Марина Ясинская - Лабиринт Власова-Санчеса
Только вот урвать так запросто не получалось.
С Земли марсианские зарплаты казались Стасу огромными. На такую можно и свадьбу с Лилей сыграть, и жильё купить, и даже лицензию на детей. Поработаешь годик-другой, вернешься обратно — и всё, сможешь враз приобрести себе ту базу, которую на Земле будешь строить всю жизнь.
Лишь прилетев на Марс, Стас узнал, что почти все деньги там и остаются. Один только налог на воздух съедает больше половины дохода. Постоянный заработок — если пашешь на концерны. Поработаешь годик-другой с их автоматами — и всё, больше жить не хочется, будто сам превращаешься в автомат — ни желаний, ни сил. А если сам, старателем-одиночкой, в надежде отыскать сокровище — и того хуже. Раскопать что-то ценное удается крайне редко; тектонические колодцы или гейзеры покупают по бросовой цене; залежи полезных минералов попадаются редко, останки прежних цивилизация — никогда.
С какой стороны не посмотри — выгоды нигде нет. Лучше не тратить понапрасну время и возвращаться обратно.
Об этом говорил каждый старатель, год за годом оставаясь на Марсе.
Об этом умалчивал Стас — в каждом письме Лиле.
Во всех семи отправленных письмах.
***Истертое на руках напыление почти не закрывало кожу, но потратить деньги на новый скафандр-напыление Стас был не готов; за долгие годы он привык экономить на всем, включая здоровье, ради того, чтобы отложить побольше.
Однако, именно истертый скафандр сослужил ему добрую службу; фонарь, лучом которого Стас безразлично пошарил в глубине очередного, похожего на сотни уже виденных, кратера, выскользнул из потных ладоней.
— Полезешь? — осведомился Нельсон, уныло проследив за полетом кругляша искусственного света в пыльную темноту.
— Полезу, — вздохнул Стас, берясь за смотанный трос. — Иначе придется новый покупать.
А новый фонарь — это новые расходы. Еще несколько лишних дней на Марсе.
Ноги погрузились в кремнезем почти по колено. С трудом сделав шаг вперед, Стас наклонился, протянул руку к фонарю — и вздрогнул от донесшегося до него сверху крика:
— Сзади!
Обернулся — и в первый момент не сообразил, о чем речь. Только потом увидел, что углубление, оставленное в песке ногой, становится всё глубже. Песок утекал, словно в воронку.
Будто завороженный, Стас неотрывно смотрел, как воронка ширилась и росла, и как проступали из-под утекающего песка одна за другой ступени…
В себя Стас пришел только тогда, когда спустившийся вниз Нельсон сгреб его в охапку и заорал прямо в ухо:
— Мы богаты!.. Я же говорил, нам должно было повезти!.. Мы! Богаты!
— Богаты, — согласился Стас, не отрывая глаз от появляющихся из-под песка все новых и новых ступеней.
— Надо вызывать… Сообщать…
— А как?
— Не знаю! Но надо сообщать. И скорее… Или — нет, надо подождать. Надо посмотреть, куда приведет лестница.
— Надо, — кивнул Стас.
— Эй, ты чего? — потряс его за плечо напарник, удивленный односложными ответами.
Стас не мог объяснить своего оцепенения. Он так долго ждал этого момента, так часто представлял его себе, что когда заветный миг, наконец, настал, Стас никак не мог поверить в реальность происходящего. В то, что мечта совсем близка к исполнению.
Лестница закончилась через четырнадцать ступеней, и прыгающий свет фонарей выхватил низкое, но довольно просторное помещение. Вековая пыль, потревоженная стекшим на пол кремнеземом, стояла столбом, не позволяя разглядеть детали.
— Дождемся, когда пыль осядет, — предложил Стас и уселся на нижнюю ступень.
У Нельсона сил на спокойное ожидание не было. Он достал камеру и принялся снимать ступени — во всех ракурсах. Потом поднес фонарь близко к камню, начал изучать, дюйм за дюймом, поверхность стены. Через какое-то время донесся его восторженный вопль:
— Стас, здесь, кажется, надписи на камнях!
И чуть позже:
— Тут выход! В какой-то коридор!
Прибежал обратно, уселся рядом.
— Ну, что, теперь сообщаем?
— Вспомнил, как?
— Неа. Но нашел инструкцию к передатчикам, там все коды вызовов… Ну так что — сообщаем? — Нельсон дрожал от нетерпения.
