Михаил Новик - Крепость Дар-ар-дар
Однако Нирс искал встречи со мной не ради того, чтобы поделиться знаниями. Ему нужна была помощь, так как древнее оборудование постепенно выходило из строя, переставало выполнять свои функции и, как следствие, не могло полностью сдерживать распространение инопланетной формы жизни. Мутанты вырывались за пределы Скальма, и из-за этого огромные территории возле границ комплекса превратились в пустыри. Для того, чтобы предотвратить это, требовалось восстановить вышедшую из строя аппаратуру комплекса, которая позволит оградить мутантную зону более плотным кольцом биологического защитного периметра.
Я решил помочь искусственному интеллекту, но было понятно, что в одиночку справиться с задачей не получится, поэтому разработал план, согласно которому можно будет провести людей на станцию подвесного пути и далее к центру управления, и приступил к его реализации с помощью животных Скальма. Нирс, видя такую активность, назначил меня директором комплекса. Он переложил на мои плечи непомерную тяжесть ответственности. Но делать было нечего, и я согласился. Пытаясь найти персонал, я начал выходить за пределы Скальма. Но первые встречи с людьми закончились провалом. Позже мне удалось наладить контакт. Я даже поучаствовал в серьёзной стычке между людьми и орками, но понял, что жизнь в Скальме сильно изменила моё восприятие. Теперь я воспринимаю эмоции людей. Они сильно влияют на меня в момент, когда я нахожусь в окружении себе подобных, и могут при большом накале страстей сильно мне навредить. Поэтому я был вынужден вернуться в Скальм, чтобы серьезно подготовиться…
Глава 2
Прошла снежная суровая зима в Скальме. Пора было приступать к основным делам. Я основательно полазил по закромам и хранилищам комплекса, пытаясь найти то, что может понадобиться. Почти неделю рылся в грудах развалившегося мусора, в итоге раскопал пару горстей разноцветных стеклянных бусин, несколько целых цепочек и колец. На меня они не произвели большого впечатления, но это больше из-за старости потускневшего от окисления материала. На самом деле, стоимость этой бижутерии на Таране очень высока, и они вполне могут помочь в крайнем случае. Набирать дары Скальма я думал по минимуму, светить ими не собирался, так что придётся выкручиваться старыми серебряными монетами Наара и собственными талантами. Не зря же я всю зиму потратил на создание образа.
Нирс пытался меня убедить не спешить, ведь снег ещё не стаял, и путь мне предстоит непростой, но видеть пустые стены центра управления сил больше не было. Поэтому, наплевав на уговоры, я отправился в путь, тем более что соскучился по друзьям. Эти мохнатые лопухи наверняка тоже ожидают меня с нетерпением. Наверное, немного поживу с ними, и лишь потом отправлюсь к людям.
Выйдя из станции подвесной дороги, увидел уморительную картину: три до боли родные и знакомые морды, застывшие в позах крайнего удивления. А вы думали?! Хоть за годы, проведённые рядом, они привыкли к тому, что я периодически меняю свой внешний вид при помощи одежды, такого приятели не ожидали. Косички на голове с вплетёнными бусинами и цепочками, сплошной облегающий костюм с яркими стеклянными и металлическими вставками, полностью изменили мой вид. Поэтому друзья долго пытались понять, что за чудо вышло из ворот станции, и даже на всякий случай решили «приласкать» его по-своему, и мне пришлось срочно всё объяснять.
Но как только звери поняли, кто стоит перед ними, восторгу не было предела. И хоть они ещё больше выросли и выглядят теперь как взрослые, это никак не изменило их лёгкое и задорное восприятие жизни. Я тоже радовался встрече и обнимался с друзьями, копаясь пальцами в густой шерсти. Очень соскучился по этим ощущениям. Ближайший день выпал из жизни по причине обмена новостями, которых набралось немало. С радостью узнал, что скоро у мамы будет малыш или малышка, поэтому она ходит сердитая и «не в себе», но безухий кот за ней следит и не допустит глупостей. А вот этого момента я не знал: оказывается самки скалема в период беременности и сразу после родов сильно неуравновешенны, и совершают зачастую странные поступки. Возможно, в своё время это меня и спасло. Но насколько верно это предположение, можно только догадываться: сама мама никогда не расскажет. Потом шли долгие рассказы о зиме и прочих делах.
Я поделился информацией о том, что тоннель больше чем на треть пройден, но это и так все знали, так как за этой стройкой века следил весь Скальм. Также я сообщил, что иду к людям. Под сочувственные вздохи получил заверение, что до границ комплекса меня в одиночку никто не отпустит. Ну, на это я как раз и рассчитывал, собираясь провести ближайшие пару недель, которые потребуются для неспешного путешествия, в хорошей компании.
