Николай Якубенко - Правонарушители
Сотни раз Илья прокручивал в своей голове моменты «чуда», пытаясь нащупать хотя бы намек на то, что ему нужно делать, чтобы еще раз ощутить это — невообразимое единение с окружающими предметами, людьми и даже тем, что он не мог почувствовать. Необыкновенное ощущение того, что все, вообще все вокруг него можно изменить.
Но кое-какие идеи у него все же появились.
С самого начала Илья решил, что «чудо» запускает стресс, критическая ситуация, готовая в любой момент выйти из-под контроля. Но он отверг эту идею. Когда на мосту к нему с Гриней подошел лейтенант транспортной полиции, Илья был совершенно спокоен и уверен в том, что все будет хорошо. Какая же это критическая ситуация? Где стресс?
Илья чаще вспоминал другой момент, и перед его глазами снова и снова начинал маячить салон машины, меняющий свои очертания. Шершавая обивка кресел, звуки разболтанной подвески патрульной «шестерки».
Сильное желание? Этого недостаточно. Миллиарды людей каждый день варятся в своей жизни, со всеми ее страстями и соблазнами. А еще — планами и стремлениями. Если главное в испытанной им «магии» — желание, где миллиарды и миллиарды зеленых, коричневых, розовых, и многих других цветов купюр, взявшихся из ниоткуда, и сыплющихся на головы «прозревших»? И самое главное — где толпы людей, парящих в облаках?
Было еще что-то. Очень знакомое. Какая-то непонятная субстанция, соединяясь с желаниями человека, меняла мир вокруг него. Но что это могло быть? Что-то тонкое, почти неуловимое. Магия?
Илья словно смотрел фильм в замедленной скорости. Вот он сидит на заднем сиденье машины, отрешившись от всего. Что-то внутри него соединяется с чувством, что «изменение» начинается. Несколько мгновений, и он понимает, какие именно изменения сейчас произойдут. После чего Илья ощущал странное мельтешение в глазах, и вот уже раздается голос по рации, который освобождает их.
Он чувствовал еще что-то.
В моменты «изменения» пространство вокруг него словно размывалось и теряло границы. Илья отчетливо ощущал то, что окружающие его предметы находится на границе реальности. Все вокруг можно было легко изменить! Словно он оказался внутри гигантского конструктора «Лего», и его окружают только раскрашенные кусочки пластмассы. Если захочешь — выстраивай их так, как посчитаешь нужным.
Нигде и никогда Илья не испытывал подобного.
Изображения недавних событий скоростным поездом проносились перед его глазами, постепенно, они стали перемешиваться и терять краски. Еще через минуту все стало непроницаемо черным и Илья уснул.
Знакомая мелодия звонка вырвала Илью из забытья. В горах мобильная связь вообще отличается изрядной оригинальностью. Можно целый день без толку бегать по гребню самой высокой горы с мобильником в руках. А можно забраться на ничем не примечательный холмик и звонить с него сколько душе угодно. Что самое обидное, ретрансляторы в горной местности худо-бедно разместили, но толку от этого было немного.
— Алло.
— Алло. Ил… — «Вызываемый вами номер телефона выключен или находится вне зоны действия сети», — сказала до боли знакомая барышня из телефона.
В это время маршрутка нырнула вглубь какого-то ущелья. Недолго думая, Илья выключил телефон, чтобы не портить нервы ни себе, ни звонящим.
Путь его лежал на загадочное КСП — Клуб Самодеятельной Песни. Славик в общих чертах рассказал ему об этом мероприятии. Летнее КСП проходило у моря, в Змеином ущелье, что располагается в десяти минутах ходьбы от поселка Джугба.
На этот праздник дешевой чачи и вина из соседней Абхазии приезжали странные люди со всех уголков бывшего СССР. Владивосток и Калининград, Киев и Магнитогорск, Гродно и Архангельск. Всех их объединяло желание отдохнуть. Даже не так — ОТДОХНУТЬ. Сутки напролет в Змеином ущелье раздавались звуки гитар, барабанов, дудочек и разухабистое пение множества подвыпивших голосов. Люди купались, загорали, ходили топлес, готовили еду на кострах, знакомились, тут же выпивали за знакомство, шутили, спорили, влюблялись и расставались.
Централизованного управления у КСП не было. Были площадки, где из года в год располагались лагеря с разными смешными названиями. Например, Илья ехал в лагерь ВТР — «Вольно Тусующиеся Разгильдяи». Именно так. У лагеря был свой флаг, девиз, свод правил и характерные только для него особенности. Естественно, у лагеря с названием ВТР, главной особенностью было разгильдяйство. Рядом с «ВТР» находился лагерь «Бомжи». Другие названия тоже излишним «официозом» не страдали.
