Нити жизни - Максим Сергеевич Евсеев
– Слышь, вон дорога! Бетонка. Дачники блять проложили: двум машинам не разъехаться – сэкономили уроды. На дачу деньги есть, на хоромы трёхэтажные есть, а на дорогу сразу кончились. А может в правлении разворовали. Ты, короче иди там, где следы от тракторов, и посматривай направо. Как лесок обойдёшь, за ним поле, вот после поля и посматривай. Там твои дачи. – голос у водителя к концу монолога был уже не злой.
– Спасибо! – сказал Антон от души.
– Да, не за что. Удачи. – И автобус развернувшись уехал, оставляя в воздухе дымок из выхлопной трубы.
– Везёт мне. – Думал Антон Леонидов, шагая по бетонке, покрытой белым, недавно выпавшим снегом. Шагая, мимо леска, шагая мимо поля, оглядывая покрытым инеем деревья, он радовался своему вечному везенью. – Везёт на людей, на эту природу, на эту дорогу, на всё. И сейчас повезло, и вчера, и всегда. Значит мне не на что жаловаться. Всё, что хотел я получил. Кто же виноват, что я так мало и не того хотел? Моя жизнь была, как бесплатный магазин: только протяни руку и возьми, только попроси, снимут с полки и отдадут в руки – не попросил, не выбрал. Кто же виноват… Но всякий магазин, когда-то закрывается. Так стоит ли скандалить, что не успел, что побоялся, что поленился? Надо уметь быть благодарным. Завтра придут другие, и не стоит оставлять после себя мусор или бить витрины. А уж если насвинячил, то стоит прибрать. Разбил – оплати в кассе и забери битую вещь с собой. Вот и мне пришло время прибраться. Даже если насвинячил не я – это стоит сделать.
Справа показался дачный посёлок, обнесенный сетчатым забором. Антон обошёл его почти весь, пока нашёл незапертую калитку. Пока обходил рассматривал домики. Домики были всякие: кирпичные и из бруса, из бетонных блоков и из фанерных щитов. Один даже из железнодорожных шпал. Попадались трёхэтажные с подземными гаражами и старые фургоны, снятые с грузовых машин, которые приспособили под хозблоки иди бани. Разные были дома, разные, как и судьбы их владельцев. То, что он искал, Антон увидел сразу: большой деревянный дом обшитый, какой-то серой тканью, видимо от гнили, а рядом строительный вагончик. Над вагончиком поднимался дымок. Единственный дымок во всём посёлке.
– Ну, вот я и пришёл. – Антона немного потрясывало, но он взял себя в руки. Вынул из кармана Вальтер и засунул его сзади за ремень. Выдохнул и, тихонько открыв калитку, шагнул на участок. Тропинка к вагончику была хорошо утоптана, а вот большой дом, явно необитаем. Значит он в вагончике: там, где топиться печка, там, куда ведут следы. Перед дверью постоял и прислушался. Попасть внутрь, лучше бы незаметно. Есть ли у Агафона оружие, Антон не знал. А до того, как начнётся стрельба, им хорошо бы поговорить. Вытащил пистолет, потом засунул назад, потом попробовал спрятать в рукав. Тихонечко потянул за ручку. Дверь была не заперта, но беззвучно не откроется – перекосило её от времени. – Нет, я не знаю, что меня там ждёт и нет смысла гадать – надо просто войти. – И он рванул дверь на себя.
– Здравствуй, Антон джан! Здравствуй, золотое сердце. Ты всё-таки нашёл меня, поздравляю.
Агафон стоял у железной печки и держал в руках, одетых в старые строительные рукавицы, большой чугунок из которого валил пар. Антон стоял в дверях держа в руке пистолет. Они стояли и смотрели друг на друга, как смотрят давно разведённые супруги, без злости оценивая ущерб, который наложило на них время.
– Что же, проходи, будем есть. Я наварил нам картошки. – Агафон слил воду из чугунка в ведро и поставил чугунок аккуратно на стол. – Извини, но она в мундире. Мне показалось так романтичней: два старых знакомых чистят горячую картошку, и болтают о делах минувших. Ты без Полины? Значит приехал на автобусе. Я и вправду тебя ждал, и картошку сварил ко времени. Подгадать-то было нетрудно: автобус ходит зимой только один раз в день, а без машины по-другому не добраться – только десятичасовым. Но своей машины у тебя нет, а Полина девочка упрямая, она бы тебя не повезла. Где она, кстати? Вы, поди, поругались. Или до драки дошло? Ты ей, по-моему, нравишься.
– Полину убили. – спокойно сказал Антон.
Нет, он не злился, не был задет чудовищным цинизмом. Он даже и не собирался огорошить Агафона, этой информацией, был уверен, что тот и так знает, просто хотел остановить его бессмысленный монолог.
Впрочем, тот и не удивился. Даже вид делать не стал:
– Жаль. Какая красивая была девочка. Какая умница.
– Она сказала, что ты велел ей убить меня.
Агафон тяжело выдохнул и присел на стул.
– Ты и впрямь хочешь поговорить об этом? Послушай, меня…
Антон поднял пистолет. Осталось только нажать курок.
– Да, погоди ты, Антон…
Он прислушался к себе. Что он чувствовал, глядя в глаза этому человеку? Жалость? Страх? Нет. Он смотрел на Агафона, а видел лицо Полины.
– Скажи мне, что-нибудь, Агасфер. Скажи мне правду.
И Агафон ответил ему в тон:
"Ану узрел, что Адапа ему не послушен"
А дальше процитировал Антон:
"Что веленью Эа оказал предпочтенье"
А потом продолжил:
– Я долго не мог вспомнить, что ты цитируешь, а сегодня вспомнил – это миф об Адапе. И вот, что мне стало интересно: а с кем ассоциируешь себя ты? С Гильгамешем? Или может быть с Ут-напиштимом. Почему именно шумерские герои? Впрочем, это не важно.
И Антон нажал на спусковой крючок. Раздался громкий выстрел. Агафон всё ещё стоял на ногах. Пора бы ему было падать или, хотя бы, медленно опуститься на пол. Антон никогда до этого не стрелял в человека и не знал, как убивают, но был уверен, что что-то должно было произойти. А не происходило ничего! Агафон стоял напротив него и улыбался. – Неужели?! – пронеслось в голове у Антона. – Неужели бессмертен?!
Вдалеке послышался шум моторов.
– Вот и все, – Подумалось ему. – Везение мне изменило. Как всё будет? Они меня пристрелят из этого пистолета или Агасфер утащит меня в ад, прямо отсюда? Не может этого быть. – И тут к нему опять в голову влетела мысль. Мысль озорная и похожая на крылатого эльфа. Но в этот раз Антон был готов. У него не было времени играть в салочки, и он моментально ухватил её и всё сразу понял. Он поднял пистолет и выстрелил ещё раз, но теперь в окно. Ничего не произошло. Вернее, выстрел прозвучал, но окно
