Сергей Дубянский - Арысь-поле

Короче, я решил остаться, но перебрался подальше от хутора, к берегу, и все равно, это была ночь кошмаров. Не знаю, что происходило в реальности, а что в моем мозгу, потому что я всю ночь жег костер и пил водку. Спать я не мог — каждый шорох и даже плеск рыбы вселяли ужас… А после полуночи, вы не поверите!.. Появились обе девушки — полностью обнаженные; возникали они везде и ниоткуда; они звали меня, а, самое страшное, я готов был идти за ними!.. Зеленые глаза затмевали все вокруг, разрастаясь до неимоверных размеров, и засасывая, как болото. Был момент, когда я, типа, Хомы в «Вие», собрался очертить себя кругом и творить молитву, но я не знаю ни одной, да и, вообще, некрещеный… Короче, эту ночь я кое-как пережил, но вторая, оказалась бы выше моих сил, поэтому утром я собрал манатки и двинул пешком до трассы. К тому времени я еще не протрезвел, и шел, как в тумане; два раза падал, но что-то гнало меня оттуда, а я не хотел уходить… я знал, что не должен уходить!.. После я решил, что это был пьяный бред, но почему-то мне до сих пор снятся ее объятия. Я их не испытал, и, тем не менее, знаю, что это такое блаженство, какого нельзя достичь ни с одной женщиной. Потом я начинаю задыхаться — она будто душит меня, и просыпаюсь в холодном поту а когда ощущаю, что все-таки жив, снова желаю попасть в эти объятия!.. Я не знаю, что делать дальше… — он замолчал, вертя рюмку и глядя на опустевшую бутылку.

Вадим бессмысленно улыбался в темноту, видимо, примеряя ощущения к себе. Слава закурил и снова перешел на следовательский тон.

— Давай уточним некоторые детали. Значит, они исчезли в доме, а следов на полу не осталось?

— Да.

— Но ты мог их не заметить. Я тоже заглядывал в дом — там такие кучи мусора, что вполне реально не заметить следы, тем более, если человек бежал, не наступая всей ступней.

— Знаешь, — Игорь устало посмотрел на Славу, — в детстве Конан-Дойла я читал взахлеб и тоже кое-что знаю про всякую дедукцию, но сюда это не относится. Я уже передумал все — это не поддается логике. Это надо чувствовать, и я чувствую!.. Но то, что чувствую, не могу объяснить.

— Чушь. Объяснить можно все. Все поддается логике, а вы оба сумасшедшие.

— Ты тоже ее видел? — Игорь перевел взгляд на Вадима.

— Ему хватило фотографии, — усмехнулся Слава.

Вспыхнувшие, было, глаза Игоря мгновенно померкли — ему стало неинтересно общаться с человеком, который знал меньше него, с которым нельзя говорить на равных.

— Спасибо, что камеру нашли, — сказал он.

— Да без проблем. Вернем в лучшем виде, — Слава великодушно улыбнулся.

— Мне надо домой, — Игорь поднялся, — я что-то должен?

— Нет, гости не платят.

Попрощавшись, он побрел к выходу, и только тут Слава заметил, что давно наступила ночь. Терраса постепенно пустела. Хотя «Бегемот» работал до утра, шумные компании отправлялись гулять по городу, а за столиками оставались влюбленные парочки и перебравшие, тихие мужики.

— Вади-им! — позвал Слава задумавшегося друга, — ты где?

— Здесь.

— А где был до этого?

— Там, на берегу. Я б нашел ее в этом чертовом доме…

— Понятно. Теперь, имея дополнительную информацию, давай рассуждать логически, отбросив всю потустороннюю ересь. Девочки, без сомнения, местные, потому что ни палатки, ни машины, ни даже сумки с харчами у них не было, согласен?

— Допустим.

— Но они явно и не колхозницы, пришедшие искупаться после прополки свеклы. Значит, что? Они приезжие, но живут недалеко. Кто это может быть?.. Студентки на каникулах, либо отпускницы на съемной даче.

— Скорее, первое.

— Я тоже так думаю. Но живут они не в Дремайловке, иначе б Анна Никифоровна сказала — она ж так похожа на Настю, что захочешь, не спутаешь.

— Наверное, в округе не одна деревня.

— О! Это надо выяснить. Но, самое противное, что долго они там не пробудут.

— Почему ты так считаешь?

— Исходя из дедуктивного метода. О чем говорит то, что Лена пила с ним пиво, беседовала и не послала сразу, как только он за ней увязался? О том, что им до безумия скучно там. А если людям скучно и у них есть возможность, они стараются побыстрее свалить. Не знаю уж, что их привело в эту Тьму-Таракань, но с такими данными их место на Канарах, куда они и махнут в ближайшее время. Согласен?

