Игорь Колосов - Сумеречное состояние

— Меня это достало! Вся эта хренотень вокруг, а теперь впридачу кто-то еще и следит за мной!

Мужик попятился. В глазах промелькнул испуг. Решил, что имеет дело с сумасшедшим? Похоже на то. Он огляделся, как бы ища помощи. Кое-кто из людей на автобусной остановке отвернулся. В больших городах вынужденная слепота — обычное явление.

— Говори, кто ты и кто тебя послал! — требовал Арсений.

Мужик рыкнул:

— Пошел отсюда! Не лезь ко мне, понял?! Лучше вали своей дорогой!

Краем глаза Арсений заметил милицейский патруль. Они шли медленно, но их внимание уже привлекли громкие восклицания. Наверное, Безликий тоже заметил их, во всяком случае, он больше не пятился, а страх сменила злоба:

— Ты меня с кем-то попутал! Я здесь живу, я к себе домой приехал, поэтому не трогай меня!

В его голосе было нечто такое, что окончательно убедило Арсения: его подвела паранойя. Еще до того, как патруль приблизился, Арсений как будто обмяк, энергия покинула его полностью. Он остановился, бессмысленно глядя по сторонам, а Безликий быстро зашагал прочь.

— Что такое? — заговорил один из патруля. — Проблемы?

Арсений устало качнул головой.

— Нет, просто обознался.

Арсений, изможденный, как после загруженного рабочего дня, вернулся домой, успокаивая себя тем, что на сегодня все закончено, он ляжет спать сразу же, а завтра поваляется сколько угодно.

Оказалось, он ошибся. На сегодня не все закончилось.

На пороге его встретила Лера, виновато на него посмотрела, как будто это она ходила неизвестно где, не он.

— К тебе заходил мальчик с шестого этажа, наш сосед. Его, кажется, Толик зовут. Он… — она замялась.

— Говори. Что он?

— Он хотел, чтобы ты спустился к ним. Им кто-то позвонил и очень просил, чтобы позвали тебя, — она пожала плечами, недоумевая. — Не знаю, почему сразу нам не позвонить? Неужели телефона не знают? Откуда же соседский узнали?

Арсений замер. До него все-таки дошел смысл сказанного. Жена заметила его реакцию, ее глаза, полные тревоги, расширились.

— Ничего, я попросила их передать, пусть перезвонят попозже.

— Когда это было? — выкрикнул Арсений.

— Минут двадцать назад. Я…

Она не договорила, Арсений уже выскочил из квартиры, бросился к лестнице. Этажом ниже постучал в дверь, опомнившись, нажал на дверной звонок.

Дверь открыл отец Толика — вечно угрюмый сухонький мужик. Не алкаш, но иногда Арсению казалось, что лучше бы он пил — казался бы более живым и человечным. В глазах изначально была неприязнь, и Арсений удивился, как это такой мудак позволил собственному отпрыску, между прочим, неплохому толковому пареньку, предупредить соседей, что им кто-то звонил. Вообще-то Арсений здоровался далеко не со всеми соседями, он еще многих не знал в лицо, а вот с семейством, живущим под ними, познакомился в первую очередь, но приветствовал хозяина через силу. Слишком у того было недовольное лицо, причем постоянно.

— Вечер добрый, — сказал Арсений. — Мне б Толика на минуту.

— Толика? — сосед не посторонился, чтобы пригласить Арсения, не обернулся позвать сына, он просто стоял, словно надеялся: стоит потянуть время, и этот возмутитель спокойствия уйдет сам.

— Да, да, Толика, уважаемый, и это очень срочно, — Арсений шагнул вперед и крикнул. — Толик, ты не выйдешь на минуту?

Появился подросток лет пятнадцати. Засопел, исподлобья глядя на папашу, и Арсений решил лично рулить ситуацией.

— Толик, мне звонили? Давай отойдем, поболтаем.

Подросток шагнул к Арсению, оглянулся на папашу. Тот неуверенно пробормотал:

— Анатолий, ты…

— Он сейчас вернется, — перебил его Арсений. — Пошли, дружище.

Они поднялись на один этаж, но в квартиру Арсений решил не заходить. Не хотел, чтобы жена слышала разговор. Он понизил голос:

— Кто это был? Что говорил? Это очень важно.

Парнишка чувствовал себя неловко, наверняка из-за папаши, который по-прежнему стоял этажом ниже, даже не подумав уйти в квартиру, хотя бы из приличия.

— Не знаю. Он вас спрашивал. Просил вас позвать, сказал, что срочно.

— Какой голос у него был? Высокий? Низкий? С хрипотцой?

Подросток пожал плечами.

— Не знаю. Плохо было слышно. Я едва слова разобрал.

— И что он? Он хоть что-нибудь объяснил, зачем я ему?

Толик покачал головой.

