Песах Амнуэль - Странные приключения Ионы Шекета. Часть 4
— Тряпка, — резюмировала супруга. — Придется мне самой взяться за это мужское дело.
И взялась. Разумеется, все прошло без сучка без задоринки. Крови, правда, оказалось столько, что отмыть супружескую постель не удалось, и новый табрид Мак-Алеф выставил этот предмет мебели на аукцион, где кровать приобрел сын Дрункама Малкольц.
Между тем Мак-Алеф отправился на болота, чтобы попробовать в очередной раз утопиться, поскольку вовсе не ощущал в себе сил для управления таким огромным табридством, как Шмот-3. На этот раз ему даже погрузиться толком не удалось, поскольку сопровождавшая табрида свита вытащила своего господина за волосы. А тут опять вемдеи подоспели и принялись за свое.
— Завтра, — сказали они хором, — тебя убьет сын Дрункама Малкольц.
— Что вы несете? — не выдержал Мак-Алеф. — Вы же сами мне в прошлый раз говорили о дробе, требе и табриде! Ни о каком убийстве и речи не было!
— А чего ж ты убежал, не дослушав? — спросили вемдеи. — Будь у тебя больше терпения, ты бы имел полную информацию.
В состоянии прострации бежал Мак-Алеф с болота, преследуемый свитой, желавшей обтереть повелителя от грязи, налипшей на его одежду.
— Завтра меня убьет Малкольц! — сообщил Мак-Алеф своей жене, надеясь на сострадание.
— И правильно сделает, — отпарировала она. — Он уже приобрел нашу супружескую кровать, значит, хочет лежать на этом ложе вместе со мной. Это прямой намек, ты не находишь?
«О женщины, вам имя — вероломство!» Так думал бедняга Мак-Алеф и был, конечно, неправ, потому что жена его никакой веры не ломала — напротив, она свято верила в прогноз вемдеев, а потому на следующее утро пригласила в гости Малкольца и лично отвела его в чулан, где Мак-Алеф прятался от судьбы.
Сцену смерти моего героя я пересказывать не в состоянии — меня начинают душить слезы раскаяния, когда я перечитываю это место. Ну зачем моя авторская воля оказалась такой суровой? Что мне стоило по всей справедливости наказать злую жену бедняги Мак-Алефа, добрейшего существа на Шмоте-3, всю жизнь хотевшего лишь одного — спокойной смерти в трясине тихого болота? В отличие от своего героя, я-то прекрасно знал, что в тихом болоте водятся вемдеи!
Эх, да что говорить… Бывшая супруга Мак-Алефа вышла замуж за нового табрида Малкольца, и только тогда выяснилась истинная подоплека этой трагедии. Оказывается, все так и было задумано! Малкольц, сын Дрункама, давно зарился на отцовский трон. Ждать, пока табрид отдаст концы, Малкольц не хотел. И тогда в его голове возник хитроумный план, который он осуществил вместе со своей любовницей, женой ничего не подозревавшего Мак-Алефа.
А что же вемдеи? — спросит читатель. Неужели они не знали об этом жестоком и несправедливом плане? Знали, конечно, но что они могли сделать? Предсказывать будущее они умели прекрасно, а исправлять настоящее не собирались. Они сказали Мак-Алефу правду, и не их вина, что этот незадачливый табрид ничего не видел дальше собственного носа.
Теперь вы понимаете, почему критика приняла этот мой роман удивительно благосклонно? Единственное замечание высказала критикесса Тумпальдина Бампер. «Иона Шекет, — заявила она, — должен был назвать свой роман „Жена Мак-Алефа“. Ведь именно эта женщина является истинной героиней, а не ее муж-тряпка. Но разве автор способен преодолеть свой мужской шовинизм?»
Что мог я сказать в ответ? Автор отвечает критикам, публикуя свое новое произведение. Так я и сделал.
КУНИЦИАНСКИЙ СКОПЕЦ
С горьким чувством приступаю я к рассказу о том, как провалился в читательском прокате один из лучших моих романов «Куницианский скопец». Ни одно из своих литературных произведений не сочинял я с таким вдохновением, с такой любовью к созданному мной персонажу. Но читатели — не говорю о критиках — не поняли ни моего замысла, ни воплощения.
