Алексей Фомин - Атипичная пневмония
– Но так же нельзя, Витя, так нельзя жить, надо на что-то надеяться. – Марина остановилась, взяв его за руки и прижавшись к нему всем телом.
– А я и не живу, я существую. – Колосов мягко высвободился и пошел вперед. – Пойдем быстрее, ребята нас ждут.
Остаток пути проделали молча. Марина надулась и шла за Колосовым, чуть поотстав.
Около машины их встретил Мишка:
– Ну, как там?
– Скверно. Слава Богу, документы нашел. Но нам лучше поскорее убраться из Московской области. Как только станет чуть посветлее, поедем через Рузу на Боровск, а там повернем на Калугу и дальше на Орел. Вика спит? Что с машиной?
– Да, я ее отправил спать. С машиной все в порядке. Течь в радиаторе я нашел, пропаял, поставил на место, тосол залил. Можем ехать.
– Хорошо. Заводи будильник на пять часов. Вику за руль. Завтракать будем в дороге, – Колосов зевнул, – все, укладываемся.
Колосов забрался в кабину, на пассажирское место и мгновенно провалился в сон, не слыша, как позади него шебуршатся и перешептываются, устраиваясь на ночлег, Марина и Мишка.
Виктор Петрович проснулся от толчка. Машину кинуло на выбоине, и он ударился головой о стенку кабины. Серые предрассветные сумерки. Белесый, клочковатый туман выполз из леса на дорогу, делая видимость минимальной. Вика за рулем. Колосов потянулся, сладко зевнув.
– Привет, малыш. Потише, не видно ж ничего – Он обернулся через плечо: – Доброе утро.
Михаил и Марина в полутьме готовили бутерброды.
– Где мы находимся?
– Рузу проехали. Где-то километров за десять до Дорохова, – ответила Вика.
– Ребятки, дайте воды попить. И пожевать чего-нибудь было бы неплохо.
– Сейчас, пап, – отозвался Мишка, – дожевывая бутерброд. – Пересаживайся назад. Вика, тормози. Давай меняться местами.
«Форд» съехал на обочину и остановился. Не успели все рассесться по-новой и захлопнуть двери, как Колосов увидел перед собой выплывшую из тумана несуразную фигуру. Это была седая, как лунь, коротко стриженая старуха в длинном, до пят, серо-голубом больничном халате. Очки в древней оправе с толстыми, чуть ли не в палец толщиной, стеклами. Маленький носик картошечкой и обвисшие мешки щек делали ее похожей на бульдожку. «Я откуда-то знаю ее», – подумал Колосов.
– Здравствуйте, – глуховатым, слегка в нос, но неожиданно молодым голосом сказала старуха. – Отвезите меня, пожалуйста, в Москву. Я вам очень хорошо заплачу. Сейчас у меня нет с собой денег, но в Москве у меня много друзей, и вам хорошо заплатят.
Теперь Колосов понял, кто стоит перед ним.
– Миха, погоди, – крикнул он, услышав, что сын завел двигатель. – Вы ведь Петровская, да?
– Да, – подтвердила старуха. – Ну, так как насчет Москвы?
– Забирайтесь, – он протянул ей руку.
Петровскую не пришлось долго упрашивать. Виктор захлопнул дверь и скомандовал сыну:
– Поехали.
Да, это была Александра Ефимовна Петровская, вечная революционерка, сидевшая в лагерях еще при советской власти и постоянно находившаяся в оппозиции к любому режиму, не изменившая своим принципам даже тогда, когда ее друзья-демократы в течение нескольких лет предпочитали сотрудничать с властью в тщетной надежде провести в жизнь хоть какие-нибудь демократические реформы.
Не дожидаясь приглашения, она жадно схватила открытую банку консервов и, быстро орудуя ложкой, принялась опустошать ее. Все остальные смотрели на нее. Вика и Марина с недоумением: «Какого черта он ее сюда притащил?», а Колосов с жалостью: «Где ж она так исхудала? Ведь упитанная была женщина. Не красавица, конечно. На Винни-Пуха была похожа. Но вполне ухоженная, кругленькая такая дамочка бальзаковского возраста. А тут – прямо скелет какой-то».
– Как вы оказались на дороге, Александра Ефимовна? – спросил Виктор.
– Из психушки сбежала, – с набитым ртом ответила та. – Я там почти шесть лет провела. А что, на воле не знали, что они меня упрятали в дурдом? И что, никто не заметил моего отсутствия?
– Нет, что вы. Вас очень не хватало в политической жизни. Но ни у кого не было информации о том, куда вы пропали. Я думал вас просто не пускают на телевидение, а радио «Свобода» закрылось.
– Как закрылось? Мне надо позвонить. Дайте мне телефон.
– А вы не знали? После подписания глобального соглашения с Евросоюзом о поставке энергоносителей, и «Свобода», и «ВВС», и «Немецкая волна», и «Голос Америки» перестали вещать на русском языке. А мобильные телефоны, к сожалению, не работают.
