстро стерла тыльной стороной ладони набежавшую слезу, подумав: «За что нам это, Господи?! За что ты так наказываешь нас? Ведь мы были так счастливы… Разве заслужили мы все это?» Она посмотрела на Папу. Сейчас, при взгляде на этого человека, Мама чувствовала только раздражение и горечь. А ведь когда-то она влюбилась в него без памяти, с первого взгляда, сходила с ума от любой, самой краткой разлуки.
С болезнью Мальчика изменилось все. Болезнь отнимала и у них жизнь, забирая без остатка и силы, и средства. А постоянная усталость и неустроенность исподволь подточили их чувства друг к другу. Мама всегда любила романтическую поэзию — стихи Ахматовой и Цветаевой, Ахмадуллиной и Рубальской были её верными спутниками. Тем сильнее однажды резанула душу случайно попавшаяся на глаза и оказавшейся пророческой короткая строка из Маяковского: «…Любовная лодка разбилась о быт…». Борясь за Мальчика, они не уберегли своего счастья.
Папа думал о чем-то своем, лоб его прорезали глубокие морщины, в углах рта залегли скорбные складки. Он думал о том, что если Мальчику не помочь как можно быстрее, он уйдет от них, уйдет навсегда. Папа очнулся от того, что ему показалось, будто сын зовет родителей. Он порывисто встал и шагнул к детской комнате. Заглянув в приоткрытую дверь, в странном, призрачном, медленно гаснущем свете он увидел, что Мальчик спокойно спит, умиротворенно улыбаясь.