Едва книжный файл появился на виртуальных прилавках, я начал получать отзывы от разгневанных читателей. «Я не понимаю, — писал один, — как мог такой большой писатель, как Шекет, надумать такой гнусный поклеп на человечество? Жестокость свойственна людям, но разве на галактических просторах ее меньше? Нас, людей, в Галактике и без того ненавидят, потому что мы несем всем другим цивилизациям свет разума. Почему же вы заставляете вашего Шерлока поступать так, чтобы о нас, людях, думали еще хуже? Если после вашего романа не разразится погром на какой-нибудь планете, где люди несут свет разума другому, менее просвещенному народу, я буду очень удивлен»…
Обратили внимание на стиль? «Мы, люди»… «Мы несем свет разума»… А сам наверняка какой-нибудь обезьяно-мураг с планеты, где живого человека в глаза не видели, а о существовании планеты Земля знают лишь из сочинений некоего Ионы Шекета, которого еще смеют критиковать!
Впрочем, судите сами, заслуживал ли мой роман той грязной волны инсинуаций, какая накрыла его сразу после первого упоминания о публикации.
Как видно из названия, действие происходит на планете Куниция — это, кстати, вполне реальное место на расстоянии ста восьмидесяти шести парсеков от Солнечной системы в направлении на Крабовидную туманность. Живут на Куниции, как вы сами понимаете, куницианцы — довольно мирная цивилизация, кое в чем даже похожая на нас, землян. Во всяком случае, по две руки и две ноги у них имеются, туловище (довольно массивное и бесформенное) тоже, а вот что касается головы… Голова на плечах даже не у всякого землянина имеет место, что же говорить о существах, мозг которых сосредоточен в нижней части туловища и похож на воздушный шар, прицепленный к поясу толстым шнуром, по которому передаются мысли в виде электрических импульсов?
Мой герой по имени Шерлок прибыл на Куницию со своим семейством (жена, дочь, домашний робот и персональный компьютер) и обосновался в столице государства, чтобы вести торговые дела. Прошел месяц, и в Шерлоковских клиентах ходила уже половина населения Куниции, а это как-никак семнадцать миллионов триста тысяч взрослых особей. Жена Шерлока вела компьютерное хозяйство, дочь гуляла в сопровождении домашнего робота, а глава семейства насаждал среди куницианцев земную мудрость — как, впрочем, и земное коварство.
Коварство-то и вышло Шерлоку боком, причем в буквальном смысле этого слова.
Когда торговая фирма «Шерлок и только Шерлок» приобрела всепланетную известность, к нему стали обращаться разорившиеся куницианцы с просьбами продать товар в долг или того хуже — с просьбами ссудить деньги, чтобы купить на них товары. Шерлок, будучи человеком хотя и расчетливым (покажите мне нерасчетливого торговца!), но добрым в душе, товары в долг давал и деньги ссужал. Как и положено на любой нормальной планете, Шерлок отбирал у клиентов расписки: мол, ежели не верну взятое в срок, то обязуюсь ответить за свою необязательность так-то и так-то.
«Так-то и так-то» варьировалось от случая к случаю и от клиента к клиенту. Некий Росмонд Пашабаша, например, отдал Шерлоку в виде компенсации за просроченную ссуду всю тридцать седьмую северную параллель с расположенными на ней строениями и с пересекавшими ее дорогами. А однажды приплелся к Шерлоку молодой куницианец Лубранцо и попросил в долг одиннадцать тысяч триста восемьдесят семь галактических шекелей, ибо именно столько стоил ракетоноситель, который он хотел приобрести.
— Пожалуйста, — сказал Шерлок своим приятным скрипучим голосом. — Что вы оставите в залог возврата ссуды?
— Ничего, — пожал Лубранцо третьим своим плечом, — поскольку у меня ничего нет.
— Вот как? — поднял брови Шерлок. — Хорошо, готов пойти вам навстречу. Надеюсь, что вы сполна заплатите мне, когда закончится срок ссуды.
— Ясное дело! — с воодушевлением воскликнул Лубранцо, и Шерлок понял, что платить этот господин не собирался ни при каких обстоятельствах.
С подобными случаями Шерлок на Куниции уже встречался и успел потерять на этом значительную часть своего состояния. Даже самые почтенные куницианцы не считали для себя зазорным брать и не отдавать, поскольку в глубине души каждый из них считал людей с Земли существами чуждыми, неразумными и даже в чем-то порочными, ведь порочным по идее можно объявить даже восход солнца, поскольку при дневном свете становятся видны интимные части тел и душ, обычно скрываемые от посторонних взглядов и мыслей.
— Понятно… — процедил Шерлок в ответ на восклицание Лубранцо. Надо сказать, что господин этот был одним из самых крикливых, на любом перекрестке он готов был утверждать, что земная цивилизация — источник галактического разврата, а лично торговец Шерлок — просто грязная тварь. Но, несмотря на это, Лубранцо к Шерлоку пришел таки на поклон, поскольку другого выхода у него просто не оставалось.
— Понятно… — повторил Шерлок, сдерживая праведный гнев, и продолжил:
