Василий Лобов - Дом, который сумасшедший
Я уже было собрался служить самозабвенно вместо братца Принцессы, но тут братец ревизор спросил братца Принцессу:
— Как твоя кличка, братец?
И он наконец достала из сумочки и надела на голову корону.
— Принцесса.
Ревизор растерянно заморгал, его лицо сделалось пепельнее пепельного, что я сумел хорошо рассмотреть, так как надетая братцем Принцессой корона вмиг прекратила мой трепет и вытащила меня оттуда, где я до этого вроде бы был. А братец с прежде крайне грозными, но теперь крайне подобострастными глазами здорово уменьшился в росте, попятился было назад, однако тут же вытянулся в струнку и, сорвав с себя корону, подобострастно рявкнул:
— Чего изволите?
— Исчезни, — сказала братец Принцесса.
Братец с прежде крайне грозными, а теперь крайне подобострастными глазами, колыхнувшись, растаял в воздухе. Все братцы из стоявшей возле забегаловки компании обнажили головы. Ревизор провалился под пол…
Мы снова ступили на самодвижущуюся дорожку. Мне было очень весело. Вдруг я услышал рядом какие-то странные звуки… Посмотрел на братца Принцессу — он плакала.
— Ты чего? — удивился я.
— Стыдно… — сквозь слезы прошептала он.
— Стыдно? — удивился я. — Я не понимаю.
Он вытерла слезы. А когда он вытирала слезы, Он улыбнулась. Улыбнувшись и вытерев слезы, он сказала:
— Представь себе, что ты случайно вошел в комнату, где полно людей…
— Кого?
— Братцев… Совершенно раздетый.
— Ну?
— Что бы ты тогда почувствовал?
— А я бы был в короне?
— Да.
— А сколько бы было зубьев на их коронах?
— Все равно сколько.
— Все равно сколько не бывает. Если бы меньше девяти, почувствовал бы естественное желание отдать им какое-нибудь приказание.
— А если бы больше? — спросила братец Принцесса.
— Естественное желание мгновенно выполнить любое их приказание.
— Ну а если у них были бы точно такие же короны, как и у тебя?
— Не знаю… Наверное, мне было бы как-то не по себе…
— Вот видишь, значит, тебе было бы стыдно! И мне было стыдно, когда все это случилось.
— Да ведь ты же была одетая!
— А чувствовала себя так, будто на мне ничего нет.
— Да ведь если бы ты и была раздетая, ты могла бы заставить их отвернуться! Даже если бы только чувствовала себя так, будто на тебе ничего нет!
— Не хочу я никого ничего заставлять, понимаешь? Просто не хочу! Мне стыдно, что в Нашем Доме те, у кого в коронах зубьев больше, имеют право сколько душе угодно издеваться над теми, у кого их меньше.
— Когда ты раздетая?
— Когда одетая.
Я хорошенько обдумал умом сказанное и сказал:
— Да ведь больше, чем у тебя, зубьев в коронах ни у кого не бывает!
— А мне все равно стыдно! Стыдно за всех нас! Мне стыдно за себя, потому что я не смогла удержаться и надела корону. Мне стыдно за них, потому что, узнав, что я дочь Самого Братца Президента, они моментально изменили ко мне свое отношение. Я не хочу, чтобы меня уважали только за то, что я чья-то дочь, что ношу такую корону. Я хочу, чтобы во мне уважали человека. Понимаешь, человека!..
Я не понимал. То есть слова-то, которые он произносила, я, в основном, понимал, но не понимал, что за ними крылось, а понять это мне очень и очень хотелось. Может, в этом стыдно была какая-то выгода. Или просто стыдно — мода двадцать первого яруса? Я представил себе, как красиво использую эту моду, когда в очередной раз поеду с братцем Малютой Скуратовым XXXII на какой-нибудь верхний ярус… Пятизубочный таможенник снимет передо мной корону, а я заплачу. Братец Малюта Скуратов XXXII спросит: ты чего? А я отвечу: стыдно! Вот будет потеха… Вспомнив о братце Малюте Скуратове XXXII, я вспомнил о братце Белом Полковнике, о братце Цезаре X и полученных от них спецзаданиях. Воспоминание о спецзаданиях заставило меня сказать:
— Отношения между братцами в Нашем Доме справедливо регулируются количеством зубьев на коронах. На этом зиждется наш порядок. Да и как же иначе? Разве ты против порядка? Разве ты хочешь, чтобы гармония Нашего замечательного Дома была заменена хаосом и непредсказуемостью окружающей Наш Общий Дом ядовитой среды, порождающей в братцах различнейшие иллюзии?
— Ну да, — улыбнулась братец Принцесса, — фрукты, выходит, тоже иллюзия?
— Конечно.
— Да ты же их, вероятно, ел!