Четкого централизованного управления у КСП не было. Были старожилы лагерей — самые ответственные и проверенные люди, которые не один год отдыхали в этом месте и показали себя с хорошей стороны. Именно на их плечи ложились обязанности размещать на территории лагеря приезжающих, организовывать их на уборку территории лагеря, приготовления еды, заготовку дров для костра и множества других необходимых вещей. Работы в лагере всегда хватает. Справедливости ради нужно сказать — сами старожилы и выполняли приличную часть этих работ.
Вновь прибывшие ставили палатку в указанном им месте и давали из своих запасов продукты «на общак». «Западло» было хомячить колбасу с тушенкой, ни дав ни кусочка для общей каши. Даже самые хронические лентяи ходили за чистой водой на единственный в округе источник, и следили за чистотой лагеря — здесь все было на виду, коллективное неодобрение подчас гораздо хуже полицейского с дубинкой в руках. Еще КСП был бесплатным.
Кроме «старожил» были еще «патриархи». Дело в том, что летний КСП приурочен ко дню смерти Владимира Высоцкого и, вроде как, все это мероприятие носит печать этой даты. Наверное, когда-то так и было. Но время не стоит на месте. Пришли новые песни, новые музыканты, группы и их поклонники. Высоцкий и его песни стали для летнего КСП в «Змеинке» чем-то вроде объединяющей идеи. Именно «патриархи» из года в год организовывали простенький концерт с песнями Высоцкого прямо на галечном пляже напротив ущелья. Это было главное событие КСП. Исполнителями были сами отдыхающие.
Этот «стихийный менеджмент» выработался сам по себе за многие годы функционирования лагеря. На него не повлиял распад СССР, период безумной дележки наследия великой большевистской державы, кризисы и появление автоматизированных систем управления. И это было хорошо!
Проснулся Илья оттого, что водитель спрашивал пассажиров, нужно ли кому-то в Джугбу — заезжать в этот поселок значило делать большой крюк, а какой водитель любит просто так гонять машину туда-сюда? К удивлению Ильи, никому, кроме него, в Джугбу не нужно было и после его возмущенных криков: «Как не едем в Джугбу? Я еду в Джугбу!», маршрутка повернула налево.
Взгляды попутчиков словно говорили Илье: «Парень, нафига тебе нужна эта Джугба? Положа руку на сердце — грязный и зажравшийся курортный поселок. Езжай со всеми, круто будет!». Но Илью подобная перспектива не устраивала. У него были совсем другие планы!
На вокзале Джугбы Илья должен был встретиться с Ромычем и вместе с ним, эксплуатируя Славика в качестве проводника, идти к лагерю. Шутка в том, что в Змеином ущелье сотовой связи не было и для того, чтобы позвонить, «вызываемому» человеку каждый раз приходилось идти к берегу моря. Славик клятвенно обещал каждые полчаса приходить на пляж, загорать, купаться и ждать звонка.
— Алло.
— Алло. Здарова Илья.
— И тебе не хворать. Ромыч, я уже на вокзале. Ты где?
— Я сел на автобус в Архипо-Осиповке. Буду минут через 20.
— Хорошо. Будешь подъезжать — звони, я на месте.
— Ок.
Илья слишком хорошо знал Ромыча, чтобы верить в сказки про 20 минут. 30, 40, а то и целый час — вот в это Илья верил! Вытащив себя и свой рюкзак из тесной маршрутки, он побрел к небольшому магазинчику на другой стороне дороги, чтобы взять себе бутылочку холодного, живого пива и выпить ее, скрашивая долгие минуты ожидания.
Всегда интересно только-только приехать на курорт. Особенно, если никуда не нужно спешить и есть возможность спокойно наблюдать за происходящим вокруг. Илья вольготно расположился на остановке напротив автовокзала и разглядывал проходящих мимо него отдыхающих. Чаще всего, отдыхающие проходили целыми семьями, отягощенные грузом свалившегося на них отдыха.
Пляж, магазин, кафе, еще раз пляж и желательно придти пораньше, чтобы занять лучшие места у самого моря. А жена говорит, что нужно обязательно сходить на рынок — там самые вкусные персики. Потом обязательно сфотографироваться на фоне вон той сосны — она самая красивая. Ребенок раньше всех освоился на новом месте и уже тянет родителей на самый-самый лучший аттракцион. И все нужно успеть!
Кто-то вприпрыжку мчался в сторону моря, словно неведомый негодяй уже успел положить глаз на ИХ место на пляже и вот-вот его займет. Кто-то возвращался после тяжелого марафона по торговым заведениям, на них было особенно грустно смотреть. Основная же масса отдыхающих шла на пляж, старательно изображая на лицах безмерную радость.
