Анна Веди - Антифальшь
Ипсилон ознакомился с трудами последних открытий на Земле. Наука продвинулась далеко вперёд. Человек осваивал космос, разрабатывал нанотехнологии, изучал мозг и квантовую механику. Было много реальных открытий и также много артефактов. Он закончил загрузку и вышел напоследок полюбоваться пейзажами своей родной планеты, откуда ему предстояло отправиться в другую галактику солнечной системы. Сейчас был восход, и он заливал небо Къюду голубыми и белыми лучами, теплом и светом. Как всегда тишина и гармония снисходили на эту звездочку в созвездии Скорпиона, населенную существами с высшим разумом во всей Вселенной. И так будет неизменно бесчисленное количество лет. А где-то там, далеко-далеко, находилась маленькая планета Земля, которой было необходимо спасение… Что ж, Ипсилон был готов выполнить свою миссию.
Часть 1. Саморазрушение
Нино открыла глаза. Ярослав сидел рядом и смотрел на неё. «Он смотрит, как я сплю, надо же». Юноша поступил несколько дней назад в отделение психиатрии, где Нино подрабатывала медсестрой ночью, а утром ехала в институт на учёбу. У Ярика были чёрные, как смоль, глаза, которыми он, как казалось Нино, пронзал насквозь. В его расширенных зрачках содержалась немая грусть, тоска, мольба, потерянность, отрешённость, отверженность, страх, надежда, непостижимость. Она таяла от этого взгляда, он её притягивал, манил, как магнит. Парень сидел на игле и в клинику поступил с диагнозом наркомания, когда чуть не умер от передоза. Родители обнаружили его, лежащего на диване, в бессознательном состоянии и на полу валялся шприц. Нино только покуривала иногда и при беспокойствах и волнениях ела успокоительные таблетки и антидепрессанты. Благо, работая в психиатрии, она имела к ним доступ. Очень часто её раздирала мучительная, жгучая боль, тревога, от которой никуда невозможно было деться. Колоться она боялась и вместе с тем этот страх возбуждал и притягивал её. Нино улыбнулась и слегка потянулась. Не очень было удобно спать в коридоре на диване, но это было хоть что-то, чем не спать вообще всю ночь. Ярик смотрел влюблёнными глазами на медсестру.
– Давно ты здесь сидишь? – спросила Нино, поднимаясь и поправляя волосы.
– Пару часов, как ты уснула.
– Охраняешь мой сон? – В отделении пока стояла полная тишина, лишь изредка то из одной, то из другой палаты доносилось посапывание или храп.
– Конечно, принцесса. – Ярик взял руку Нино и у неё замерло сердце. Она посмотрела ему в глаза. Они обменялись долгим глубоким взглядом.
– Ладно, мне надо идти градусники раздавать и готовить уколы, – немного помолчав, сказала Нино, стараясь сохранить серьёзность на лице. Её никто не называл принцессой. Она освободила руку, хотя очень хотела пуститься во все тяжкие с Ярославом и закружиться в карусели эйфории и сладкой нирваны, не о чём не думая. Но именно сейчас она очень хотела спать и её раздражала эта необходимость просыпаться по утрам, а то и вовсе не спать ночью, а потом ехать в институт. Хотелось плюнуть на всё, бросить, забить на все правила, обычаи, приличие… Ох, как хотелось!
Люди, склонные к риску, это особые люди, с особым содержанием нейронов в мозгу. У них нарушен нейромедиаторный баланс, и гормонов, отвечающих за склонность к риску, очень много. В эту категорию входят алкоголики, наркоманы, автомотогонщики и игроки. Они ходят по краю бездны, кажется, что им не страшна смерть и они играют с ней. Они не задумываются о последствиях. Они с головой погружаются в пучину своей страсти, ничего вокруг себя уже не замечая. Это одержимость со смертельным риском.
– Нино, принеси, пожалуйста, журнал регистрации. Кажется, я видела его в ординаторской, – попросила напарница Нино, пожилая женщина лет 70, которая всю жизнь проработала в психиатрии.
– Хорошо, сейчас найду. – Нино взяла ключ, положила его в карман пиджака и пошла в соседний блок. Больные уже проснулись и тусовались в коридоре: смотрели телевизор, просто сидели или стояли или хаотично двигались и кружились. Стоял запах манной каши. Когда Нино проходила мимо них, они почтительно здоровались с девушкой, искренне радовались ей, ждали её смену. И она их любила, они были очень беззащитны и трогательны в своём мире. И очень настоящие. Тут не было масок, фальши и притворства. Нино зашла в ординаторскую и включила свет. Обвела взглядом столы, диван и нигде не увидела журнал. Стояли коробки с конфетами, ликёр, цветы. «Может, в ящике стола?» Она открыла верхний ящик стола, и тут её взгляд упал на упаковку таблеток «Стипам», которые были запрещены в использовании. «Интересно, что делают эти таблетки, да ещё и начатая упаковка, в столе у заведующей отделением?» Нино взяла упаковку, покрутила, понюхала, положила на то же место. «А вот и журнал». Нино взяла его и пошла из ординаторской прочь. Как-то холодно и не комфортно здесь было в отличии от тёплого отделения. В дверях она столкнулась с Ярославом. Он был в сопровождении санитара.
