Евгений Лотош - Корректор. Книга третья: Равные звездам

– Предводитель клана Орота Ташагар! – звонким голосом, отчетливо чеканя слова на восточный манер, произнесла она. – Тебя предупреждали, что произойдет, если твои бандиты еще раз нарушат границы Кураллаха. Ты не внял. Ты либо слишком нагл, либо слишком туп, чтобы понимать вежливые предупреждения. Надеюсь, твой преемник окажется поумнее.

На глазах обомлевших от ужаса официантов, жмущихся в углу, и задыхающегося Старшего Когтя она прямо сквозь пиджак вонзила пальцы правой руки в грудную клетку Головы. Отчетливо затрещали ломаемые ребра, и вопль боли господина Ороты захлебнулся в клокотании и бульканье. Из его рта и раны в груди хлынул поток ярко-алой крови, пятная кожу и одежду страшной женщины. Вырвав руку из его внутренностей и отпустив безжизненно осевший на пол труп, она неторопливо пересекла комнату, ухватила за волосы Цома и заставила его подняться.

– Держи, – сказала она, почти силой всовывая ему в руку трепещущий кусок сырого мяса, в котором с трудом угадывались очертания полураздавленного человеческого сердца. – Заспиртуешь и отдашь следующему Голове, чтобы тот не забывал, к чему приводит глупость. А это на память тебе лично…

Ухватив торчащую из своего тела рукоять кинжала, она выдернула клинок, не запятнанный ни единой каплей крови, и коротким движением глубоко вонзила его в стену, проколов кожу на ребрах Когтя и пришпилив его, словно муху. Затем, потеряв к нему всякий интерес, она повернулась и вышла из разгромленного кабинета.

Зарычав не столько от боли, сколько от обиды и унижения, Цом ухватил кинжал и, раскачав несколькими движениями, вытащил его из стены и из тела. Ухватив окровавленными пальцами плечо едва не падающего в обморок официанта, он прохрипел:

– Зови… наших…

И только потом потерял сознание.

14.03.858, перидень. Государственный университет Крестоцина

Молодежь откровенно развлекалась. Первый день занятий весеннего семестра, как Карина знала по опыту – и студенческому, и преподавательскому – всегда оказывался сложным. Возвращаться к учебе после долгих зимних каникул никому не хотелось, и в воздухе большой ступенчатой аудитории витали смех, оживленные разговоры и бумажные шарики. Откуда, интересно, они берут старомодную бумагу в век тотального электронного текста? Неужто кто-то еще пользуется тетрадями вместо планшетов? Разумеется, звонок, оповещающий о начале занятия, никто не расслышал, и Карина уже пару минут терпеливо дожидалась, когда на нее обратят внимание. Она использовала паузу, чтобы, размеренно дыша, восстановить дыхание и пульс. И что она так разволновалась? Не в первый же раз лекцию читает!

Успокоившись, она снова обвела взглядом аудиторию. Положительно, студенты упорно ее не замечали. Возможно, просто принимали ее за еще одну студентку, зачем-то вышедшую к кафедре. Ну ничего. Сейчас мы ваше внимание привлечем… Она внутренне усмехнулась и, вложив два пальца в рот, громко заливисто засвистела – так, как ее в свое время научил Палек.

– Эй, народ! – громко сказала Карина, когда в ее сторону начали поворачиваться. – Зима закончилась, весна пришла. Конец каникулам. Рассаживайтесь и успокаивайтесь, пора начинать лекцию.

Когда студенты утихомирились, она включила проектор, вставила в него карту памяти и притушила в помещении свет.

– Итак, господа и дамы, – произнесла она, – рада приветствовать вас на первом занятии. В связи с некоторыми перестановками среди преподавательского состава курс госпитальной хирургии в текущем семестре читает не профессор Томара Пасур, как планировали ранее, а я. Меня зовут Карина Мураций, я старший ассистент одноименной кафедры и хирург Первой городской больницы Крестоцина. Я выражаю вам свою глубокую признательность за то, что решили продолжить изучение этого курса, и, – она зловеще улыбнулась, – намерена заставить вас пожалеть, что подали заявки. Бездельничать вам я определенно не позволю.

По аудитории прокатился неясный шум голосов.

– Многие из вас намерены связать свою жизнь с хирургией, так что курс госпитальной хирургии является для вас одним из основополагающих. Вам придется попотеть, осваивая его и сдавая. Текущий семестр, как вы видите по плану, – она повернулась к экрану, – посвящен в основном заболеваниям органов пищеварительного тракта – желудка, толстого и тонкого кишечника, печени, поджелудочной железы и селезенки. Уделим мы значительное время также травмам и ранениям живота и груди, а также бегло коснемся проктологии, хотя в основном ей займемся в следующем семестре. Наконец, с учетом интернатуры первой ступени, ожидающей вас по завершении учебного года, ближе к лету мы начнем изучать методы и формы ведения истории болезни, а также методы проведения обхода и послеоперационного курирования пациентов. Есть какие-то вопросы, пожелания? Возможно, кто-то хотел бы подробнее рассмотреть определенные темы? Тогда лучше попросить меня заранее, чтобы я могла скорректировать программу.

