Мервин Пик - Мальчик во мгле и другие рассказы (сборник)

В этом сборнике рассказов, никогда прежде не публиковавшихся под одной обложкой, читателя приглашают вновь пережить нечто похожее на то, что своими работами мог внушить мой отец, а также – покуда на бумаге развертывается художественная композиция из его слов – то предвкушение, какое мы испытывали в детстве, и, конечно, удовлетворение от хорошо рассказанной истории. Рассказы эти сопровождаются множеством его картин, рисунков и иллюстраций, созданных ради удовольствия, – как и рассказы, так умело им сработанные.

Здесь вы найдете одну из самых любимых моих историй – «Я купил пальму»: рассказ этот пробуждает во мне отчетливое воспоминание не только о том, что мой отец желал посадить такое дерево у нас в саду на Сарке (Нормандские острова), но также и о том, что именно погребено под его корнями.

Один из учителей в пансионе на Гернси разрешил нам исследовать немецкий тайник с оружием, умело запрятанный в отвесной скале за валуном, подвешенным на петлях, и нескольким счастливчикам удалось разжиться кое-чем найденным там. Моя драгоценная добыча состояла из кортика, пистолета «люгер», каски и сабли со свастикой. Через несколько недель об этом инциденте узнала островная полиция – они связались со школой и потребовали сдать все обнаруженное в пещере. Но свое сокровище к тому времени я уже закопал – там оно и остается по сей день!

Иллюстрации

Рисунки, наброски и картины, включенные в это издание, Мервин Пик создал в разные периоды жизни, а для издания их отобрали его дети – Себастьян, Фэбиэн и Клэр, чтобы лучше оттенить «Мальчика во мгле» и другие истории в этом сборнике. Ни одна работа не предназначалась художником для сопровождения или иллюстрации этих конкретных рассказов. Рисунок на стр. 23[5] – рисунок автора на первой странице обложки первого издания романа «Горменгаст», выпущенного издательством «Эйре и Споттисвуд» в Лондоне в 1950 году. Иллюстрация на стр. 25 – набросок, изображающий Флэя и Титуса перед дверью в великую кухню Свелтера: в 1951 году он входил в число предварительных эскизов к предполагавшейся опере по мотивам трилогии о Титусе на музыку Бенджамина Бриттена. Рисунок на стр. 183 – деталь иллюстрации к книге «Капитан Тесак бросает якорь», опубликованной издательством «Эйре и Споттисвуд» в Лондоне в 1945 году.

Рисунки на стр. 16, 33, 174, 181 и 233 воспроизводятся с любезного разрешения Галереи Криса Битлза, Лондон. Иллюстрация на обложке и прочие изображения в тексте – с любезного разрешения наследников Мервина Пика.

Мэв Гилмор

Предисловие к «Мальчику во мгле»

В 1956 году моему мужу Мервину Пику заказали повесть для книги, которая должна была называться «Когда-нибудь, никогда». Участвовать в этом сборнике должны были еще два автора: Уильям Голдинг с повестью о прошлом, которая называлась «Чрезвычайный посол», и Джон Уиндэм с повестью «Избери пути ее»[6] – она была о будущем. Вкладом Мервина стал «Мальчик во мгле», и у этой повести был подзаголовок «Греза».

Издатели оговаривали только приблизительный объем повестей – по очевидной причине сделать готовую книгу сбалансированным целым, – в остальном же предоставляли авторам полную свободу писать или творить все, что каждый из них пожелает. Поэтому на выбор им предоставлялся целый мир – и «Мальчик во мгле» родился в мире воображения, приправленном наблюдениями за известным нам миром вокруг.

Одно время у моего мужа был замысел писать рассказы об эпизодах из жизни Титуса – героя трех его романов, – которые не происходят в «Титусе Гроане», «Горменгасте» и «Титусе одном», ибо какой бы длинной книга ни была, отразить в ней все происшествия в жизни персонажа, разумеется, невозможно. Вне книги происходит множество событий, приключений и встреч с людьми – точно так же и мы, сколь близки бы ни были с родственниками или друзьями, можем знать лишь о небольшой части того, что составляет жизнь других людей.

Поэтому, размышляя о повести, которую собирался писать, Мервин применил эту идею на практике, и, хотя Мальчик из «Мальчика во мгле» – совершенно точно Титус, таким именем автор его не называет.

Мальчику только что исполнилось четырнадцать лет. В романе «Горменгаст» Титус становится подростком, что по времени совпадает с происходящим в повествовании. У Титуса настоятельная тяга вырваться из оков ограниченной жизни в замке, где он – пленник «обрядов, назначение коих давно уже было забыто», и, соответственно любой юности, ищет приключенья…

А остаться одному в земле, где ничто тобой не узнается, – вот этого он и страшился; и жаждал. Потому что какие же могут быть исследования без опасностей?

