V.АЛENTIN - Мир чужих ожиданий
- Я ничего такого не говорил! – возмущённо закричал Виктор – Я просто не понимаю, зачем вы меня сюда позвали…
- И не поймёшь, если будешь всё время задавать дурацкие вопросы – сказала бабушка. – Когда хотят понять, то слушают и помалкивают.
Андрея кто-то аккуратно тронул за плечо. Андрей обернулся – в коридоре, вне поля зрения присутствовавших в гостиной, стояла мама. Она, только проснувшись, и собираясь позавтракать, одними губами спросила:
- Что это там?
Андрей развернулся к ней (Виктор всё равно этого не заметил; в принципе, Андрей мог бы попробовать играть на литаврах, для привлечения внимания, но эффект, похоже, был бы настолько же плачевен – бабушка умеет поглощать весь запал и интерес оппонента).
- Гость. Новый. Я привёл. – прошептал маме Андрей.
Мама удивилась, и еле слышно возмутилась:
- Ты привёл? А почему не предупредил?
- У тебя рассылка на помощнике, ты всё проспала. Долго объяснять, лучше прочти.
- Может, я тут нужна? – спросила мама, и включила ближайшее зеркало. Осмотрела себя критически – от всклокоченных, разноцветным заляпанных, волос - до мятой пижамы. Выключила зеркало, тяжело вздохнула. – Нет, вряд ли я могу быть сейчас чем-нибудь полезна… и ещё восемь витражей – она сонно поплелась обратно. Обернулась – Андрюша, ты скажешь помощнику про кофе и бутерброды?
- Конечно, мам. Через пять минут всё это будет в мастерской.
- Спасибо, ласонька. Ой, а чего это Катька? - сказала мама, разглядывая Катерину через Андреево плечо. Андрей тоже посмотрел. Катерина покусывала кончик локона, зажатого в кулаке, а другой рукой выписывала какие-то узоры на пустой тарелке, пребывая в задумчивости.
- Это Даша её так нарядила.
- И Катька согласилась? Удивительно. Интересного ты, должно быть, привёл гостя… – мама душераздирающе зевнула, и ушла к себе.
(Два месяца назад семья Островских смогла добиться осуществления крупного межсемейного проекта - три Департамента, правительство и Общество Профессионального Обучения утвердили создание экспериментальной средней школы нового типа – Всероссийского Лицея Под Патронатом Президента Российской Федерации. Громкое название скрывало под собой школу-интернат для одарённых детей.
Основной трудностью в реализации проекта стало самое главное его условие – в эту школу нельзя будет попасть по блату. Чиновники всех мастей категорически не хотели разрешать то, с чего не предвиделось им никакой личной выгоды. В самом деле, зачем это – разрешить школу и не иметь возможности пристроить туда своего или другого полезного в жизни ребёнка?
Для победы над чиновничьей алчностью потребовалось пятнадцать лет, более семи миллионов кредитов и участие в двух предвыборных кампаниях. Жертвами пали несколько хитроумно низвергнутых с высоких постов противников, и глава семьи Калининых, уволенный на пенсию с поста Заместителя Начальника Департамента Реализации Молодёжных Программ.
Положительные резолюции Департаментов на проект постепенно накапливались, но неприступной крепостью на пути к заветной цели стояло правительство.
Наконец, Вероника Островская, на Майской Вечеринке в корпоративном клубе, сумела расположить к себе Председателя Президентского Надзора За Работой Департаментов. Этот деятель уже не первый год категорически не давался в руки родственников. Взяток не брал, политических амбиций не имел, был бездетным и абсолютно индифферентно относился к вопросам отечественного образования. Но, как оказалось, мучился ночными навязчивыми кошмарами, и обвинял в них собственную жену, увлекавшуюся спиритизмом и астрологией. У психотерапевтов он уже бывал, не помогло, да и на работе косо смотреть стали. (Этот разговор ведь строго между нами, Вероника Станиславовна, вы уж у себя в Департаменте не разглашайте…) Выслушав излияния подвыпившего чиновника, Вероника не стала юлить, и прямо предложила сходить за советом и помощью к священнику. Чиновник наотрез отказался. (Да вы что! Чем мне какой-нибудь полуграмотный поп помочь сможет!). Спорить о грамотности духовенства с ним было бессмысленно, и Вероника придумала обходной манёвр. А если не полуграмотный, а кто-нибудь из руководства Русской Православной Церкви? Вот, к примеру: весь Президентский клан традиционно исповедуется у действующего Патриарха. Так то семейство Президента, куда мне до них – огорчился чиновник. Ну, аудиенции у Патриарха я вам обещать не буду, но могу поискать выходы на одного из митрополитов. Чиновник воодушевился, и Вероника взялась за дело. Естественно, обратилась к семье Рославцевых, и к Андреевым родственникам (точнее, к Николаю, настоятелю мужского монастыря). Какие и кем велись переговоры внутри церковной братии – неизвестно, но через месяц митрополит Волгоградский согласился стать духовником вышеупомянутого чиновника. А ещё через месяц чиновник этот вызвал Веронику и смущённо поблагодарил, спрашивая в разговоре, не сможет ли он чем отплатить за такое к нему участие. Да, сказала Вероника, мне очень нужно ваше положительное решение по проекту муниципальной школы для одарённых детей, который вы проигнорировали уже больше десяти раз…
И вот, свершилось! Председатель Президентского Надзора, в порыве благодарности, не только одобрил проект, но и утвердил приличное финансирование, а также поручил предоставить соответствующее помещение из Государственного Муниципального Фонда. Но самое главное – школа выводилась из подчинения Департаментов, и позиционировалась как одно из учреждений прямого Патроната Президента.