Мы шли по Скальму на запад. Навстречу попадались многие жители. Лес оживал после зимней спячки, никто больше не хотел сидеть в норах. Тем более, когда рядом происходят интересные события. Нас провожали, иногда одиночки, а порой и целые компании, так что мой поход превратился в целое шествие. Но, несмотря на то, что никто не спешил, продвигались мы довольно быстро. Порой мне кажется, что местные звери ходить медленно просто не умеют. Только вынужденно делают это в период первоначального обучения выживанию в этих джунглях малышей, или по другим, столь же веским причинам. Мне же помогал «прыжок», при помощи которого все препятствия становились незаметными, и скорость путешествия увеличивалась многократно. Пользуясь тем, чему меня научили животные Скальма, я мог бы, не особенно напрягаясь, проходить до пары сотен километров в день.
Через пару дней мы пересекли большую реку по льду. Он был ещё крепким, но уже трещал под нашим весом, поэтому внимание алосаторов, огромные головы которых виднелись в полыньях по всему нашему пути, было кстати. Потомки крокодилов были готовы прийти на помощь в любую секунду, но этого не потребовалось.
Естественно, мимо пещеры, которая была моим основным домом в Скальме, пока я учился здесь жить, пройти было невозможно. Мы все с нетерпением ждали встречи с семьями, для кого родными или, как в моём случае, с приёмной, поэтому на последних километрах пути не сговариваясь, побежали. Убежище встретило нас теплом очага и радостью его обитателей. Нас уже ждали и приветствовали, встречая у входа.
Подумать только, прошло всего несколько месяцев, а такие перемены! Теперь уже определённо видно, что у меня очень скоро появится младший родственник. Мамины бока недвусмысленно указывают на это. Да и изменения характера. Хоть мне и сообщили, что теперь моя приёмная мать ведёт себя непросто, но всё равно я не ожидал, что это будет так заметно. Её и так далеко не ангельский характер стал невыносимым, а упрямство достигло небывалой высоты. Но, тем не менее, наша встреча прошла очень тепло и душевно. Мы с удовольствием пообщались и вспомнили время, проведённое вместе. Мама попыталась мной манипулировать, авторитарно давая указания как себя вести, но на её мысли по поводу будущего можно было только улыбаться. И как с ней безухий кот справляется?! Но это его проблемы. Сам видел, куда лезет.
Короткое время, проведённое в стенах ставшей родной пещеры, наполнило сердце лёгкой грустью от осознания скорой разлуки, но задерживаться не стоило, — чем больше оттягивается момент расставания, тем оно сложнее. Поэтому мой путь продолжился.
Через неделю показался край Скальма. Мы с друзьями провели часок вблизи границ комплекса, но надо было расставаться. Напоследок связался с Нирсом, сняв ИМПЕР с пояса и нацепив на голову. Светить его вне комплекса я не собирался, поэтому следующий раз поговорим нескоро. И хоть было тяжело оставлять за спиной друзей и дом и вступать в только теоретически знакомые по картам земли, я справился, и направил свои стопы на юг.
Разительные перемены начались сразу, как только я пересёк незримую границу джунглей комплекса. Резко потускнели краски, мир наполнился криками и щебетанием птиц, а насыщенные ароматы уступили место мягким и ненавязчивым. Я почувствовал, как накатывает усталость, и в спешном порядке отключил «взгляд Скальма». Сразу же как будто ослеп и оглох, потерял перспективу, больше не чувствуя эмоций окружающих животных. Пришлось срочно переходить на «аурное зрение», но это была неравноценная замена. В любом случае, отменять решение и возвращаться я не собирался, поэтому, собравшись с духом, направился вперёд.
Возле границ Скальма ещё хватало лесов и густых зарослей, но уже буквально через пару километров всё очевиднее стали признаки нашествий напначи. Поломанные деревья и кусты, вытоптанные, перекопанные в слепой ярости поляны, чернеющие буграми вывороченной почвы. Картина разрушений усугублялась с каждым шагом, и уже через несколько десятков километров вокруг меня раскинулся пустырь, изрезанный рваными шрамами бессистемно перепаханной и вздыбленной земли и лишь редкие отдельные деревья и островки кустов разбавляли эту безрадостную картину. Я шёл по этой пустыне, раскинувшейся в ширину не менее чем на сотню километров, поражаясь той невероятной злобе и безумной ненависти, с которой произведены все разрушения. Это выглядело настолько уродливо и бессмысленно, что разум отказывался воспринимать окружающий пейзаж.