— Давай…
Почти немедленно на старателей обрушился самый настоящий шквал звонков. Сигналы вызова поступали без перерыва, передатчики тонко пищали, Нельсон деловито сообщал координаты всевозможным организациям, концернам, комитетам и агенствам, без устали описывал немногочисленные детали, строил предположения о том, куда может вести коридор…
Не прошло и часа, как над кратером послышался шум двигателей — подтянулись первые исследователи. Галдели люди, шумели приборы, стрекотали моторы и гудели мощные фонари. Стены обрастали проводами, густую пыль резали потоки искусственного света.
А Стас всё сидел на ступенях и смотрел в темноту обнаруженного помещения.
И он не гадал, куда ведет коридор.
Куда бы он не вел, Стас по нему придет только в одно-единственное место.
Домой.
Находку Стаса и Нельсона окрестили "Лабиринтом Власова-Санчеса" — проход вел в цепь коротких, соединенных между собой каменных коридоров, упирающихся в другие помещения.
Всего несколько дней спустя каждый дюйм поверхности Лабиринта был оплетен сенсорами и датчиками, а пространство на милю вокруг кратера забито дорогостоящей техникой. Совсем скоро последовало заявление, что в дальних помещениях обнаружены целые блоки стен, испещренные какими-то изображениями. Письменность это или же декоративный узор, пока неясно — но сам факт их наличия уже является грандиозным открытием.
Ученые выдвигали и разрушали смелые гипотезы. Энтузиасты строили предположения одно невероятнее другого. Новостные каналы разражались сенсационными репортажами, научно-популярные передачи снимали бесконечные документальные фильмы…
Старатели Марса качали головами, завистливо приговаривая: "Вот ведь повезло!" И только двоим людям не было особого дела до того, какие тайны скрывает Лабиринт.
Стас и Нельсон думали только о том, что, наконец-то, возвращаются домой.
Нельсон радовался. Так искренне, что даже Стас порой ему верил.
Он тоже радовался. На людях. Фальшиво. А про себя…
Про себя он всё думал: семь лет — это много или мало?
И никак не мог найти ответа.
Стас держал в руках билеты на космолет — и боялся.
***Как и свои старшие собратья, аэропорты и вокзалы, космопорт тоже был пропитан атмосферой, в которой сплелись спешка, волнение, нервозность и надежда.
— В первый раз?..
— На заработки…
— Да, думаю, на годик слетаю…
— Квартиру в столице купим…
— Где копать собираешься?..
В салоне космолета висел плотный гул голосов. Будущие работники концернов и будущие старатели-одиночки, искатели приключений и авантюристы, романтики и работяги рассаживались по местам, знакомились с соседями, обменивались впечатлениями, делились планами. Скрывали волнение.
Скромно одетый мужчина с небольшим рюкзаком в руках почти не выделялся среди остальных пассажиров. Если что-то и отличало его от других, то только загар необычного, какого-то неземного оттенка. Но, занятые своими переживаниями, будущие покорители Марса не обращали внимания на такие мелочи.
И хорошо.
Стасу не надо было, чтобы в нем узнали одного из счастливчиков, нашедших Лабиринт Власова-Санчеса.
Он не хотел ни с кем говорить. Ему надо было помолчать. Подумать.
Осознать, что семь лет — это не много и не мало. Это просто достаточно.
Достаточно, чтобы развести добрых приятелей по разным городам. Чтобы остепенить старых друзей, сделать из них серьезных семейных людей. Чтобы состарить родителей. Чтобы превратить знакомых в незнакомцев, а близких, родных и любимых людей — если не в чужих, то просто в других. Даже Лилю…
Когда высохли слезы радости и восторги от встречи, когда схлынул адреналин и вернулись будни, Стас понял, что, улетев на Марс, он словно сошел с поезда жизни. Поезд продолжил ехать дальше, по своему маршруту, и увез его попутчиков. А сейчас, когда Стас вернулся на перрон, где он когда-то сошел, от состава уже давно не осталось и следа…
Какой же поезд теперь — его?
Стасу потребовалось совсем немного времени, чтобы найти ответ.
И всего месяц спустя после долгожданного прилета на Землю он снова оказался в космопорту.
Вокруг него шумели новые первопроходцы, новые покорители неисследованных земель, новые искатели неизвестных сокровищ. Они летели на Марс, полные решимости найти на далекой планете лучшую жизнь. Найти — и привезти ее с собой. Обратно, на Землю.
А Стас возвращался.
Домой?
Он не знал.
Зато знал, что теперь Земля будет казаться ему домом только с Марса.