Семьи воодушевились необычайно – проконтролировать их деятельность в рамках Лицея теперь просто не представлялось возможным. Прямой Патронат – это то же, что отсутствие контроля вообще. Через полгода-год правительственные чиновники попросту забудут о школе; компьютеры Бюджетной Службы будут исправно перечислять оговоренные суммы и получать стандартные отчёты. Разве что лично Президент, в рамках Благотворительных Мероприятий может ненароком облагодетельствовать детишек из бараков путёвкой на обучение в Лицее, но это даже к лучшему – никакого надзора ни с чьей стороны за этими детьми в процессе учёбы не будет, и их можно смело учить так же, как и остальных. Что касается отпрысков из семей правительства и окружения Президента – то здесь опасаться совершенно нечего: подражая традициям клана первого лица государства, чиновники этого уровня обучают детей исключительно за границей. Даже детей своих домработниц и секретарш. Лучшие закрытые пансионы Фошани, Пекина и Дели - аккуратные лужайки вокруг изящных коттеджей, тропические сады, вышколенная десятилетиями обслуга, курортное проживание для нянь, мам и опекунов. Естественно, новоиспечённый Лицей никак не мог конкурировать с этим великолепием – тем более, что категорически не предоставлял условий проживания сопровождающим ребёнка лицам.
Административно-преподавательский состав школы давно был согласован семьями и утверждён в Департаментах. В программу обучения же срочно вносились изменения – статус Президентского Лицея позволял куда более вольную трактовку Классов Работоспособности и рекомендуемых Департаментами желательных максимумов по предметам. Начало занятий планировалось на следующий сентябрь; вселение, адаптация и разделение детей по Классам – с марта по август. Все задействованные в проекте родственники трудились как проклятые.
Отец Андрея был назначен директором, и теперь перестал появляться дома. Он разъезжал по всей России, посещая шикарные квартиры и убогие бараки, бесконечно беседуя с когда-либо обнаруженными «сочувствующими» на предмет обучения их детей и внуков в престижной школе. Результаты пока не впечатляли. Абсолютное большинство когда-то разумных родителей плохо воспринимало идею нестандартного образования для их потомства. То ли завидовали они перспективам собственных детей, то ли ревновали к когда-то утраченной возможности – согласились сразу же буквально единицы.
К счастью, папа предполагал такое развитие событий. Он и другие будущие преподаватели лицея, занятые теми же разъездами и уговорами, загодя сформировали тактику «вербовки» маленьких абитуриентов. Во время визита к родителям дитяти, интересующего семьи, следовало дождаться непременно наличия его самого, а уж потом начинать рассказывать про новую школу, про её прелести и особенности. Рассказ нужно было вести как бы для взрослых, но таким образом, чтобы непременно заинтересовать именно самого ребёнка. Заинтересовав же чем-либо (и определив сферу интересов!), как бы невзначай дать контакты нескольких подходящих по возрасту, склонностям и типу нервной деятельности детей из семей, в мало что значащей для взрослых форме: «Вот тут несколько ребят меня об этом же спрашивали, я им уже подробно рассказал, но они теперь сомневаются; можешь спросить, что им понравилось, а что нет». А в конце беседы, наслушавшись бесконечных «Да ну ты что! У нас отличная школа – китайский и идиш, юриспруденция, социология! Зачем что-то менять?» и «Глупостей мне не говори, мы давно решили: заканчивает Седьмой Класс – и ко мне в бизнес, будет в дело вникать, а не штаны в школе просиживать!», в якобы шутливой форме сказать ребёнку: «Ну, если надумаешь, а родители не пустят – сообщи в Департамент Профессионального Обучения, они быстро управу найдут» и обменятся с ним номерами вызовов под предлогом «Когда у тебя день рождения? Ну это ж надо! Я до сих пор не знаю способа поздравить с праздником сына (дочь) моих лучших друзей юности! Это непорядок! Какой у тебя номер?». Полученный номер отослать всё той же Веронике Станиславовне, с указанием принимать с него вызовы в Департамент лично. (Ювенальная Азбука, изучаемая с Первого Класса, приносит свои несомненные плоды – даже дети «сочувствующих» непременно обращаются в Департаменты при малейшей угрозе нарушения их Конституционных Прав, что в данном случае семьям только на руку). Вероника обещала проявить чудеса служебного рвения относительно родителей, мешающих прогрессивным формам Профессионального Обучения.
