University. Повести - Алексей Александрович Федотов
–Неужели Геннадий Иванович согласовал этот текст? – удивленно подняла глаза и.о. ректора.
– Он же его не читал. Ему было достаточно, что это ваша племянница, – ехидно ответил проректор по науке.
– А как восприняли это его коллеги по кафедре?
– Им-то понравилось, понятно. Но если про них напишут, то им не понравится…
Следующий материал не понравился и самой Бубновой. Поздравление в стихах новоназначенному министру науки и высшего образования на сайте университета уж никак не могло привлечь ее внимания. Стихи и стихи. Взяли из интернета что-то нейтральное и забыли. Но Зиночка решила проявить оригинальность и привлекла Горбунькова. Читая его оду, и.о. ректора держала пальцы крестиком в тщетной надежде, что этих стихов не видели в министерстве. Там были, например, такие строки:
«Купили пива мне канистру,
Чтобы прославил я министра.
Я продаваться не привык!
И мой бичующий язык
Нельзя залить и бочкой пива!
Но впрочем: вот какое диво –
Пока здесь нечего ругать:
Ведь не успели мы узнать,
Каков министр наш будет в деле,
Так подождем же в самом деле,
Пока же – раз есть назначенье,
Пусть ректор купит угощенье!»
«Впрочем, могло быть и хуже», – успокоила себя Бубнова. Следующий материал был посвящен преподавательнице, студенты которой многократно занимали призовые места на различных олимпиадах. По мнению автора статьи, такие феноменальные успехи доцента были связаны с тем, что она в детстве спала с Олимпийским Мишкой.
–А с чем еще? У вас есть другие варианты? –недовольно поинтересовалась и.о. ректора.
– Ну, возможно, это как-то связано с тем, что она окончила школу с золотой медалью, университет с красным дипломом, блестяще зарекомендовала себя в аспирантуре, защита кандидатской у нее прошла «на ура», она талантливый педагог… – с невозмутимым лицом начал перечислять Цирков.
– А, бросьте! – раздраженно махнула рукой Бубнова. – Таких куча и что толку? А вот тех, кто пять лет спал с Олимпийским Мишкой в обнимку – единицы!
– Если между нами, то я тоже четыре года с ним в обнимку спала… – смущенно сказала вдруг Цыганова.
– Тебе сколько лет было во время Олимпиады? – удивилась и.о. ректора.
– Двадцать пять, и что? – вызывающе подняла голову проректор по учебной работе.
«Лучшего, чем та цитата министра, которую так любил мой предшественник и правда сложно что-то придумать при общении с этим охлосом», – подумала Оксана Александровна, а вслух торжествующе сказала:
– Вот видишь: ты только четыре года с Олимпийским Мишкой спала, это значит ты типа бакалавр. А эта пять лет спала – это типа специалист. А специалист у нас ближе к магистру, чем к бакалавру. Так что несопоставим ваш уровень квалификации!
Аргументация была предельно понятной для проректора по учебной работе, и она погрустнела, осознав, что не доросла еще до диспута с и.о. ректора.
– А как вам вот эта статья? – невинно спросил проректор по науке, заметивший, что разговор перетекает в ненужное русло.
Статья называлась «И новации». По всей видимости, Зиночка хотела этой статьей похвалить свою «бабушкинскую тетю» (она именно так ее в этом материале, размещенном на сайте университета, ухитрилась назвать), которая много лет успешно работала проректором по «и новациям». «Понятно, что кроме новаций она до фига еще чем занималась», – пояснялся в статье круг вопросов, входящих в сферу проректора по инновациям для тех, кто не особенно хорошо знает, чем именно занимается работник, занимающий столь ответственную должность. С простодушной откровенностью Зина выложила в материале все те характеристики прежней работы ее «бабушкинской тети», которые услышала от нее самой: «это не для слабых умов», «тебе все равно этого не понять, у тебя мозг взорвется, если ты хоть отчасти себе это представишь» – и это были самые лучшие цитаты…
– Убедили, Зиночка не может работать редактором сайта, – сказала Бубнова.
Выражения лиц у проректоров были торжествующими недолго, потому что вслед за этим и.о. ректора сказала:
– К завтрашнему дню жду ваших предложений на какую должность переводить Зину. Вариантов два: начальник научно-исследовательского сектора и зав. учебно-методическим отделом.
Проректора попробовали что-то возражать, но и.о. ректора раздраженно махнула рукой, давая понять, что аудиенция окончена:
– Все предложения завтра! И в письменном виде. А то общение с вами отнимает много ценного времени, которое необходимо для работы.
«Вот бабушкинская тетя! Действительно у нее не такой мысел, как у нас свами», – недовольно проворчал Цирков, выходя из кабинета, а Бубнова крикнула ему вслед:
– Эдуард Леонидович, я все слышу!
– Я тут подумал, что у девушки очень оригинальное мышление, это то, чему не научишь. А детали – они шлифуются, – тут же засунул голову обратно в кабинет проректор по науке.
– Что за чушь! – вырвалось у Цыгановой.
Эта реплика все решила:
– Неправильно начинать с науки; образование ей предшествует. Решено: перевожу Зиночку зав. учебно-методическим отделом.
– Так она мне все завалит! – возмутилась Цыганова.
– Значит плохая проректор, у которой девчонка может все завалить! – невозмутимо ответила и.о. ректора. – Придется нового проректора искать.
Виктория Васильевна задохнулась от возмущения и хлопнув дверью приемной ушла, а Цирков расплылся в блаженной улыбке.
– Ты мне должен, – бесстрастно сообщила ему Бубнова.
– Что именно?
– Не грузить меня всяким бредом!
– Сделаю, – бесстрастно ответил проректор и было понятно, что этот человек слов на ветер не бросает.
Искусственный интеллект
Геннадий Иванович Гроф сел перед навороченным компьютером в своем кабинете, предвкушая общение с искусственным интеллектом.
– Пошли скорее на этого придурка смотреть! – обрадовался Свинокрыл и потащил за собой Невидимую Руку Рынка.
– Эка невидаль: придурок с мозгом пересаженным от обезьяны! – со стороны второго эгрегора были слабые попытки возражать против того, чтобы в который раз смотреть на жалкое с точки зрения Невидимой Руки Рынка зрелище.
– Да ладно, прикольно же! – Крысосвин был настолько заинтересован, что эгрегору кафедры стало приятно, что к одному из его подопечных проявляют такой интерес.
– Ладно, пошли. Хэрон, ты с нами?
– Увижу, когда на остров его повезу, – многозначительно сказал лодочник, и эгрегоры засмеялись.
– Это ведь Харон возит души умерших в царство мертвых, а ты тех, чьи души почти мертвы, но сами они себя считают живее всех живых возишь на остров из мертвой учебной документации, – напомнили они ему.
– Обязательно меня этим каждый раз попрекать? – возмутился перевозчик.
Но эгрегоры его не слышали, они уже стояли за спиной доцента Грофа, а он, не видя их, разговаривал с компьютером. В обычных компьютерах искусственный интеллект обычно отвечает на имя «Алиса», в навороченном компьютере Геннадия Ивановича искусственный интеллект звали Лилит.
– Лилит, что я сегодня должен делать? –