— Естественно, ел. Ну и что? Когда иллюзии фруктов попадают в Наш Дом, они перестают быть иллюзией и становятся просто фруктами. От заботы братцев мыслеводителей из Кабинета Избранных, возглавляемых Самим Братцем Президентом.
— Ты это серьезно? — снова улыбнулась братец Принцесса. — В нашей дворцовой оранжерее…
— Что это такое?
— У нас во дворце есть такая комната, где растут деревья, цветы, трава…
— Значит, эта твоя комната — оранжерея — заполнена ядовитыми испарениями, раз там могут расти иллюзии?
— Нет, мы там гуляем…
— В скафандрах же гуляете-то!
— Нет.
— Без скафандров? Во фраках?
— Конечно.
— Во фраках — где растут иллюзии?
— Да. Да. Да. В любом дворце на двадцать первом ярусе есть оранжереи, и в этих оранжереях, в совершенно обычной атмосфере растут и деревья, и цветы, и трава.
— Значит, по-твоему, Сам Братец Президент врет?! Братцы наши славные из Кабинета Избранных врут?! — совсем не на шутку рассердился я даже несмотря на то, что сердиться на такую корону не имел ни малейшего права. — Сам Братец Президент врать не может! И братцы из Кабинета Избранных врать не могут! Они говорят только истины, поскольку знают истину, это знает каждый!
— Кое-что они действительно знают, — взяв меня за руку, горячо зашептала братцу Пилату III в самое ухо братец Принцесса, — но только не истину. Истину знать вообще нельзя. Они знают, что, если мы перестанем верить тому бреду, который они несут, придет конец их безграничной власти.
…Совсем, совсем, ну просто окончательно чокнутая, решил мой ум, и мне стало так невыносимо тоскливо, что я даже подумал, что мне кажется, что я не очень счастлив. Если бы не спецзадание, даже несмотря на то, что братец Принцесса была Сынком Самого Братца Президента, я тут же положил бы конец нашему знакомству, сбежал бы, на самом бы деле сбежал, сбежал без всякого его на то разрешения — зараза она ведь и есть зараза! Бежать было нельзя. Я сказал:
— Принцесса, да как же они могут не знать истину? О чем ты говоришь? Истина — это наша Великая Мечта, именно туда, то есть сюда, наши славные братцы мыслеводители нас и ведут. А раз они ведут нас сюда, то есть туда, куда надо, значит, они знают истину. В противном случае, мы бы уже давным-давно заблудились. Но мы ведь не заблудились! Я могу иногда чуть-чуть думать, что мне будто бы кажется, что я не очень счастлив, но я знаю, что скоро наш славный Кабинет Избранных сделает меня окончательно счастливым.
— К счастью можно прийти только самому, — прервала мои рассуждения братец Принцесса. — Привести к счастью невозможно. К настоящему, естественному счастью… как все там, за Железным Бастионом, а не к искусственному, как все в Нашем Доме.
Самому, опешил я! Скажет тоже! Самому… А зачем тогда братцы мыслеводители? Зачем тогда сам братец Пилат III, который ведь тоже кого-то за собой ведет, подумал я, и чтобы только больше не спорить, решил вернуться к тому, что по бредовым словам братца Принцессы растет в каких-то там оранжереях. Примирительно сказал:
— Ну и ладно, растут, ну и пусть растут.
— Кто? — спросила братец Принцесса.
— Да твои иллюзии деревьев, — ответил я. И совсем мирно в целях конспирации добавил: — А раз ты утверждаешь, что в вашей дворцовой оранжерее нет никаких ядовитых испарений, пусть их даже не будет, мне-то что…
— И за Железным Бастионом их тоже нет, — упрямо сказала братец Принцесса. — Там воздух самый, самый обыкновенный!
— То есть как? — снова опешил я, так и не успев окончательно прийти в себя после того, как опешил до этого.
— Да вот так. Точно такой же, а может, и лучше, чем в Нашем Доме.
— Нет! — решительно возразил я. — Это я точно знаю. Как-то братец из группы поиска разорвал в ядовитой окружающей среде скафандр. Его прах давно возродился в новых братцах.
— Он умер сразу?
— В госпитале. В страшных мучениях.
— Ясное дело. Так бы и выпустили его оттуда живым!
— Не понял.
— Когда-нибудь поймешь, надеюсь. Если бы мне предоставилась возможность, я бы навсегда ушла за Железный Бастион. Здесь они меня в покое не оставят, я знаю. Скоро им надоест смотреть на мои похождения, и меня запрут во дворце, как птичку в клетке.
— Как это… птичка? — спросил я.
— Ну как тебе объяснить… Птицы — это такие маленькие пушистые существа с крыльями, при помощи которых они летают. В нашем дворце птицы живут в клетках, а за Железным Бастионом — на воле, то есть на свободе. Ведь там нет ни ярусов, ни таможен, у них никто не проверяет прописки. Летают куда им вздумается…