Она подождала. В аудитории стояла мертвая тишина.

– Ну хорошо. Раз вопросов нет, приступаем к нашей первой лекции. Тема сегодняшнего занятия – заболевания аппендикса, в частности, острый аппендицит и его осложнения…

Когда зазвенел звонок, Карина почувствовала, что взмокла. В аудитории стояла духота, отнюдь не добавляющая ей хорошего настроения. Однако она тихо радовалась, что первое занятие в качестве полноправного лектора прошло нормально. Она и раньше иногда подменяла тетю Тому на лекциях, но все-таки одно дело – эпизодическая ситуация, и совсем другое – лекции на постоянной основе, когда с самого начала нужно установить контакт со своими студентами и удерживать их внимание, излагая далеко не самый захватывающий материал. Похоже, у нее все получилось. По крайней мере, студенты не перешептывались и не обменивались сообщениями, хотя и электронными, но обязательно сопровождающимися улыбочками, показушными вздохами и прочей раздражающей – лектора – мимикой. Впрочем, удалось ли установить контакт и увлечь, выяснится не ранее первого коллоквиума. А пока остается надеяться, что и дальше пойдет не хуже.

– На этом мы сегодня закруглимся, – чуть хрипло из-за перетружденной глотки сказала она. – Следующая лекция в златодень. Напоминаю, что список литературы для самостоятельного изучения вам разослан, прошу ей не пренебрегать. Сейчас все свободны.

Она зажгла верхний свет и отключила проектор. Аудитория зашумела и задвигалась. Карина извлекла из проектора карту, убрала ее в футляр и повернулась к выходу.

– Госпожа Карина… – раздался сзади робкий девичий голос.

Карина обернулась и тут же с досадой хлопнула себя ладошкой по лбу.

– Ну вот, чуть не забыла! – сказала она. – Рановато вроде бы для склероза. Ты ведь госпожа Манна, верно? А, и остальные, я вижу, тоже собрались.

Она обвела взглядом небольшую группку юношей и девушек, столпившихся у кафедры. Все пятеро казались если и не перепуганными, то сильно озадаченными.

– Приношу свои извинения, – сказала она. – Я ведь хотела напомнить перед началом лекции, чтобы вы ко мне подошли, но совершенно из головы вылетело. Давайте в сторонку отойдем.

Она отвела студентов к стоящему в углу преподавательскому столу и уселась на его краешек. На мгновение она задумалась, прилично ли такое преподавателю, но немедленно отмахнулась от мысли. Правила вежливости не нарушены, а показное достоинство ее волнует мало.

– Я разослала вам сообщение с просьбой подойти ко мне после лекции, потому что вас всех объединяет одна черта, – произнесла она, убедившись, что остальные движущиеся к выходу студенты находятся вне зоны слышимости. – Вы все – девианты.

Пятеро студентов синхронно вздрогнули и растерянно переглянулись.

– Но, госпожа Карина, – неуверенно спросила Манна, видимо, самая храбрая из всех, – откуда ты знаешь? Ведь мы никому не говорили. Я уж точно.

– И я… И я… – поддержал ее синхронный хор голосов.

– Ну еще бы! – улыбнулась Карина. – Вы и сами-то друг о друге не догадывались, а тут вдруг я вам на голову сваливаюсь. Расслабьтесь. Дело в том, что я тоже девиант.

– А я знаю! – прорезался стоящий с краю парень. – Ты, госпожа Карина, в больнице у моей тетки подругу лечила от какой-то опухоли. Мой отец поначалу все брюзжал, что ты шарлатанством занимаешься… ох! Прости, госпожа, я не хотел оказаться невежливым. Он уже изменил свое мнение, честно!

– Ничего страшного, господин Ката, – Карина пожала плечами. – Мне такое частенько в лицо говорят, и с куда большей экспрессией. Сложно винить людей – когда ожидаешь, что тебя начнут кромсать и резать, а вместо того приходит какая-то несолидная девица, несколько минут молча сидит рядом и уходит, даже пальцем не дотронувшись, поневоле усомнишься. Могу заверить, что мои методы лечения вполне надежны и подтверждены как городской медицинской комиссией, так и специальной комиссией Министерства здравоохранения. У меня где-то даже официальное свидетельство завалялось. Методы, к сожалению, довольно затруднительно воспроизвести, и вот тут-то мы вплотную приближаемся к вопросу, зачем я собрала вас здесь.