— Тогда мы потеряем их окончательно…

— Да. Отсюда следует, если мы хотим, чтоб на Канары они ехали под эгидой модельного агентства «Вадюсик энд Славусик», надо поторопиться. Завтра я забираю палатку, закупаем провиант и двигаем обратно на хутор.

— Слав, ты настоящий друг, — Вадим взглянул на него с благодарностью.

— Ну, брат, за такие слова я с тебя даже за бензин не возьму, — он засмеялся, — пошли спать, а завтра двинем часиков в семь.

Вадим рассчитался, и они вышли через узкую калитку, в которой уже не было охранника, потому что город давно спал.

Выехали они, как и планировали, в семь. На этот раз Вадим выспался, но разговаривать все равно не хотелось — не имея новых фактов, обсуждать ситуацию, в которой ничего не понимаешь, значило только запутываться еще больше. Поэтому Слава включил магнитофон, чтоб хоть как-то нарушить неуютную тишину, а Вадим курил, разглядывая бесконечные поля — однообразные, словно не меняющиеся, ни в пространстве, ни во времени; фотография же, лежа в бумажнике, совсем не напоминала о своем присутствии сквозь прослойку из купюр и толстой добротной кожи. Лишь, когда они уже подъезжали к последнему повороту перед Дремайловкой, Вадим спросил:

— В другие деревни-то заезжать будем?

— А ты знаешь, где они? Может, для начала зайдем к Анне Никифоровне?

Подняв облако пыли и вспугнув стадо гусей, джип остановился у знакомого штакетника. Хозяйка сидела на крыльце, как нахохленная птица, и глаза ее размеренно моргали, не меняя выражения лица. Это выглядело так, будто джипы приезжали к ней каждый день, но потом Вадим догадался, что без очков она просто ничего не видит. Тем не менее, услышав шаги, Анна Никифоровна повернула голову, и сходство с птицей пропало, превратив ее в старого, сгорбленного человека.

— Анна Никифоровна, — позвал Слава, — это мы. Помните?

— Помню… — она прищурилась, — насчет дома с Тимофевной-то сговорились?

— Не интересно это — в самой деревне-то. Мы ж хотели отдельно, чтоб у реки было.

— Не знаю тогда, чем и помочь вам.

— Анна Никифоровна, — Слава резко свернул на интересующую их тему, — а, может, все-таки остались здесь какие-нибудь родственники этих Чугайновых?

— Не осталось. Они все на хуторе жили. Там и померли, а про Настьку я рассказывала.

— А говорят… — начал Вадим, тщательно подбирая слова, — говорят, здесь недавно видели девушку похожую на Настю.

— Да? — Анна Никифоровна вскинула брови, — кто видел?

— Ну, люди видели.

— А почему люди решили, что она похожа на Настьку? Ее кто-то, кроме меня, помнит?

— Они говорят, что видели какую-то фотографию на могиле.

— И что, правда, похожа?

— Не знаю, — продолжал врать Вадим, — но так говорят. Может, она жива осталась, и сейчас есть у нее какая-нибудь внучка, как вы считаете?

Анна Никифоровна задумалась; долго молчала, а потом неожиданно усмехнулась.

— Может, конечно, и осталась она живая, и дочку прижила… только не верю я в это.

— Почему?

— А просто не верю в дочку ее!.. Знаете, что? Тут недалеко есть деревня Волховка. Поезжайте туда. Спросите волхва.

— Кого? — не понял Слава.

— Волхва. Не знаю, как его зовут; и, по-моему, никто не знает. Ему уже лет сто двадцать, не меньше, и все время — я еще в девках ходила — волхв, да волхв. Он на отшибе живет, как за деревню к кладбищу ехать.

— Деревню в честь него назвали? — пошутил Вадим.

— Да кто ж его знает?.. Но в роду у них все волхвы были.

— То есть, колдуны?

— Волхвы не колдуны — волхвы богам служат… хотя зачем вам это? Вы про Настьку с ним поговорите, и сами все поймете.

— Спасибо… — Вадим озадаченно посмотрел на Славу, и тот молча кивнул, ткнув пальцем себе за спину, где стояла машина.

— Только живой ли он! — крикнула Анна Никифоровна им вслед, — я лет пять его не видела!

Устроившись на сиденье, Слава неторопливо закурил, глядя на дорогу, уходившую к сосновому бору, который скрывал от деревенских жителей Чугайновский хутор.

— От, оно как!.. — он стряхнул пепел, — ты, вообще, о волхвах что-нибудь знаешь?

— Вроде, князь Владимир Русь крестил и топил их в Днепре.

— Насчет князя Владимира вопрос спорный — он Русь крестил или мать его Софья; и топил он далеко не всех — это ты с деревянными идолами путаешь. У меня ж жена историк была, если помнишь, — Слава хитро подмигнул, — но суть не в том — мне кажется, разводят нас пожиже.

— В смысле?

— В прямом. Если появились волхвы, то следующим этапом будут ведьмы, черная магия, ритуалы Вуду и прочая кабалистика.