– Вы куда это пошли? – спросила Нино.
– К врачу, зуб заболел. – ответил Ярослав. – Ты уже скоро домой пойдёшь и я долго теперь тебя не увижу. – Он наклонил голову и заглянул в глаза Нино.
– Не очень-то долго, – улыбнувшись, отметила Нино. – Через пару дней снова моя смена, в ночь. Ей нравились забота и ухаживание Ярослава, именно его забота и внимание. Как он ждал её и встречал, был рад. Среди всех больных она выделяла именно его. И сама не заметила, как тоже стала скучать и ждать очередной своей смены и встречи с ним.
– Лечи зуб и выздоравливай!
– Спасибо, Ниночка! Постараюсь. До скорой встречи.
И тут Ярик неожиданно чмокнул Нино в щёку. Она растерялась, немного покраснела, тут же бросила взгляд на санитара, который безмолвно стоял и курил на выходе из корпуса. А Ярослав также немного смутился и, сделав усилие над собой, повернулся, кинув последний взгляд на Нино, пошёл к зубному.
Смена Нино закончилась и после линейки с врачами, она поехала в институт. Спать она уже не хотела. Просто после смен она всегда чувствовала себя, как в тумане, так как спала всего три часа, и, видимо, испарения лекарств проникали через кожу в мозг.
Сама не замечая, Нино стала жить только сменами в больнице, ради того, чтобы увидеть Ярослава. Они могли сидеть рядом и смотреть друг на друга. Он наливал ей чай и приносил, строил больных, суетился, помогал. Он хотел быть нужным и полезным. И Нино с благодарностью принимала это. О его заболевании наркомания они никогда не говорили. Нино считала это бестактным, а Ярослав пытался забыть и навсегда вылечиться.
– Я больше не хочу употреблять наркотики.
– А что ты хочешь?
– Не знаю. Быть рядом, вдыхать твой аромат, чувствовать твоё тепло, дышать одним воздухом с тобой.
Ярослав сел за рояль. Инструмент, старинный, давно не настраиваемый, стоял в отделении в «комнате досуга». Он наиграл первые аккорды мелодии песни «Странные танцы». Как красиво. Танцы вдвоём. Вступление к ней Нино очень нравилось.
– Ты учился в музыкальной школе? – спросила она у Ярослава, когда он закончил играть.
– Да учился, но бросил.
– А я закончила. Пять лет на аккордеоне. Но он у меня стоит, я редко беру его в руки.
– В чём смысл жизни, по-твоему?
– Не знаю. Сама недавно думала об этом. Не знаю.
– А мне кажется, что не обязательно всё должно иметь смысл.
– Звучит, как оправдание бессмысленности.
Когда Нино легла спать, ещё долго крутилась в её голове эта мелодия. «В переходах подземных станций… Какой он хороший и милый. Почему все наркоманы такие привлекательные внешне? Наверное, все или почти все красивые люди испытывают на себе повышенное внимание со стороны окружающего мира, и, соответственно, требования и ожидания завышаются. Ведь у них больше возможностей. Не все выдерживают этот груз».
Пришло время, когда его выписали, за ним приехали родители, Ярик попрощался со всеми и с Нино тоже. И ей показалось, что он уже не с ней, а в другом мире, в другой теме, как будто его и не было никогда здесь. Но он был… Нино потом вспоминала его очень часто. Этот юноша подарил ей что-то такое неуловимое, приятное, нежное… Может, это был его кусочек мира, такой непостижимый и опасный.
А Нино продолжила свою безрадостную жизнь, которая становилась всё мрачнее и мрачнее с каждым днём. Она училась в институте, работала в больнице, ругалась с мамой. И вскоре она уволилась из больницы.
– Я заболела, – сказала она по телефону, когда не смогла подняться на рабочую смену. На самом деле ей просто всё надоело. Она устала…
– Чем заболела, что случилось? – спросила заведующая.
– У меня депрессия, – сама себе поставив диагноз, заявила Нино.
– Это симптом. На работу можно с ним ходить.
– Извините, у меня не валяется в тумбочке таблетка стипама, которая привела бы меня в чувства.
В воздухе повисло молчание.
– Я уже давно работаю в психиатрии, и мне бывает необходимо снять интеллектуальную активность и напряжение, – ровным голосом ответила заведующая.