…И вновь душевный подъем! Восторг и мысль о побеге. Побеге куда? И когда? Когда это будет? «Да ну же, сейчас! сейчас! сейчас! – послышался голос. – Встань и иди. Чего ты ждешь?»

Вот так, не оглядываясь, ничего не планируя заранее, он оставил обширный дом свой в поисках приключенья, один.

Чтобы отправиться вместе с Мальчиком в его приключение, читайте эту повесть не только рассудком своим, но и глазами и ушами, деля с ним виды и звуки, как если б вы шли за ним с кинокамерой. Ибо все здесь описано весьма живо, и, хотя читатель вряд ли мог видеть, слышать или переживать что-либо подобное, эти события в некоторых случаях суть продолжения нашего собственного опыта.

Гончие псы, описываемые в начале повести, – из одной жуткой прогулки, которая случилась у нас с мужем во Франции, в Оверни. Ночь стояла темная и давяще тихая, а мы шли по одинокой дороге – и вдруг наткнулись на высокие тяжелые кованые ворота, за которыми лежал довольно заброшенный шато. Вдоль дороги, казалось – на много миль, – тянулась каменная стена, еще выше ворот. Приблизившись к воротам, в безмолвии и мраке мы приметили множество теснящихся теней: они пытались перепрыгнуть эти ворота, слышалось лишь их натужное сопение да злое тявканье. Пока мы шли вдоль стены, твари по другую ее сторону не отставали от нас, продолжая злобную погоню. Звуки и страх, что они порождали, не отпускали нас много лет, покуда не преобразились в гончих псов, которые «сбились в стаю… под ущербною луной» и «оттесняли [Мальчика] на восток, к берегу огромной реки».

Приключение, в которое пустился Мальчик, приводит его в пугающий мир, и он боится – «его наполнила боль бестелесная, немощь столь всепроницающая, столь страшная, что, получи он возможность умереть, Мальчик тут же и ухватился бы за нее. Никакое обычное чувство не могло отыскать пути сквозь наполнившую его, все заглушившую тошноту души». Однако он изобретателен и чувствует, что способен перехитрить двух гротескных тварей, Козла и Гиену, поймавших его. Он осознает страх перед Агнцем, в каком они существуют: ненасытимую свою жажду власти тот, как узнает Мальчик, утоляет за счет не только их, но и бесчисленных неведомых существ в подземных шахтах, столетиями. Мальчик понимает: чтобы обороть слепого Агнца, одной лишь изобретательности его здесь будет маловато, но лестью и убежденьем он переманивает Козла и Гиену на свою сторону, дабы злонамеренного Агнца уничтожить.

История заканчивается для Мальчика храбро, и он вновь сбегает к берегам широкой реки, где его ждут гончие псы.

Сон ли это? Кошмар? По правде ли это все? Что оно значит?

Написан этот текст был как история, чтобы как история и читаться, но толкований у него есть множество. Некоторые читают эту повесть саму по себе и наслаждаются – или не наслаждаются – разворачивающимся пугающим приключением. Иные видят в ней религиозный смысл, а еще кое-кто – унынье нашего уничтоженного мира; есть даже те, кто считают ее нисхожденьем в черноту человеческой души, где таятся глубочайшие страхи. Для читателя повесть эта – все сразу, кое-что или вовсе ничего из перечисленного.

Книга «Когда-нибудь, никогда» вышла в Америке в 1957 году и снискала успех в виде премии «Бесконечность». «Мальчик во мгле» переиздавался в 1969 году в книге «Внутренний пейзаж». В 1971-м Пол Эликзандер адаптировал ее в короткую пьесу, которую и показывал на дневных спектаклях в театре-пабе «Голова короля» в Излингтоне. В 1974 году повесть перевели на французский.

Мальчик во мгле

Первая публикация: Уильям Голдинг, Джон Уиндэм, Мервин Пик, «Sometime, Never: Three Tales of Imagination», «Эйре и Споттисвуд», Лондон, 1956

Церемонии тянулись весь день. Мальчик устал. Ритуал, подобно бессмысленной колеснице, катил на своих колесах, давя и обдирая земное бытование дня.

Властитель башенных просторов, он не имел иного выбора, как только отдать себя в распоряжение должностных лиц, чья обязанность состояла в том, чтобы наставлять его и направлять. Водить взад и вперед по лабиринтам темного дома. Отправлять изо дня в день бессвязные обряды, назначение коих давно уже было забыто.