— Нет. Но просил, чтобы я побыстрее сходил. Сказал, чтобы я ни в коем случае трубку не клал, иначе он не сможет больше дозвониться.

— А ты?

— Я сказал ему, что могу продиктовать номер вашего телефона, так он вроде бы закричал, просил ничего не делать, только вас позвать, — подросток снова засопел. — Но вас не было. А пока я вас звал…

— Связь прервалась, — закончил за него Арсений.

Толик кивнул.

Арсений прислонился к стене. Ноги подкашивались. Хотелось лечь прямо на пол и хоть немного полежать. Все-таки что-то происходит! Если уж кто-то, по неизвестной причине не в силах связаться с Арсением, звонит соседям и просит позвать его, это уже не выдумки, не галлюцинации, ни беспочвенная паранойя. И все это, так или иначе, связано с тем, что случилось в парке, с лепетом слабоумного, с предыдущими ночными звонками, с появлением покойного Димы.

Что же делать? Не стоять же под дверью соседей? И не шляться же по Земляному Валу снова и снова? Арсений подозревал, что увидеть Диму или кого-то еще, в том числе собственного двойника, он мог ненадолго, на считанные секунды, а уж приблизиться и заговорить с ними вообще не надеялся.

Толик нетерпеливо ждал реакции Арсения, поглядывая вниз, словно боялся, что его папаша вот-вот заорет.

Арсений похлопал его по плечу, через силу улыбнулся.

— Спасибо тебе, дружище. Ты мне помог, никогда этого не забуду. Если что… если вдруг этот человек снова позвонит, ты спроси его, что он хотел мне передать. Хорошо? Скажи, что я сам так просил. Вдруг меня дома не будет. И запомни слово в слово. Договорились?

Толик кивнул. Арсений протянул ему руку, парнишка пожал ее.

— И еще раз спасибо, — сказал Арсений.

— Не за что.

— Ладно, ступай. Пока твой папаша вменяем.

Одинокое Сердце сидел в залитой солнцем комнате и беспрерывно набирал один и тот же номер телефона.

Было тихо, если не считать поскрипывание кнопок под пальцами и редкие шаркающие шаги хозяйки в кухне. Она впустила Одинокое Сердце к себе, чтобы тот мог воспользоваться телефоном. Одинокое Сердце устал, ныла спина, затекла шея. Это занятие оказалось труднее прополки огорода. Лучше помахать пару-тройку часов лопатой, там хотя бы результат виден.

Несмотря на солнце за окном, Одинокому Сердцу было холодно. Он не хотел признаваться в этом самому себе, но понимал, что в последнее время ему холодно постоянно, несмотря на погоду. И это началось после его общением с Черным Пальто на мосту самоубийц. Очень хотелось убедить самого себя, что дело вовсе не в той встрече, и Одинокое Сердце захворал или это какие-то изменения в его организме, вызванные старостью. Но это было бы самообманом. Не зря же ему кто-то когда-то сказал, что общение с Черным Пальто — штука опасная. Если побыть с ним рядом продолжительное время, можно присоединиться к подросткам, что взбирались на ограждения и прыгали вниз. Или еще что похуже. Ведь всегда может быть хуже, не так ли? Кому, как ни Одинокому Сердцу это знать?

Лучше избегать встречи с Черным Пальто, если даже для этой встречи есть веская причина.

Одинокое Сердце этого не избежал. Он ведь заботился не о себе, о сыне. Это оправдывало его безрассудство. Или нет?

Одинокое Сердце нервничал. Кто знает, выполнит ли он задуманное до того, как с ним что-то случится? Кто знает, не приближается ли он к последней черте, медленно, незаметно? Это всегда происходит незаметно и неожиданно, чтобы можно было сопротивляться. Для того чтобы бороться, нужны силы, а если в какой-то момент сил не будет? Чтобы вернуть их, нужно время, а это такая дефицитная штука в кризисные моменты. Одинокое Сердце понимал, что в одно прекрасное утро он просто почувствует такую депрессию, что бороться с этим серым всепоглощающим валом станет невмоготу. Да еще и покажется абсурдом в той ситуации.

Наверное, тоже случилось когда-то и с его женой. Она просто встала перед выбором: тьма или Тьма? И та тьма, что выглядела не такой темной, показалась меньшим злом, которое нужно выбрать.

Одинокое Сердце почувствовал, как подступают слезы, и постарался сосредоточиться на телефоне. Если он раскиснет, его время уйдет, как вода сквозь пальцы, и в этом будет виновен он один, а не Черное Пальто или некие обстоятельства. О жене лучше не думать, надо забыть о ней и не вспоминать, пока Одинокое Сердце не добьется ощутимых результатов. А для этого понадобится какое-то время.

Хорошо еще, что он быстро нашел человека, который согласился его впустить и позволил так долго сидеть возле аппарата. И все-таки это было самым простым и легким. Куда сложнее дозвониться до нужного человека.