Вера Крыжановская - Маги
С тяжелым сердцем направился Супрамати домой. Несмотря на убеждение, что он поступил хорошо, ему казалось, будто он подписал смертный приговор, и это тяжелое впечатление давило его весь остальной день.
Только вечером, оставшись наедине с Нарой, он рассказал ей, в каком положении нашел виконта и все, что прочувствовал и передумал по этому случаю.
Молодая женщина, задумчиво и печально слушавшая мужа, дружески пожала ему руку.
– Ты хорошо поступил, Супрамати, и не можешь упрекать себя за то, что не сохранил бесполезную и преступную жизнь, на несчастье самому этому человеку, совершенно неспособному к тяжелому испытанию почти вечной жизни.
Не забывай, что, не желая быть таким же, как Нарайяна, необходимо настойчиво трудиться и разрешать тяжелую проблему: спиритуализоватъся заживо.
По правде сказать, наша судьба ужасна, и адептам не следует слишком увеличивать наши ряды. У меня самой лежит на совести несколько подобных грехов, но я давала эссенцию жизни только людям полезным и трудящимся, которые настойчиво и энергично поднимаются по узкой тропинке прогресса. А ты, не подумавший сохранить для бедных полезную жизнь Розали, – ты оплакиваешь, что не дал бессмертия негодяю!
– Это же самое говорил я сам себе. Но не знаю, почему мне было так тяжело видеть, как умирает этот человек, когда я знал, что в моих силах спасти его.
– Ты оказал бы ему очень плохую услугу. Бесконечная жизнь иногда бывает невыносимой казнью для людей, не способных приспособиться к ее необыкновенным условиям.
По этому поводу мне вспомнился один эпизод, который я сейчас расскажу тебе, и виновником которого был Нарайяна, неисправимый в своем преступном легкомыслии, несмотря на все, что он знал и видел из тайн жизни.
То, что я хочу тебе рассказать, произошло около 1340 или 1350 года. Мы провели с Нарайяной несколько месяцев в Италии и направлялись в Баварию, где он владел небольшим замком, от которого теперь не осталось и следа. Там Нарайяна намеревался заняться некоторыми магическими опытами вместе с одним из наших, жившим в окрестностях.
Хотя мы и пользовались всем комфортом, доступным в ту эпоху, тем не менее путешествовали крайне медленно, так как дороги были отвратительны и на ночь приходилось останавливаться.
Однажды, проезжая по Тиролю, мы захвачены были ужасной грозой и очутились в страшном затруднении, так как, насколько нам было известно, нигде поблизости не было никакого жилища. Вдруг один из конюших, уроженец страны, предложил нам проводить нас в небольшой замок, находившийся недалеко, но стоявший в стороне от большой дороги.
Нарайяна с радостью согласился, и тот повел нас крутыми окольными тропинками в уединенную долину к небольшому замку, лепившемуся на скале.
Мы были приняты с распростертыми объятиями владельцами замка, людьми простыми, добрыми и гостеприимными.
Все семейство состояло из рыцаря, его жены, троих детей и нескольких слуг патриархального вида.
Во время завязавшегося после ужина разговора Нарайяна стал расспрашивать рыцаря про жизнь и желания, какие имеет он сам и его жена.
Супруги ответили, что чувствуют себя вполне счастливыми. Прекрасный виноградник дает им достаточно вина, с полей они снимают необходимый хлеб, замок по своей солидности и положению вполне безопасен, дети добры и здоровы, владелица замка – образец жены и хозяйки и, наконец, слуги – все люди честные и преданные.
– Господь, по доброте своей, все даровал нам. Одно, что беспокоит нас, так это то, что время все это изменит, что мы и наши слуги состаримся, что дети вырастут и оставят наше гнездо, и что смерть нас разлучит. Если бы случилось чудо и все могло бесконечно оставаться в таком же положении, если бы ни смерть, ни старость не грозили нам, – то все наши желания были бы исполнены, – со смехом закончил добрый рыцарь.
Я заметила странную улыбку, скользнувшую по лицу Нарайяны, но сразу не обратила на это никакого внимания. Даже позже, когда он рылся в багаже, у меня не зародилось никакого подозрения.
По просьбе наших хозяев мы отложили свой отъезд до следующего дня. Решено было, что мы уедем после обеда. Когда Нарайяна, садясь за стол, объявил, что и он в свою очередь хочет угостить любезных хозяев несравненным вином, какого они, без сомнения, никогда не пили, мною овладело предчувствие, и я сделала ему по-гречески замечание.
Нарайяна мне ничего не ответил, но со своим обычным упрямством тотчас же взял принесенную бутылку и наполнил кубки всех обедавших, не исключая детей. Кроме того, он попросил позволения угостить и слуг, что ему и было любезно разрешено.
Я была страшно взволнована и колебалась, не будучи в состоянии поверить, чтобы он злоупотребил доверием этих несчастных; но не успела я еще принять какое-нибудь решение, как вся компания осушила кубки. Увидев, что все упали, точно пораженные молнией, я поняла, что несчастье свершилось.
– Что ты сделал? – с негодованием вскричала я.
– Что я сделал? Дал им желанное счастье: они не состарятся и не умрут, – ответил он, смеясь.
Затем, намочив в ужасной влаге кусок хлеба, он дал его съесть двум охотничьим собакам, лежавшим под столом.
Когда час спустя мы уезжали, двое слуг, которые нас провожали и не получили рокового угощения, сочли своих господ мертвецки пьяными. Нарайяна подтвердил их догадку и приказал им не беспокоить хозяев, пока они не проснутся сами.
Сто восемьдесят лет спустя проезжали мы по тому же пути и Нарайяна, вспомнив про этот эпизод, объявил, что хочет посетить
замок. Я категорически отказалась сопровождать его и осталась в ближайшей гостинице, а он поехал.
Нарайяна вернулся на следующий день и весело рассказывал, что в замке его приняли сначала за дьявола; слуга, прислуживавший тогда за столом, бросился лицом на землю и стал призывать себе на помощь всех святых рая.
Смертельно бледный рыцарь грозил ему крестом, который носил на шее, а жена кропила его святой водой. Но Нарайяна сам осенил себя крестным знамением и объявил, что он истинный христианин, не боится ни креста, ни святой воды, и что его крайне удивляет подобный прием.
– Если вы не дьявол и не антихрист, – грустно сказал рыцарь, – то, может быть, вы обитатель неба и пришли освободить нас, так как ваше посещение вызвало очень странные последствия, тяжелые для нас, которые заставляют опасаться за спасение наших душ.
Затем рыцарь рассказал, что ни он, ни его жена не стареют и не умирают, хотя ему в настоящую минуту уже двести пятнадцать лет, а ей двести шесть. Еще более странно, что они продолжают иметь детей, которые растут и умирают, как и все, тогда как трое первых остаются в том же положении и не выросли ни на волос. Двое слуг и даже две охотничьи собаки все еще живы. Все это – обстоятельства, неслыханные в летописях мира, которые обратили уже на них внимание духовенства.
– Было уже произведено следствие, и нас обвиняли в сношениях с дьяволом. Народ избегает и проклинает нас. Недавно мою жену грозили сжечь, как колдунью, и поджечь наш замок. Что тогда будет с нами? И без этого времена так изменились, что почти невозможно жить, – закончил бедный рыцарь, заливаясь слезами.
Я указала Нарайяне все неудобства, какие произойдут, если предоставить этих людей общественному любопытству, и он согласился, что необходимо, чтобы они скрылись, так как посвятить их в тайну отняло бы слишком много времени, и, кроме того, на них было уже обратно общее внимание.
На следующий день Нарайяна вернулся в замок и убедил невольных бессмертных, что он откроет им тайну их необыкновенного приключения.
Приближается кончина мира, – сказал он. – Для борьбы с антихристом Господь избирает людей благочестивых и добрых, которых Он освободил от смерти. Эти люди составят воинство Господа, а потом будут взяты живыми на небо, как Энох и Илия.
Затем прибавил, что сам он, Нарайяна, принадлежит к числу избранных и явился за ними, чтобы вместе совершить паломничество в Иерусалим.
Смущенные, но счастливые, эти люди согласились. Несколько дней спустя они уехали с нами, Нарайяна поджег замок. Только вместо Иерусалима их отвезли в Индию.
– И они до сих пор живут там? – спросил Супрамати.
– Двое детей – да; все же остальные умерли…
– Как так?
– Да! Их тщетно старались посвятить в таинства. Слишком мало развитой ум их не был способен ни к какому изучению, и они чувствовали себя такими несчастными, и находились все время в таком отчаянии, что занимавшийся с ними маг нашел необходимым вернуть их в загробный мир, при помощи средства, аналогичного тому, к которому прибег Нарайяна. Из этого примера ты видишь, мой дорогой, как опасно давать бесконечную жизнь тому, кто не может воспользоваться ею для собственного совершенствования. Поэтому ты можешь только поздравить себя с тем, что устоял перед искушением сделать бессмертным виконта.
