Салли Гарднер - Червивая Луна
Начинается с одинокого голоса.
На этот горный склон крутойСтупала ль ангела нога?
Потом подхватывают другие. Вскоре голоса всех работников заполняют здание бойни.
И знал ли агнец наш святойЗеленой Англии луга?[1]
Сто
Навозники, кожаный, рукойводители – все они на мгновение окаменели. Это и есть мое мгновение. Не минута, а миг. Но может быть, чтобы повернуть ход истории, одного мига достаточно. Я стою на Луне. Я – камешек. Червивой Луне пришел конец.
Просыпаются пулеметы. Гильзы брызжут, как метеоры. Хоть бы мир успел меня увидеть. Хоть бы у меня получилось бросить себя в этот кошмар, называемый Родиной. Внутри уродского здания беспорядочно носятся люди. Вижу, что Гектор машет мне – он нашел выход. Подбегает мистер Лаш.
– Вы его видите? – спрашиваю я. – Вон там.
– Кого?
– Гектора.
Мы петляем, пробираемся сквозь обезумевшую толпу. Гектор наконец указывает на дверь. Налегаю на рукоятку, и вот мы снаружи, вышли в рассвет нового дня. Из тумана на нас выплывает седьмой сектор.
Мистер Лаш держит меня, но не знает, что делать дальше.
– Бегите за Гектором, – говорю я и машу в сторону холма. Мы бежим, катимся вниз по склону, бросаемся в траву. Только тут я замечаю кровь. Кровь идет из меня.
– У меня получилось, блин, получилось ведь?
– Да, Стандиш, получилось, – говорит мистер Лаш. – Держись.
Знаю, что дело плохо. И еще мне кажется, что я уже достаточно продержался.
– Стандиш, держись, все будет хорошо.
Его голос доходит до меня как с другой планеты.
На ноги меня поднимает уже Гектор. Он отыскал-таки нам машину, огромный кремовый «кадиллак». Чувствую запах кожаной обивки. Ярко-синей, синей, как небо, синей, как могут быть только кожаные сиденья. Гектор сзади. У меня одна рука опирается на хромированный край открытого окна, другая на руле. Мы едем домой, к миссис Лаш, к чистенькой кухне, к столу с клетчатой скатертью, к траве в саду – такой, будто ее только что пропылесосили.
Потому что только в стране крока-кольцев солнце – как в цветном кино. Жизнь под радугой.
Сноски
1
Уильям Блейк «Новый Иерусалим» (перевод С. Маршака). В начале XX века это стихотворение было положено на музыку Хьюбертом Перри, с тех пор оно часто используется в качестве неофициального гимна Англии (примеч. перев.).