Петровская осторожно поставила пустую банку на ящик, на котором была разложена еда, и взяла бутерброд с семгой, приготовленный Мариной.
– У-у-мм, забытый вкус, целую вечность не ела такой вкуснятины, – простонала Петровская, тщательно прожевывая бутерброд. – А вы почему не едите? Я вам помешала, да?
– Вы не беспокойтесь. Давайте девочки, приступайте, – сказал Колосов, наливая себе в пластмассовый стаканчик минералки.
– Ой, мне тоже водички, – прогундосила Петровская.
– Александра Ефимовна, должен вас огорчить. Дело в том, что мы не едем в Москву. Мы едем из Москвы, – сказал Колосов, протягивая ей стакан с водой.
– Что вы такое говорите? Зачем же вы меня тогда взяли с собой? Мне нужно в Москву.
– Видите ли, в Москве эпидемия. Атипичная пневмония, вызванная вирусом куриного гриппа. Город закрыт для въезда и выезда. Возможно, там начались массовые беспорядки.
– Тогда мне тем более надо в Москву. Там – революция, которая сметет прогнивший режим, а я прохлаждаюсь черт знает где.
– Дорохово проехали, пересекли Минку, скоро граница Калужской области, – раздалась реплика Михаила.
– Александра Ефимовна, – Колосов взял в руки банку с консервами и пластиковую вилку, – мы сейчас едем по кольцевой дороге вокруг Москвы. Здесь вам вряд ли удастся остановить машину, которая отвезет вас в Москву. Я предлагаю следующее. Мы отвезем вас в какой-нибудь более-менее крупный населенный пункт: Боровск или Малоярославец, а хотите – в Калугу. Оттуда вы быстрее доберетесь до Москвы. Может быть, там даже связь будет с Москвой. Но если вы настаиваете, мы можем высадить вас прямо сейчас.
– Нет, не надо. – Петровская продолжала жадно жевать. – Поедем в Малоярославец. Там я выйду. И позвоню оттуда Ростику. Он пришлет за мной вертолет. Да. Так будет правильно. Так и сделаем.
– Мы уже в Калужской губернии, – повернувшись к ним, крикнул Мишка.
– Отлично. – Виктор Петрович со спокойной душой принялся за завтрак.
– Два дня назад весь персонал нашего дурдома разбежался. – Петровская оглядела слушателей. – Мы просыпаемся, а никого нет. Ни врачей, ни санитаров, ни охраны. Ну и есть, соответственно, нечего. Слава Богу, двери в палатах оставили незапертыми. А с наружной дверью мы кое-как справились. И раньше там было не сахар, но последний год был очень тяжелым. Зимой отопления не было во всем поселке, и персонал с семьями, те которые жили не в собственных домах, а в пятиэтажках, переселился в наш корпус. Нас уплотнили. Жили по пятнадцать-двадцать человек в палате. Нормальные, здоровые люди, вроде меня, вместе с действительно сумасшедшими, больными. Это было что-то, я вам скажу. Зато тепло. В нашем корпусе сохранилась автономная котельная, работающая на дровах. А больница и поселок прямо в лесу находятся. Вот мы всю зиму пилили деревья, заготавливали дрова. И кормить стали ужасно. На первое – вода и на второе – вода. Вот и вся еда.
Разморенный сытной едой и горячим кофе из термоса, Колосов задремал, откинув голову на спинку сиденья. Он так хотел спать, что ему не могли помешать ни толчки машины, ни шум беседы, которую вела Петровская с Мариной и Викой.
Проснулся он от внезапно установившейся оглушающей тишины. Колосов открыл глаза, осмотрелся по сторонам. Машина не двигалась. Женщины сидели напротив него с самым серьезным видом. Мишки на месте не было.
– Что происходит?
– Дорога закрыта. Военными.
Виктор Петрович поднялся с места, открыл заднюю дверь фургона и выбрался на дорогу. Впереди, метрах в пятидесяти дорогу перегораживал БТР. Рядом с ним стояли несколько людей в камуфляже и с оружием. На их фоне ярким пятном выделялась желтая Мишкина майка.
Колосов размеренным шагом направился к бронетранспортеру: «Молодец Мишка, далеко от них остановился. Незачем нам светиться с нашей битой мордой».
Подойдя ближе, он увидел, что беседа Мишки с военными носит вполне мирный, почти дружеский характер.
– Здорово, служивые, – поприветствовал их Колосов.
– Привет, – ответил за всех лейтенант.
Тут из-за БТРа вышел военный с двумя большими зелеными звездочками на погонах. Лейтенант, мгновенно подтянувшись, скомандовал:
– Смирно.
Повернувшись к подошедшему и вскинув руку к виску, принялся громким голосом докладывать:
– Товарищ подполковник…
– Вольно. – Подполковник махнул рукой: – Что тут у вас?
– Да вот, товарищ подполковник, подъехали… а я им разъясняю, что дорога закрыта.
